Книга На горе Четырёх Драконов - Ирина Иосифовна Волк

вверх. Им показалось, что груз почему-то тяжелее, чем тогда, когда они опускали Хурама.

«Отец, наверное, без сознания, — мелькнуло в голове сына. — Наверное, ударился там внизу».

Вот уже касается края дороги верёвка, вот уже появляется силуэт человека…

— Отец! — восклицает Бегали и отступает.

Но в тёплой куртке отца, в его меховом шлеме — другой. При свете фонарей лицо его мертвенно-бледно, и дыхание с хрипом вырывается изо рта. Двое ремонтников торопливо отвязывают верёвку, наклоняются над незнакомцем, вливают ему в рот спирт из фляги, растирают быстрыми ловкими движениями. А трое остальных снова опускают вниз верёвку. Она приносит второго незнакомца.

Первый в это время уже стоит, опираясь на плечи Бегали, и шепчет:

— Это как в сказке. Откуда вы, друзья?

Вот и в третий раз спущена верёвка, и Хурам в одной байковой куртке, без шапки появляется на краю дороги.

— Быстрее вниз! — командует он.

И оба спасённых им человека в недоумении глядят, как ветер треплет волосы хозяина гор.

Обратный путь легче. Пусть обледенели дороги, пусть свирепствует ветер, но уже недалеко внизу знакомый домик. Шофёр идёт сам, бормоча слова благодарности. Ослабевшего грузчика почти несут на руках двое.

Широко распахнуты двери перед гостями. Уже разостлан дастархан — узбекская скатерть с угощениями, дымится ароматный суп.

— Я никогда не ел такого вкусного мяса, — говорит шофёр. — Скажите, что это такое?

Хурам кивает на стену, где на ковре висят охотничьи ружья.

— Мы бьём здесь кабанов, — говорит он, — и куропаток. У нас всегда должно быть в запасе мясо. Мы живём на дороге. Каждый час к нам могут нагрянуть такие гости, как вы…

Утром приходит машина с дорожной станции. Грузовик, чудом застрявший на горной площадке, вытаскивают, ремонтируют, и он уходит. А ночью снова разыгрывается буран, и снова выходят шестеро богатырей навстречу стихии, чтобы побороть ветры, отнять у них жертвы…

Коля замолчал.

Ребята сидели притихшие.

— Какая замечательная сказка! — вздохнула Зина. — Откуда ты её знаешь?

— Это не сказка! — отрывисто сказал Коля. — Подождите.

Он побежал к подъезду и исчез. Ребята молча ждали.

Через несколько минут Коля прибежал обратно. В руках он держал конверт. Он вытащил оттуда фотографию, и все увидели горы, упирающиеся в самое небо, а на узенькой тропинке на краю ущелья шестерых богатырей.

— Это они, — сказал Коля. — Они с Ак-Рабата. — Потом, помолчав, он добавил: — А в машине в тот раз был мой папа.

Мишка

Прямо в небо упираются дагестанские горы. А внизу, у самого моря, простираются степи, поросшие высокой сочной травой, — кутаны, как зовут их местные жители. Словно два мира здесь — наверху и внизу. Зимой, когда в горах бушуют метели и снежные глыбы с глухими вздохами падают в ущелье, на кутанах нет снега: всё так же зеленеет трава, кое-где посыпанная мелкой снежной пудрой. И с горных, занесённых бураном пастбищ чабаны и пастухи сгоняют вниз бесчисленные стада коров, отары овец.

Но вот выдалась особая зима, такая, какой не было очень давно. Завертела метель, завыл на тысячу голосов буран, и сугробы снега обрушились на кутаны. Всё живое бежало вниз. Откуда-то появились испуганные лёгкие сайгаки — самые пугливые животные на свете, похожие на маленьких оленей с мордочкой ослика. Спустились из пещер худые волки с поджарыми боками и длинной вытянутой мордой. Все искали еду. А еды не было.

И в эти трудные дни Вовка встретился с Мишкой.

Вовка помогал отцу крепить моторки на берегу. Мёл буран, и лёгкие суда дрожали от его напора. Вовка, морщась от слепящего снега, вглядывался в ту сторону, где находилась земля, как звали ребятишки рыбачьего острова Чечень, заброшенного в море, далёкий большой берег. Он был скрыт пеленой мокрого свистящего снега.

И вдруг незаметно, как это бывает на Каспии, рассеялся снег, прекратилась пурга, и скупое зимнее солнце глянуло на секунду с хмурого неба.

Вовка вдруг закричал:

— Папка, гляди! Кто это к нам идёт?

Рыбаки бросили работу и с интересом вглядывались вперёд, туда, куда указывал Вовка.

В этом году впервые замёрз двадцатикилометровый кусок моря, разделяющий остров с берегом. И по льду, как по мосту, к рыбакам двигалось какое-то большое тёмное пятно с неровными очертаниями. А сзади шевелилось второе пятно, поменьше.

— Овцы идут, — первым нарушил молчание Вовка.

Старый рыбак качнул головой:

— Откуда взяться тут овцам?

Прошло минут десять. Странное пятно стало приобретать какие-то очертания.

И снова Вовка закричал возбуждённо:

— Папа, да это же сайгаки!

— Сайгаки к людям не могут подойти, — неуверенно сказал кто-то. — Сайгаки от человека убегают. Их машиной и то не догнать.

— А я говорю — сайгаки! — настаивал Вовка, весь дрожа.

Ушастая шапчонка съехала на один бок, и казалось, даже веснушки на Вовкином лице прыгают от нетерпения.

Вовкин отец смотрел на приближающееся пятно, приставив козырьком руку к глазам. Наконец он отнял её и сказал негромко, обращаясь к товарищам:

— А ведь прав мой-то! Это сайгаки!

Стадо приближалось. Легко ступая тонкими ножками по льду, прижимаясь друг к другу, сайгаки медленно двигались к рыбакам.

— А кто же сзади-то? — спросил, как бы не веря собственным глазам, Вовкин отец и вдруг крикнул изумлённо: — Братцы, да это же волки за сайгаками гонятся!

Не сговариваясь, рыбаки кинулись к моторкам. Они доставали охотничьи ружья, заряжали их, весело переговаривались.

— Пропустить сайгаков, — командовал Вовкин отец, в его голосе звучали уверенные нотки опытного охотничьего бригадира, — а потом огонь по волкам! Они нам на острове не нужны. Весь скот передушат.

Сайгаки прошли мимо людей, протягивая вперед странные тупые мордочки. Рыбаки молча уступали им дорогу. Неожиданно один совсем маленький сайгачонок поскользнулся, упал и жалобно заблеял. Вовка подбежал к нему. Сайгачонок, увидев Вовку, хотел встать, но ударил больную ножку с окровавленным копытцем и заблеял ещё жалостнее. И Вовке стало очень жалко сайгачонка. Стадо уже прошло, а он всё лежал в снегу, опустив голову.

— Бери на руки, — сказал за спиной Вовки отец, — и неси домой. Копытце йодом залей. Ничего, оправится, — засмеялся он, увидев необычный тревожный блеск в лукавых глазах сына.

Вовка поднял сайгачонка, который оказался очень тяжёлым, и, пошатываясь, побрёл к дому.

Рыбачки уже стояли у палисадников и выносили нежданным гостям кожуру от картофеля, остатки каши, зерно, сено. И пугливые животные доверчиво жались к людям, глядя на них огромными, выразительными глазами.

Вовка, задыхаясь, притащил сайгачонка в дом, помазал йодом раненое копытце. Сайгачонок молчал и только однажды ткнулся влажной тёплой мордашкой в Вовкину руку. Потом Вовка