Книга Сато - Рагим Эльдар оглы Джафаров

фразы, люди в форме. Ему все было нипочем.

Саша листал записную книжку, пытаясь понять, кто может привезти свидетельство. Мама на даче, сестра вообще не в России. Да как ни крути, заедут домой, там Марина.

Саша вздохнул и позвонил жене. Даже двух гудков ждать не пришлось.

— Алло?! Что у вас там? — встревоженный голос Марины.

— Слушай… Надо свидетельство о рождении привезти.

— Костино?

— Нет, мое! Ну как ты думаешь?

— Хорошо, сейчас привезу.

Марина положила трубку. Саша удивленно посмотрел на экран и повторил последний вызов.

— Алло?

— Мартеновская, 31.

— Ой, точно! Я что-то… У вас там все хорошо?

— Все нормально, не волнуйся.

Саша положил трубку и наткнулся на заинтересованный взгляд сына.

— Что?

— Интересно просто, почему ты так долго думал, кому позвонить?

— Недолго я думал!

— И домой ее отправил тоже не специально, — хмыкнул Костя.

— Ты лучше о своем поведении подумай! — перевел тему Саша.

— Я уже подумал.

— И какой же вывод, интересно?

— Все очень плохо. Я не все помню. Детские мозги не выдерживают такого эмоционального всплеска. Это нужно учитывать.

Саша открыл было рот, но так и не смог ничего сказать. Ему захотелось уйти отсюда.

— Так нельзя! Костя, так нельзя!

— Я не Костя, — ответил мальчик. — И так можно.

— Да что с тобой? Ты можешь объяснить, что с тобой происходит?

— Я на отсталой планете трусов и идиотов. Это само по себе плохо.

Саша зло стукнул ладонью по столу. Он даже не понимал, что именно его злит.

— Ты вообще понимаешь, что ты сделал? Чем это все может кончиться?

— И чем же? — хмыкнул Костя.

— А если тебя упекут в дурку? Ты хотя бы о матери подумал?!

— А ты? — перевел мяч на другую сторону поля мальчик.

— Что? — опешил Саша.

— Скажи, что ты не спишь с адвокатом. Ты же подумал о Марине? Да?

Повисла тишина. Саша от смеси стыда и гнева буквально окаменел.

— Это тебя не касается! — все, что он смог сказать.

— А тебя не касается мое поведение. Я буду делать все, что захочу, и мне на это хватит смелости.

Саша отвел глаза, не сумев выдержать жуткий взгляд.

— Вот если бы мне было, допустим, тридцать четыре года? — вдруг спросил Костя. — Ты бы тоже относился ко мне, как к личинке человека?

— Что? При чем тут… Откуда эта фраза вообще?!

— А что, к детям кто-то иначе относится? Ну расскажи мне.

— Дети несамостоятельные, они не отвечают за свою безопасность, поэтому…

— Поэтому заткнись и ешь суп? Поэтому в туалет только с разрешения учителя? Поэтому не надо с ними договариваться?

— Нет, просто…

— Да вы сами делаете их несамостоятельными. Вы прилагаете максимум усилий, чтобы они и шагу сделать не могли. Чтобы сидели до тридцати лет на шее у родителей. Зато они удобные, послушные! Да?

— Костя, но…

— Я не Костя. Я целый контр-адмирал! И это больше, чем все, чего ты когда-либо добьешься. Я сделал такую карьеру не потому, что слушал мнение таких, как ты! Не потому, что был удобным, и уж тем более не потому, что боялся чего-то. Я не буду играть в вашу ложь и подхалимство! Лучше сгнить в психушке мужчиной, чем быть свободным слизняком…

Саша понял, что он хотел добавить «как ты», но почему-то сдержался.

— Да, меня не касается то, с кем ты спишь, — продолжил Костя. — Но не тебе меня в чем-то упрекать. Вранье сделало твою жизнь такой. Вранье пропитало все.

Повисла тишина. Саша не знал, куда себя деть.

— Значит, так! — повысил он голос. — Ты…

— Ну-ну, — саркастичным тоном перебил Костя. — Я не Марина. Меня ни твой шантаж, ни твое нытье не проймет. В крайнем случае я подожду несколько лет и убью тебя. Если уж совсем надоешь.

Саша отвернулся, пытаясь скрыть ужас, от которого буквально свело лицо.

— Почему вы не можете просто поверить, что я контр-адмирал? — спокойным, но несколько удивленным голосом поинтересовался Костя. У Саши возникло ощущение, что мальчик вообще впервые задался таким вопросом.

— Потому что так не бывает.

— На вашей отсталой планете, может, и не бывает. Но я-то не местный. У нас есть космические корабли, технологии, варп, в конце-то концов.

— Давай честно, — вздохнул Саша. — Это звучит как набор слов из какой-нибудь фантастики.

— И что? Тебе удобнее считать, что у тебя сын псих, чем то, что в его теле оказался пришелец?

Саша какое-то время думал над ответом.

— Вот ты же никак не можешь принять правила нашего мира? Хотя оказался тут. А мне предлагаешь поверить в твой мир, хотя я его никогда не видел. Поверить в то, что ты адмирал с другой планеты, — значит, самому сойти с ума. Независимо от того, правда это или нет, понимаешь?

— Да что такого в этом твоем мире?! Ради чего ты сохраняешь, как тебе кажется, свой разум, хотя, как по мне, вы тут все сумасшедшие! — фыркнул Костя. — За что ты так держишься? Что здесь хорошего?

— А в твоем что хорошего? Ты же тоже за него держишься, — парировал Саша.

— Честь, отвага, воинское братство. Бог-Император. А у вас тут одно вранье и страх.

— Это не так…

— Да большая часть твоей жизни — вранье! — перебил Костя. — Ты врешь жене, врешь ее маме, врешь своим детям. И врешь так много, что уже не замечаешь этого!

— Наверное, я не лучший образец нашего мира, — признался Саша. — Но вообще-то ты тоже врешь, хотя, вроде бы, больше всех за правду.

Костя даже встал со стула и зло уставился на собеседника.

— Что это значит?!

— Да успокойся ты, — Саша покосился на вздувшиеся вены на шее сына. — Все нормально.

— Нет, продолжай! — Костя сделал какой-то повелительный жест рукой. — Раз уж обвиняешь меня, то приведи доказательства!

— Хорошо. Зачем ты сказал полицейскому, что тот мужик тебя трогал?

— Когда? — не понял Костя.

— Час назад, в торговом центре, — удивленно пояснил Саша.

Костя заложил руки за спину и сделал несколько шагов по комнате. Потом резко развернулся на месте и заявил:

— Я не говорил такого.

Саша испытал одновременно ужас и облегчение. Ужас от того, что его сын не помнит, что сказал час назад, а облегчение от того, что он все же ребенок, а не космический вояка. Значит, не нужно медленно сходить с ума в этом неприветливом помещении. Не нужно втягиваться в фантазии сумасшедшего ребенка.

— Ладно, — согласился Саша. — Мне, видимо, послышалось.

— Извинись, — вдруг приказал Костя.

— Что?

— Никто не имеет права клеветать на офицера Империума. Извинись!

Костя стоял, расставив ноги на ширину плеч, заложив руки за спину и горделиво задрав подбородок. Саша пытался понять, как