Книга Растворяясь в ярком свете - Джессика Кусд Эттинг

– Не могу… дышать, – кое-как выговариваю я. – Вызывай… неотложку.

– Эбби, посмотри на меня. – Он сверлит меня взглядом. – С тобой все будет в порядке. Я здесь.

Он слишком спокоен. Почему он просто сидит здесь, а не звонит в 911, чтобы вызвать помощь? Я снова хватаю ртом воздух.

– Я…

– Не разговаривай. – Он по-прежнему смотрит мне прямо в глаза и говорит будничным тоном: – У тебя паническая атака, отсюда и эти симптомы.

Я бы и рада с ним поспорить, но не могу вымолвить ни слова. Чип устраивается на земле рядом со мной и, взяв меня за руку, крепко ее сжимает.

– Есть лишь один способ выкарабкаться – нужно глубоко дышать. Я помогу тебе, хорошо? Глотни воздуха…

Я хриплю, едва не задыхаясь. Я не справлюсь.

– Мы сделаем это вместе, Эбби. Считай вместе со мной. На счет семь вдыхай, на одиннадцать – выдыхай. Давай попробуем еще раз. Помни – вдыхаешь на счет семь…

Вдохнуть у меня действительно получается, а вот выдох как будто царапает носоглотку, затрудняя следующую попытку втянуть в себя побольше воздуха.

– Еще раз. – Чип ведет для меня отчет, не сводя глаз с моего лица. – Молодец. Продолжай дышать. Большего от тебя и не требуется.

Я делаю, как он говорит. Сосредотачиваюсь на дыхании.

Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь… и выдох.

– Я с тобой, – говорит он твердым голосом. – Я никуда не ухожу.

Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь… и выдох.

– С тобой все в порядке. Ты в безопасности. Я держу тебя.

Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь… и выдох.

Мы повторяем эти нехитрые действия снова и снова. Наконец, дышать становится чуть-чуть легче. Я поднимаю голову, чувствуя, как пот холодит спину, и продолжаю считать вдохи и выдохи. Малодушный страх отступил.

Еще через несколько минут дыхание полностью выравнивается, а сердце больше не грозит выскочить из груди. Прямо чудо какое-то!

Чип продолжает неотрывно смотреть мне в глаза, сжимая мою ладонь.

– Да, вот так. С тобой все в порядке.

Я киваю, продолжая глубоко дышать. Постепенно мне удается выкарабкаться.

Меня тут же захлестывает волна смущения.

Я смотрю на Чипа.

– Я…

– У всех свои заморочки, Эбби. И своя тьма в душе.

Некоторое время мы сидим молча – пять, десять минут – пока я не прихожу в себя. В действительности мне даже не верится, что я снова в норме, ведь только что валялась на земле, едва дыша. Ощущение такое, как когда мама появляется на пороге моей комнаты, после того как я тщательно устранила все следы хаоса в ней.

Чип наконец отпускает мою руку.

– Спасибо, – благодарю я дрожащим голосом и сама удивляюсь его трагичному несоответствию ситуации.

– Рад, что оказался в нужном месте в нужное время. В одиночку с паническими атаками справиться очень трудно.

– Откуда… ты вообще узнал, где я?

– Шанти. – Я замечаю попугая в окне. – Она привела меня прямиком к тебе.

Сначала Чип выступает в роли спасителя, теперь Шанти. Я разражаюсь смехом, сама себе удивляясь, а Чип улыбается.

– Хорошо. Все хорошо. Я тоже испытываю облегчение, когда приступ проходит. – Он прав. Я ощущаю воодушевление, как после чашечки эспрессо или победы в волейболе, доставшейся в напряженной борьбе.

Мой телефон начинает требовательно вибрировать, снова и снова.

– Тебе сейчас нужно быть на работе? – уточняет Чип.

– Нет, договорилась на зиплайне с ребятами покататься. Вероятно, мне следует отказаться.

– Зачем?

– Разве паническая атака – недостаточная причина? – Будь на месте Чипа Синтия, непременно предложила бы остаться дома и принять ванну с гималайской солью для восстановления сил.

Но Чип слеплен из иного теста.

– Она уже позади. С тобой все в порядке, Эбби. Иди, проветри голову, полетай среди деревьев. Выражение «свободна как птица» придумали не без причины.

Шанти тактично удерживается от комментария этого явно ироничного замечания.

* * *

Я добираюсь до «Циклона», скоростного парома, курсирующего между Ту-Харборс и Авалоном, за несколько минут до отплытия.

Бен замечает меня первым со своего места на носу, где он сидит вместе с Люси и Кертисом, и встает, чтобы дать мне пройти. Его белая футболка туго натянута на груди, и мы едва не вжимаемся друг в друга телами. Наши глаза встречаются, и меня вдруг охватывает странное желание постоять так подольше, прильнув к нему.

Возможно, утро у меня выдалось чересчур изнурительным, возможно, паническая атака каким-то образом повлияла на способность контролировать свои порывы, поэтому, не отдавая себе отчет в том, что творю, я вдруг кладу голову ему на плечо и в самом деле прижимаюсь к его телу.

Ощущение такое, какое бывает, когда наконец ложишься в постель после долгого дня. Грудная клетка Бена напрягается, но тут же расслабляется, и он проводит рукой по моей пояснице. С того поцелуя мы избегали физических контактов, и мне становится интересно, не хватало ли ему прикосновений так же, как и мне.

Двигатель «Циклона» с ревом заводится, и мгновение близости остается позади.

Я сажусь на сиденье между Люси и Беном, сгорая от желания пообниматься с ним подольше. Я прислоняюсь к нему, и он бросает на меня взгляд сверху вниз.

– Ты в порядке? – прищурившись, он внимательно всматривается мне в лицо.

– Да, – будничным тоном отвечаю я и прижимаюсь к нему теснее. Ничего необычного. Друзьям ведь можно так делать, правда? Несколько мгновений спустя Бен обнимает меня за плечи. Я затеяла игру, которую не следовало начинать, но мне так хорошо, что останавливаться совершенно не хочется. Бен для меня – как наркотик, которого требуется все больше и больше.

– Завяжи волосы в хвост! – кричит Люси, стараясь перекрыть шум двигателя. – Иначе, когда приедем, на голове будет воронье гнездо. Эта штука носится со скоростью света, знаешь ли.

– Погоди-ка… Эбби что – первый раз на «Циклоне»? – уточняет сидящий с краю Кертис, одаривая нас редкой улыбкой.

Я беру у Люси резинку для волос.

– Я и в Авалон первый раз в жизни еду.

Люси, Бен и Кертис заговорщически переглядываются, но мне причина их веселья непонятна. Как в детстве, когда мама с Брук о чем-то разговаривали поверх моей головы.

– Авалон – то еще местечко, – напыщенно декламирует Люси – и уже не в первый раз, кстати.

– Эй, полегче! – притворяясь обиженным, восклицает Кертис – его семья большую часть года живет в Авалоне, а в Ту-Харборс он приезжает только на лето.