Книга Крыло. Книга 5 - Вадим Александрович Оришин

со стороны леса, из темноты.

— Да, армейским строем идут, — подтвердил ещё один одарённый, офицер. — Построение для движения по вражеской территории.

Он не имел одной руки и вообще выглядел бледным. Именем не интересовался, для меня они все здесь простосмертные. Ещё присутствовала девушка, юстициарий. А внизу нашлись трое гарнизонных из столицы. На этом список одарённых в форте заканчивался, остальные, как и говорил Марк, ушли в экспедицию.

— Пропускаем? — спросил капитан.

Устал он от ответственности.

— Я думаю — пропускаем, — высказался первым. — Готов поспорить, они идут в столицу.

— Почему? — спросил офицер.

Они действительно двигались не со стороны города, но и не с границы зоны черноты.

— Не мы одни наверняка пытались прорваться наружу. Когда не получилось, следующее логичное предположение, что проблему надо искать внутри.

— Резонно, — подтвердила юстициарий.

Капитан спустился к баррикадам. Мы со стены проследили, как отряд подошёл к воротам, как Марк переговаривается с несколькими одарёнными, а после, как отряд проходит внутрь. Вскоре Марк вернулся к нам.

— Като, зря не спорил на деньги. Они идут в Доргонфолеум. И они знают, что происходит, — капитан выглядел ободрённым.

Я же покосился на храмовников. Сейчас жрецы не вызывали во мне ощущения присутствия, но это ни о чём не говорит. Ведь я и Астарту не ощущаю. Может быть, сюда не пробивается никто извне, даже с других планов. А может быть, это моя чувствительность ушла в ноль.

Разговор я не слушал, следя за храмовниками. Внешне они не отличались от убитых мной. Всё бы хорошо, мы здесь все, по большому счёту, заложники положения, но... Мотивы храмовников вызывают у меня большие вопросы. Их методы вполне позволяют размениваться тысячами жизней, и я вынужден ожидать от них ещё больших пакостей, даже сейчас.

— Като, ты идёшь?

Весь диалог я благополучно пропустил.

— Да, иду.

Из контекста реплик остальных я понял, что гости будут сейчас нам рассказывать, зачем они шли в столицу, какой план, и чем мы можем помочь в этом благородном начинании. Мы заняли уже знакомый мне кабинет, потому что больше подходящих помещений попросту не было. Наш состав был точно таким же, как и на стене. От гостей трое одарённых и двое храмовника. Одарённые — два военных офицера и юстициарий. Имена я снова пропустил, какая разница, как зовут случайныхсмертных, с которыми я могу больше никогда не увидеться. Как зовут храмовников, меня не интересовало тем более, потому что ничего, кроме смерти, эти падшие не заслуживали. А я — просто наёмник, чисто рядом постою, не обращайте на меня внимания.

Поморщился. Новые мысли уже не отличаю от собственных.

— Нам известно, что происходит. Что за чернота накрыла небо, — заявил старший из офицеров и повернулся к жрецу. — Расскажи им.

Тот, всем видом показывая, что уже заколебался повторять одно и то же в десятый раз, вздохнул и начал.

— Не могу сказать, что именно произошло и что являлось источником взрыва. Потому что не знаю, я там не был.

Марк коротко глянул на меня, но промолчал. А вот наша юстициарий сделала стойку, но пока сдержалась.

— Зато я знаю, что взрыв наверняка уничтожил все три центральных храма, — продолжил жрец. — Как и любые другие храмы, эти имели в своём основании защитную печать. Так называемую Мёртвую Руку. Заклинание-проклятие, которое сработает, даже если все послушники в храме уже мертвы.

— Оружие возмездия? — понял наш калека.

Жрец кивнул.

— Именно.

— То есть все города сейчас сидят на бомбе с таким же эффектом? — возмутилась юстициарий.

Жрец поморщился. Было заметно, что мужчина слышал эти вопросы много раз, и много раз на них отвечал.

— Мы давно обесточили эти заклинания. Они не сработают, если их не активировать снова. И нет! Предупреждая ваш вопрос, в столице никто специально Мёртвую Руку не приводил в активное состояние. Полагаю, дело во взрыве и выбросе энергии, столь сильном, что мы ощутили его даже в двухдневном переходе от стен города. Заклинание сработало само.

Я хмыкнул.

— Как удобно. И вы вроде как ни при чём.

Не успел жрец ответить, как подключилась юстициарий.

— Взрыв был атакой на короля. Намеренной атакой, сопровождающейся чудовищными разрушениями. И если кто-то здесь забыл про Ночь Демонов, то я напомню. Атаку демонов устроили жрецы. И в ту ночь погибло немало людей.

Жрец вздохнул, а вместо него заговорил юстициарий из гостей.

— Титус работает с нами, является информатором. Он и некоторые его соратники несогласны с путём, по которому пошли жрецы...

— Он предупредил вас о Ночи Демонов? — тут же вставил я вопрос.

Юстициарий хмуро на меня глянул, но кивнул.

— Да. И благодаря этому мы снизили число жертв.

Сложил руки в замок, показываю, что не поверил ни на грош.

— Я слышал, из жрецов не уходят. Только послушники, не успевшие зайти слишком далеко.

Титус мрачно посмотрел на меня. Да, я знаю ваши секреты, и ты мне не нравишься куда больше, чем я тебе.

— Я тоже много чего слышал, — встрял один из офицеров гостей. — Мы должны опираться на факты.

— Факты на текущий момент таковы, — встала на мою сторону девушка-юстициарий. — Доргонфолеум разрушен. Это не может быть Хартия. И это не могут быть кланы, надеюсь, не надо объяснять, почему? Зато это запросто могут быть жрецы.

Я подхватил:

— И если вы сейчас выложите нам план спасения из ситуации, предложенный жрецом, не удивляйтесь, когда мы воспримем подобное в штыки.

Юстициарий вскинулся:

— Да кто ты вообще такой, щенок?

— Щенок он или нет, — вставил слово калека, — но вещи он говорит разумные. Я жрецам не верю. Жрецы убили моего друга, их демоны оставили мне несколько травм. Как-то оно...

Он задумался, оформляя мысль, а я ему помог.

— Если ваш план состоит в том, чтобы привести жрецов в эпицентр, где они всё исправят, то вас обманули. Они сделают ещё хуже, потому что никакой жалости даже к своим у них нет, тем более к врагам, а враги для них — каждый, кто имеет дар.

— Слушайте, мы все здесь заперты! — вновь заговорил офицер из гостей. — И жрецы в том числе. И ни у кого нет надёжного способа выбраться наружу. А у них есть.

Так себе аргумент.

— Или способ довести плохо сработавшее заклинание до конца, —