Книга Последний свет (Астриум-4) - Эл Лекс

все, что могло бы его заинтересовать.

Мы вышли обратно на ту же крышу, с которой вошли в башню Арамаки. Возле выхода нас уже ждал кто-то из мотыльков, в полном облачении и даже с оружием в руках.

— Следуйте за мной. — прогудел он безликим голосом. — Дирижабль скоро прибудет.

Лиза явно хотела что-то съехидничать в ответ, но я взял ее за руку и сжал ладонь, заставляя обратить на себя внимание и забыть о сарказме.

Мы прошли за мотыльком всю крышу по диагонали и дошли до противоположного конца. По пути нам несколько раз попались сидящие за блоками кондиционирования и лифтовыми шахтами люди — светлячки, мотыльки, и даже какие-то гражданские. Некоторые, казалось, были мертвы, и только присмотревшись, можно было понять, что они дышат. Другие были живы, но бледны так, что покойники бы позавидовали. Кто-то сидел и пил воду, словно никак не может напиться, кто-то зажимал рукой рану на ноге, пока ему перевязывали грудь, кто-то делал что-то еще. Две ведущие на крышу двери двух подъездов были открыты настежь — видимо, гражданские, осознав, что произошло, и где сейчас хотя бы условно безопасно, сориентировались, и выбрались наверх тоже. Сколько их теперь осталось? Сотня, две? Кто-то из них умрет в течение часа без квалифицированной медицинской помощи, если, конечно, среди просветленных не найдется кто-то, обладающий такой же Вспышкой, как была у Коны. А через сутки-двое, когда закончатся случайные или даже намеренные запасы воды, настанет самое плохое время. Время, когда каждый минувший час будет уносить все больше и больше жизней.

Нельзя терять времени.

Дирижабль прибыл через пару минут после того, как мы собрались на углу крыши. Он величаво выплыл из-за шпиля башни Арамаки, словно прятался за нами от нас все это время, и, глухо рокоча двигателями, снизился до нашего уровня. Аккуратно и медленно, потратив на это не меньше минуты, дирижабль подвел гондолу так близко к крыше, как только мог — до нее оставалось всего-то метров пять. Учитывая габариты дирижабля и непредсказуемые порывы городского ветра между крышами, которые и меня-то порой сносили в прыжке, меняя его траекторию, это было все равно что прямо на ногу мне посадить огромный цеппелин.

И все же, как попасть внутрь, оставалось непонятно. Неужели прыгать? Я-то допрыгну, а остальные?

Но оказалось, что даже на такой случай у экипажа дирижабля был план. В дверном проеме засуетились фигурки, притащившие что-то вроде очень большого подноса. Они положили его на край дверного проема, закрепили какими-то болтами, а потом — пуф! — громко хлопнуло, словно газовый пистолет выстрелил, и поднос устремился вперед, раскладываясь секциями и превращаясь в длинный складной мостик.

Его длины хватило как раз на то, чтобы дотянуться до края крыши. Теперь над черной, в прямом смысле этого слова, бездной протянулся узкий, не более метра в ширину, мостик без перил, по которому предполагалось перебраться на дирижабль. И, чем скорее мы это сделаем, тем лучше, ведь каждый порыв ветра мог сдвинуть дирижабль с места и мостик потеряет одну из двух точек опоры.

Ничего, сейчас мы это поправим.

Я поднял руку, а потом резко опустил ее вниз, выбрасывая из рукава роупдарт. Клинок вонзился в полотно мостика, пробивая его насквозь и пришпиливая к бетону. Освободив цепь и позволив ей свободно виться, я быстро перебежал по мостику, волоча ее за собой.

— Ты нахрена мост испортил? — сумрачно спросил один из команды дирижабля, когда я вбежал внутрь. — С нас же теперь спросят за него.

— Поверьте, если у меня ничего не получится, то никто ни с кого ни за что не спросит. — уверил я мужиков. — А если получится… То всем будет не до этого. Так что расслабьтесь.

Я обернулся обратно к крыше и дернул рукой, посылая по цепи амплитудную волну. И, когда она почти достигла застрявшего в бетона клинка, я мысленно «заморозил» цепь, заставил ее остаться в том положении, в котором она находилась в этот момент.

Так у мостика появилась одна перила — сияющая золотистым светом, немного кривая, и использующая в качестве одной из точек опоры мою руку, но все же это было намного лучше, чем без перил вовсе. Да, она несла скорее функцию плацебо, нежели являлась действительно элементом страховки от падения, но, говоря по-честному, пять метров это не то расстояние, на котором действительно может понадобиться честная монолитная перила, на которой можно корову подвесить. Упасть на расстоянии в пять метров можно только если до одури боишься, а побороть этот страх поможет и такая хиленькая замена настоящей перилы, какую сделал я.

И девчонки явно это оценили, поскольку Лиза, до этой секунды неуверенно мнущаяся возле трапа-мостика, внезапно просияла и буквально перепорхнула на другую сторону, крепко держась за импровизированные перила.

— Ты чудо! — заявила она и чмокнула меня в щеку.

— Скажи что-то, чего я не знаю. — я усмехнулся и перевел взгляд на тех, кто еще оставался на той стороне. — Ну, пошевеливаемся!

Вдохновившись примером Лизы, девчонки быстро, но по одной, перебрались в гондолу дирижабля и только одна Трилла, оставшаяся самой последней, немного замешкалась, с чем-то там возясь, и в конце, когда она, двумя шагами преодолев весь мостик, оказалась рядом с нами, выяснилось, что она зачем-то снова надела свою маску светлячка.

— Это еще зачем? — как и я, не поняла Кейра.

— Захотелось. — безэмоционально, как и всегда, произнесла Трилла. — Неважно.

Лиза многозначительно хмыкнула, словно что-то поняла, и на этом все закончилось.

— Это что, все? — недовольно спросил тот тип, что ныл про испорченный мост.

— А ты что, вечеринку собрался устраивать? — хмыкнул я и дернул рукой, заставляя нож вырваться из бетона и вернуться в рукав. — Отправляемся. Куда летим, знаете?

— Угу. — буркнул тип и пошел куда-то в сторону. — Трап испортил, чтоб тебя…

Несмотря на его причитания, трап вполне спокойно сложился в небольшую конструкцию, разве что полязгивал по дороге, но это же такие мелочи. Дверь гондолы закрылась, дирижабль ощутимо завибрировал и мой вестибулярный аппарат подсказал, что мы начали набирать высоту.

Лететь нам нужно было всего-то пять-десять минут, поэтому мы даже уходить от двери не стали — так и сели прямо на пол, ожидая, когда надутогазое такси домчит нас до точки назначения. Лиза, конечно же, моментально забралась ко мне под бок и положила голову на плечо, а Трилла, конечно же, села немного в стороне от остальных. И даже поза, в которой она сидела, отличалась от всех остальных — блондинка села как самурай, на пятки, сложив ладони на коленях. Словно медитировала перед каким-то ритуалом.

Прошло около семи минут, когда гул двигателей дирижабля снова изменил тональность и мы пошли на снижение. Минута — и уже знакомый нам экипаж подошел, чтобы сообщить, что мы прибыли.

На крышу штаба Верпен мы переместились тем же образом, что и загружались в гондолу. Чтобы не травмировать тонкую душевную организацию экипажа я даже нож вонзил в ту же самую точку трапа, а потом вернулся обратно в гондолу, иначе перила бы построить не получилось. Как только мы все оказались на крыше Верпен и встретились с пятью мотыльками, застывшими на одном месте, как истуканы, за спиной залязгал складываемый трап и практически одновременно с этим загудели двигатели, поднимая дирижабль ввысь.

Н-да, ребята явно не были рады знакомству с нами. Впрочем, черт с ними, свою задачу они выполнили. Теперь дело за нами.

Я подошел к ближайшему мотыльку и встал прямо перед ним (или, скорее, перед ней), практически вплотную. Мотылек хранил молчание, я тоже. Они знали, зачем мы здесь.

— Прошу за мной. — наконец нарушила молчание мотылек. — Оружие не доставать. Попытка достать оружие расценивается как агрессия.

— Лиза. — я кинул взгляд через плечо.

— Не дам. — моментально набычилась рыжая. — Обещаю, что не буду.

— Ловлю на слове. — я кивнул. — Мы готовы идти.

Видимо, во всех штабах был вход внутрь с крыши. Неудивительно, в общем-то, у крутых корпораций моего мира тоже есть выходы на крышу, где размещены вертолетные площадки. И, хотя здесь вертолетов нет, принцип остается неизменным. Разве что здесь с крыши вниз вел короткий лифт, из которого мы вышли сразу в большой кабинет, размерами вполне могущий посоперничать с кабинетом Арамаки. Здесь тоже царило богатое убранство, но, в противовес предыдущему образцу, здесь главенствовал техно-минимализм. Прозрачные экраны, по которым бегали какие-то надписи,