Книга Жертва - Даниэль Зеа Рэй

Основная часть представления развернулась в реанимации. Все присутствующие то и дело пялились на меня, перешептываясь за спиной.

– Это она?

– Да, говорю же.

– Ну так, ничего, вроде.

– Еще бы. Говорят, из-за нее Айени не попал на день рождения матери!

– Какая там мать, если с тобой такая кувыркается.

Айени объявился на представлении как раз вовремя. Пребывая в прекрасном расположении духа, он поприветствовал всех присутствующих и задержал взгляд на мне. Я кивнула в ответ и отвернулась. «Засранец, самый настоящий!» Этого ему показалось мало: уже через пять минут он оттянул меня за локоток в сторону, что, естественно, заметили все остальные.

– Что случилось? – спросил, как ни в чем не бывало.

– Будто вы не знаете! – огрызнулась я.

– Догадываюсь.

– Одьен меня на обходе полной идиоткой выставил.

– Напортачила?

– Если бы. Сегодня всем досталось.

– Ничего, скоро успокоится. Ты, главное, держи себя в руках.

– А я-то тут причем? – праведно возмутилась я.

– Притом, – кратко ответил Айени.

– Это все, что вы можете сказать?

Айени плотоядно улыбнулся и похлопал меня по плечу. Все ясно. Ему весело. Я отошла от Айени и вернулась в строй, оказавшись рядом с Денни, то есть с Башней.

– О, привет. Не видел тебя, – оживился он.

– Неужели?

– Чего такая заведенная?

– Хоть ты не начинай, ладно? – простонала я.

– О-о-о, как все запущено… – улыбнулся Денни. – Смотри, Оди тебя взглядом сверлит.

– Не хочу даже смотреть в его сторону.

– И Айени тоже...

– Достали оба!

– Скоро до твоего пациента доберемся. Ты в курсе, что ему на выходных хуже стало?

– Подожди… Как это хуже…

– «Надуло» гематому внутричерепную. Загрузился за несколько часов. Его взяли по экстренной в субботу. Гематому опорожнили, но состояние тяжелое. На «поддержке» едва тянем.

– Как же так… – прошептала я, глядя на Башню. – Откуда гематома-то взялась?

– Такое случается, Алексис. Особенно после травмы. Лопнул сосуд и все, натекло.

Мы плавно переместились к кровати Питера. Первым о его состоянии докладывал Денни. Затем в дискуссию вступили нейрохирурги во главе с Айени. Вердикт звучал настолько обыденно, что меня начало мутить:

– Перспективы не радуют, но будем наблюдать.

Делегация переместилась к следующей койке. Я же продолжала стоять на месте и глядеть на Питера.

– А я предупреждал, – прошептал Айени мне на ухо.

– Это все, что вы хотели мне сказать, доктор Ригард? – голосом, лишенным эмоций, спросила я.

– Оставь его. По данным сканирования, дела у него хуже некуда.

Я не слышала больше никого и ничего. Стоя позади собравшихся здесь врачей, я думала о том, насколько мало мы знаем о себе. Процессия начала расходиться. Когда они закончили обход?

– Ней, вы идете? – позвал меня Наварро.

– Да, уже иду.

Мы собрались в ординаторской, и Одьен начал вещать. Ко мне вопросов у него не было, зато опять получил Ельзи.

– Дневник осмотра пациента – это официальный документ! Если еще раз вы пропустите беременность у пациентки с криминальной травмой, будете зачитывать мне протоколы осмотра вслух в свободное от основной работы время! Все понятно?

– Да, доктор Ригард, – ответил Ельзи и покосился на меня.

Я покачала головой в знак того, что не я его заложила. Он так же кивнул в ответ, догадавшись, что здесь не последнюю роль сыграла Кейдж Оусен.

– На этой неделе доктор Ней будет оперировать во вторник и четверг, – продолжал говорить Одьен. – С планом ознакомитесь позже, доктор Ней. И еще я поставил вам первое дежурство на завтра. Вас такой вариант устраивает, или были другие планы?

– Устраивает, – спокойно ответила я.

«Или у вас были другие планы, доктор Ней?», – продолжал кривляться Ельзи после ухода Оди. – Не отменил ли я вам маевку, доктор Ней, сегодня сообщив о том, что завтра вы дежурите?

– Успокойся, Ельзи, – огрызнулась я. – Достало уже.

– Меня тоже, – заметил Патриксон.

– Знаешь, с кем ты дежуришь? – вдруг спросил Наварро, ехидно улыбаясь.

– С кем?

– Поздравляю! Завтра ответственный дежурный по хирургии – доктор Одьен Ригард!

Я потерла лоб и скривила лицо.

– Великолепные перспективы.

– О, да. Но не волнуйся. У Оди – своя комната отдыха.

– В смысле?

– Он спит в служебке возле своего кабинета. Самостоятельно туда диван три года назад перетащил, – кивнул Наварро.

– Зачем?

– Ну, не с нами же ему на одной кровати валяться!

– Логично.

– Ты, главное, не нервничай, – посоветовал Петкинс. – Просто, держись от него подальше и все.

– Это как, если он – ответственный?

– А так! Или ты не знаешь, как от начальства бегать?

– Все ясно. Спасибо, что предупредили.

– Да, и обход в два часа ночи сделать не забудь, – подмигнул мне Наварро. – Вряд ли он с тобой пойдет, но проконтролировать может.

– Доктор Ней, руководитель просил вас зайти к нему, – сообщила медсестра, высунув голову из-за двери.

– Уже иду, – нежным голоском пропела я, чем весьма развеселила своих коллег.

Я открыла дверь кабинета Одьена и заглянула внутрь.

– Проходите, присаживайтесь, – пробурчал Одьен.

Я присела на стул перед его рабочим столом и приготовилась слушать.

– Ко мне перед вашим приходом заходил доктор Айени Ригард.

Я молчала.

– Он был возмущен тем фактом, что по отношению к вам на утреннем обходе, по его мнению, я вел себя предвзято. Доктор Айени полагает, что мое поведение вызвано слухами, распространяемыми по нашей больнице о ваших с ним личных отношениях. Я хочу спросить вас, доктор Ней: вы считаете, что сегодня я был некорректен с вами?

В этот момент Одьен посмотрел на меня. Темные, почти черные глаза всматривались в мои, и я не могла понять, что именно он хочет услышать.

– Не мне судить о вашем корректном или некорректном поведении по отношению ко мне, доктор Ригард.

– Но вам показалось, что я веду себя предвзято? – повысил тон Одьен.

– Что вы хотите услышать от меня?