Книга До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон

еврейской культурами — с другой. Причина того, что полный вклад Египта в литературу Восточного Средиземноморья все еще не осознан до конца, лежит в позиции большинства ученых. Как только проблема будет рассмотрена шире, темпы прогресса в оценке роли Египта возрастут.

Глава 4

Угарит: звено между Ханааном и Эгейским регионом

Угарит был обнаружен совершенно случайно. Название этого места было давно известно из «Писем Амарны», но его фактические координаты на карте оставались загадкой до тех пор, пока в 1928 г. в районе гавани Минет-эль-Бейда в Сирии (тогда под управлением Франции) один сирийский поселянин не раскопал микенскую гробницу. Этим делом занялось руководство Департамента древностей, и скоро французская экспедиция принялась за работу на холме, который оказался Угаритом. В 1929 г. были раскопаны и опубликованы глиняные таблички с новым шрифтом. На следующий год угаритский шрифт был разгадан независимо тремя учеными: Х. Бауэром, Е. Дорме и Ш. Вироло. Именно Вироло мы обязаны первой публикацией и первым истолкованием почти всех текстов.

Угарит имеет уникальную ценность для реконструкции происхождения западной цивилизации. Причина этому отражена в природе открытия, что привлекло внимание к этой точке в 1928 г. Микенская гробница поблизости от финикийского порта означала, что этот район был одним из тех, где вступали в контакты, что обеспечивало смешение культур, люди из Ханаана и зоны Эгейского моря. Археологические находки в Угарите весьма четко об этом свидетельствовали, а сравнительные археологи скоро использовали эти находки для изучения микенской цивилизации, охватывавшей остров Крит, полустров Пелопоннес и другие части греческой сферы влияния. Скончавшаяся Х. Л. Лоример в своей примечательной книге «Гомер и монументы» (Лондон, 1950) пошла дальше: она интенсивно использовала в качестве источника археологические находки в Угарите для иллюстрации проблем, возникающих при изучении текстов Гомера. Однако она не дала ни единственной ссылки на угаритские тексты, хотя даже в ретроспективе казалось очевидным, что если искусство Угарита связано с текстами Гомера, то найденные в Угарите эпические произведения должны быть еще более прямо связаны с эпосом Гомера. Длительная задержка в признании этого важного факта объясняется тем обстоятельством, что ученые-семитологи, а не классицисты расшифровали и разъяснили угаритские таблички. Эти семитологи были отлично подкованы, чтобы демонстрировать библейские параллели, но большинство из них не хотело заниматься греческой стороной проблемы.

Писцы Угарита готовились при посредстве образовательной системы — «с нуля». Найденные здесь самые простые школьные тексты — это таблички с азбукой, перечисляющие буквы местного алфавита в их фиксированном, неизменном порядке. Финикийский алфавит из двадцати двух букв берет свое начало из более длинной угаритской азбуки из тридцати букв. В противоречие строгому алфавитному принципу, последние три буквы угаритской азбуки являются добавочными, служебными элементами[27], так что для нашей работы остаются двадцать семь. Пять звуков в комплекте из двадцати семи сливаются с другими звуками из-за передвижения звуков в стандартном финикийском языке. Примечательно то, что, когда эти пять звуков исключаются, остающиеся двадцать две буквы появляются в угаритском абсолютно в том же порядке, в каком сохранились в еврейском алфавите. Традиционный порядок букв в греческом алфавите отражает его финикийское происхождение. Латинская азбука — лишь шаг вперед. Соответственно, целые группы букв (таких как j, k, l, m, n, o, p, q, r, s, t) появляются в том же фиксированном порядке в латинском, греческом и угаритском алфавитах. Когда в угаритском появляется какая-нибудь дополнительная буква (как в l, m, ḏ, n), порядок букв, который сохранился в иврите, всегда тот же самый (для угаритского ḏ — одна из пяти букв, ставших ненужными из-за упомянутого выше передвижения звука).

Само собой разумеется, что сообщество, снабдившее нас самой важной и простейшей формой алфавита, открытой на данный момент, должно иметь исключительное значение для изучения культур, связанных с разработкой и использованием алфавита в Восточном Средиземноморье. На угаритской азбуке сказалось эгейское влияние. Затем угаритская азбука дала толчок развитию финикийского и еврейского алфавитов[28], которые, в свою очередь, были позаимствованы греками. Центральное положение Угарита в базовых элементах культуры Восточного Средиземноморья вновь и вновь впечатляет.

Город Угарит был населен хананеями — семитоязычным народом (образовавшимся, как и финикийцы, от смешения древнейшего культурного населения с семитами-кочевниками из соседних пустынь. В результате семитский язык победил, но культурное наследие ассимилированного народа было в той или иной степени усвоено, как и наследие шумеров в Месопотамии, которая также была семитизирована. — Ред.). Угарит был портом, через который осуществлялась связь Западной Азии со Средиземноморьем. Этот город-порт находился между Хеттской империей и Ханааном. В него входили анклавы ассирийцев, хурритов, хеттов, египтян, эгейцев и других чужестранцев. Многоязычная природа этого сообщества отражена в словарных текстах, при помощи которых писцы-ученики обучались переводу угаритских слов на шумерский, аккадский и хурритский языки. Двумя главными шрифтами были аккадский силлабарий (слоговая азбука) и угаритский алфавит: оба документа написаны клинописью стилосом на глине. Обычным языком в бизнесе, юриспруденции и дипломатии был аккадский; традиционным для религии, литературы и местного управления был угаритский язык. Хурритский также использовался, но нечасто, в ритуалах и инкарнациях (перевоплощениях). Несколько табличек на кипро-минойском свидетельствуют о тесной связи с Кипром. Египетские и хеттские иероглифы замыкают перечень шрифтов, найденных в Угарите.

Угаритские таблички пришли из времен Амарны и правления Рамсесов (примерно XIV–XII вв. до н. э.), в которых корни легенд еврейских Патриархов, а также Троянской войны (которая происходила в рамках масштабного натиска «народов моря» на Хеттскую державу и ее союзников около 1200 г. до н. э. — Ред.). Более чем какое-либо иное место раскопок, Угарит был местом контактов семитоязычных народов и индоевропейцев; в этом городе-космополите создавались литературные произведения, отражающие разнообразие культур составных частей населения. Поэтому угаритская литература предвосхищает основные аспекты ранней древнееврейской и древнегреческой литературы, обеспечивая фон для обеих, как мы увидим далее в этой главе.

Поэзия Угарита настолько близка древнееврейской, что это прояснило давнюю загадку. Когда-то было принято считать, что классический древнееврейский язык в лингвистическом смысле был творением «примитивных» еврейских членов семитской общности, и было чем-то вроде чуда то, что еврейские племена сумели создать такую изысканную с самого начала литературу. Однако оказалось, что евреи, завоевав Ханаан, обрели здесь высокоразвитую литературную среду, которая сейчас подтверждается угаритскими мифами и эпосом. (Через восемнадцать с лишним веков то же самое произошло с арабами. Диковатые фанатичные кочевники, захватив огромные территории (лучшие провинции Восточно-Римской империи, Сасанидский Иран со Средней Азией, часть Индии, а также Испанию), постепенно кое-что усвоили на развалинах сокрушенных ими цивилизаций. — Ред.) Вклад евреев — скорее содержание Библии, чем литературная среда, которая существовала в Ханаане к их приходу. В Ветхом Завете евреи никогда