Книга Слепой поводырь - Иван Иванович Любенко

содеялось. Меня интересует смертоубийство врача Целипоткина и гастролировавшего в Ставрополе магнетизёра. Метеорит, слава Богу, не по вашей части.

— К сожалению, по убийству Целипоткина пока нет обнадёживающих сведений. По указанию судебного следователя Славина мы проверяем его пациентов, опрашиваем.

— Зацепки есть?

— Серьёзных нет, а догадки — не в счёт. Они могут быть ошибочны.

— Плохо, — покачал головой Констанди, — этак мы далеко не уедем. А что за человек был этот доктор?

— Ничего особенного, — развёл руками полицейский. — Образован. Умён. Практика, семья, дети. Пациентов принимал на дому.

— А грехи за ним водились? В адюльтере замечен? Или за ломберным столом? Может, на бильярде поигрывал?

— На бильярде не играл, в карты ставил по малу. Насчёт увлечения посторонними дамами не слыхали.

— Вас послушать, так божий ангел, а не человек. Но врага себе всё-таки нажил. Да ещё какого! Стало быть, вы пока далеки от распутывания этого смертоубийства.

— Судебный следователь Славин ведёт дело.

— Я это понимаю, Антон Антонович, но полиция должна не только выполнять указания судебного следователя, сваливая на него всю ответственность, но и выдвигать определённые гипотезы, а для этого к вам должны стекаться сведения обо всём подозрительном, что происходит в городе. А я пока этого пока не вижу.

— Людей не хватает, Ваше превосходительство. Забот много, а жалованье не ахти какое. Отставной офицер скорее лабаз или лавку откроет, чем к нам на службу придёт.

— Это старая проблема, — махнул рукой губернатор. — Бросьте. Скажите лучше, кто возглавил расследование от вас?

— Залевский.

— Это правильно. Владимир Алексеевич толковый сыщик. Он в каком чине?

— Коллежский асессор.

— Насколько я понял из газет, какой-то статский пришёл к выводу об убийстве Целипоткина. А до этого полиция считала, что люстра на его несчастную голову свалилась случайно, так?

— Да, это студент Ардашев. Сын гласного городской думы отставного полковника Пантелея Архиповича Ардашева. Учится в столице. Приехал домой на вакации.

— Дожили, — вздохнул Констанди. — Студенты грамотнее сыщиков… А теперь прошу все подробности происшествия с гипнотизатором.

Полицмейстер прокашлялся и доложил:

— Так уж случилось, что именно студент Ардашев, гуляя с барышней, наткнулся на труп господина Вельдмана в арке гостиницы «Херсон». Он оставил девушку рядом с покойником, а сам побежал к городовому, стоявшему на Казанской площади. Когда они вернулись, то ни барышни, ни тела уже не было. Городовой решил, что студент ошибся, приняв пьяного за мертвеца. Записав данные Ардашева, он направился в полицейское управление, но по дороге решил проверить, что делается у театра-варьете на Ясеновской. И вот там, в сточной канаве, он и обнаружил труп, как позже выяснилось, магнетизёра Вельдмана. При осмотре тела, под правым ухом, обнаружено пулевое отверстие. Пуля извлечена, очень малый калибр. Такими обычно снаряжают патроны мини-револьверов, помещающихся в дамскую сумочку. Смерть наступила в результате повреждения головного мозга. Ардашев допрошен. Барышня, что с ним гуляла пока не найдена. Студент сказал, что её зовут Анна. Ни её адреса, ни фамилии, он не знает. Но мы её ищем.

— Да-с, ну и нравы у молодёжи пошли. Фланируют по городу с незнакомками… Генерал расстегнул верхнюю пуговицу мундира и сказал: — Я вот что думаю, Антон Антонович. От «Херсона» до театра-варьете, если пешком, то минут десять ходу, а на коляске — три минуты. Как по-вашему, зачем злоумышленник переместил покойника с одного места на другое?

— Вероятно, чтобы труп подольше не обнаружили. На Ясеновской, как вам известно, и трактир допоздна открыт. Вот убийца и задумал бросить тело неподалёку, чтобы его приняли за пьяного.

— Выходит, барышня видела, как труп забирали?

— Ваше превосходительство, я бы сказал, что она могла видеть, если не сбежала раньше.

— Но ведь и с ней убийца имел возможность расправиться?

— Этого нельзя исключать. Но мне кажется, что девушка в добром здравии.

— Откуда такая уверенность?

— Стоило ей закричать в случае опасности, к ней бы уже устремился дворник, портье или горничные «Херсона». Да и Ардашев с городовым прибыли быстро. Никаких криков о помощи они не слыхали.

— А какую-нибудь коляску по дороге они не заметили?

— Нет. Говорят, очень торопились, почти бежали и по сторонам не смотрели. Но мы опрашиваем извозчиков. Правда, результатов пока нет.

— А как насчёт подозреваемых?

— Вельдман — человек приезжий. В Ставрополе пробыл не более двух суток. Ардашев в своих показаниях упоминает о скандале покойного с Улановым.

— С крестником великого князя Михаила Николаевича?

— Да.

— А в чём причина конфликта?

— Уланов считал, что Вельдман имел отношение к продаже его места в ложе. Возмущался. Толкнул магнетизёра и тот упал.

— А студент, как оказался рядом с Вельдманом?

— Тот пригласил его к себе и, как показал Ардашев, намеревался сообщить ему что-то важное, связанное с убийством Целипоткина, но не успел. Ворвался Уланов.

— А вы были на этом сеансе?

— Нет, Ваше превосходительство.

— А я вот посетил. Кстати, в ложе Уланова почему-то сидела ваша супруга.

— Вероятно, ей продали место, — смущённо проговорил полицмейстер.

— Не важно. Дело уже прошлое. Но там во время выступления с коллежским регистратором Плешивцевым из акцизного управления случился афронт. Думаю, стоило бы к нему приглядеться. Уж не он ли убийца Вельдмана? И вёл он себя очень дурно. Грыз орехи во время представления, не реагируя на замечания.

— Лично допрошу его.

— Что ж, Антон Антонович, не буду вас задерживать, дел у вас невпроворот. Надеюсь вы поможете судебному следователю в поисках злодеев, совершивших смертоубийства. Но на будущее попрошу вас быть примером для горожан. Не стоит занимать чужие ложи даже по просьбе супруги. Честь имею.

— Обязательно учту, Ваше превосходительство.

— Вот и ладно, — протянув руку, выговорил генерал.

Подобострастно тряся головой, полицмейстер ответил на рукопожатие и заторопился на выход.

Городовой, стоявший у губернаторский дома, увидев Фиалковского, отдал ему честь. После аудиенции у Констанди Антон Антонович чувствовал себя прескверно, будто напился чернил с дохлой мухой. Едва зайдя в управление, он вызвал Залевского. Помощник явился тотчас же.

— Владимир Алексеевич, доставьте-ка мне на допрос коллежского регистратора Плешивцева из акцизного управления. Надо бы на него протокол составить за недостойное поведение в общественном месте и передать в мировой суд.

— Сделаем. Уланова тоже вызвать?

— Нет. Пусть с ним судебный следователь мается. Уж больно у него связи крепкие в верхах.

— Понял.

Появление Плешивцева в кабинете Фиалковского случилось раньше, чем последний ожидал. Залевский ввёл испуганного молодого человека в поношенном, но аккуратном сюртуке, который несмотря на жару, был застёгнут на все пуговицы. Озираясь по сторонам, он то отводил руки за спину, то вытягивал их по швам.

— Садитесь, сударь! — властно велел полицмейстер и вошедший повиновался.

— Ваше высокоблагородие, мне остаться или уйти? — осведомился Залевский.

— Думаю,