Она открыла глаза. Со стены на неё смотрели Эйнштейн, Ньютон, Мария Кюри. Парты и стулья были убраны в угол. На пустом полу сидела Ольга Леонидовна на стуле с аккордеоном в руках. Класс физики, в котором чаще всего проводились занятия по музыке и некоторым другим предметам зимой, потому что он был самым тёплым тогда в школе. Ольга Леонидовна преподавала у них музыку до пятого класса, пела очень высоким голосом и учила разным патриотическим песням. Рядом с Леной хоровой шеренгой стояли мама, папа, сестра, Волгин, молодой взрослый сосед, которого они встретили сегодня с Галей у дома, Галины друзья, Саша, Ленины одноклассники, и где-то с краю топтался владелец сувенирного магазина – все в их нынешнем виде и возрасте. «И-и-и-и-и начали», – сказала Ольга Леонидовна, скрипнула аккордеоном и принялась играть. Все запели, в том числе и Лена (горло совсем не болело):
Хор (все):
О Байкал, о Байкал,
лайк, лайк, лайк, лайк,
ты бокал с живой водой,
ты наша отдушина,
лайк, лайк, лайк, лайк,
твои нерпы – это родины нервы,
твои склоны – Сибири локоны,
лайк, лайк, лайк, лайк.
Солистка (Галя):
Великая Нерпа подключилась ко всем нашим
гаджетам,
и хочет залить Байкал в наши сети
историю Лэтылкэк —
молодой самки, которая кормила своего
кумуткана,
потом поплыла с ним за рыбой,
а когда вернулась домой, то попала в подлую
сеть
незаконного ламуана.
У-у-у! У-у-у!
Кумуткану удалось не попасться
в сетью пасть,
пыталась Лэтылкэк
порвать сеть когтями,
порвать сеть зубами —
не рвалась подлая сеть,
плакала Лэтылкэк,
плакал её кумуткан,
плавал вокруг!
У-у-у! У-у-у!
А потом приплыли
сёстры Лэтылкэк,
драли-драли подлую сеть когтями,
кусали её зубами —
подлая сеть не поддавалась.
У-у-у! У-у-у!
И забрали сёстры Лэтылкэк
её кумуткана,
плакала Лэтылкэк,
плакал её кумуткан,
плакали сёстры Лэтылкэк!
У-у-у! У-у-у!
Хор (все):
О Великая Нерпа, услышь нас!
Ууууууууууу!
Ууууууууууу!
Тут включился круглый, серый, похожий на нерпу из серого пластика бумбокс, который стоял на тумбе под Ньютоном. Из бумбокса начали плыть инопланетные, ноюще-свистящие звуки, похожие иногда на поиск радиоволны в далёком от цивилизации месте.
На инопланетные звуки из бумбокса накладывалось пение.
Хор (все):
О Байкал, о Байкал,
лайк, лайк, лайк, лайк,
ты нам Швейцария,
ты нам настоящий царь,
лайк, лайк, лайк, лайк,
твои снега – это наш чистый лист,
твои берега – ворота нашей свободы,
лайк, лайк, лайк, лайк.
Солист (Галин одноклассник):
Плачет Лэтылкэк,
задыхается Лэтылкэк.
А прошлым апрелем
её брата-близнеца убили
выстрелом в голову,
из его тела выкачали
жир и наполнили им банку,
с его тела содрали шкуру,
и теперь брата-близнеца Лэтылкэк
носит на голове женщина с рыжими волосами.
А с Лэтылкэк, когда достанут её тело,
тоже снимут шкуру,
прибавят её к другим шкурам
и сделают шубу, наверное,
для той же женщины
или какой-нибудь другой.
У-у-у!
Другой солист (владелец сувенирного магазина):
Вы, гладкие мешки жира,
вы, любопытные недорыбы,
расплодились тут,
едите нашу рыбу,
дышите нашим чистым воздухом,
выжимаете жалость всяких нежелательных
организаций —
иностранных агентов.
Заходишь на рынок в Листвянке – там вы!
Заходишь в ресторан – там ваше у-у-у!
Заходишь в позную – там у-у-у!
Заходишь в маршрутку – там у-у-у!
Заходишь в сувенирный магазин – там
у-у-у!
Заходишь в Байкал – там у-у-у!
Проверяешь свою сеть – там у-у-у!
Уууууууух!
Мы найдём на вас управу!
Мы откроем для вас колбасные заводы
и меховые цеха!
Уууууууух!
Девять ваших жизней —
одно наше рабочее место!
Хор (все):
О Великая Нерпа, услышь,
что они говорят!
Услышь нас!
Уууууууу…
Инопланетные ноюще-трескучие звуки заглушили пение и остались единственным звуком. Вода ворвалась в класс и смыла портреты учёных, Ольгу Леонидовну с аккордеоном, весь хор и кабинет физики. Лена зависла в водном массиве, погружённая в ноюще-трескучий звук. Не было холодно, и больше совсем ничего не болело. Лена сделала глубокий вдох и осознала, что может дышать под водой. Впереди в мутной взвеси проступали контуры большой круглой подводной горы. По мере её приближения нарастал звук. У горы оказались усы – как деревья, голова с трёхэтажный дом, ушные дыры – как ямы, глаза – с вокзальные часы, плавники-паруса и продолжающийся далеко-далеко горный хребет тела. Звук сделался совсем громким, но переносимым. Лена смотрела на Великую Нерпу, Великая Нерпа смотрела на Лену, моргала и ныла, издавала воющие, иногда трескучие звуки, похожие на поиски нужной радиостанции, общего языка.
