Книга Осколки разбитого неба - Татьяна Минаева

- Я не знал, что ты рисуешь. - Андрей положил альбом на колени Ани и отошел на шаг в сторону.

- Ерунда. - Она передернула плечами, как будто ничего особенного в этом не было. – Так, когда делать нечего. - Она снова откинула альбом, на этот раз с таким видом, словно то и правда была ерунда, и свесила ноги с кровати. – Я сейчас переоденусь. Через десять минут буду готова. Подождешь в кухне? – Встав, она потянулась. Ноги затекли, позвоночник немного болел от того, что она долго сидела, согнувшись над альбомным листом. А она все-таки лгунья…

- Так куда мы едем? – Аня повторила свой вопрос и мягко улыбнулась.

- Потерпи еще немного и сама все узнаешь.

Голос Андрея был мягким, и это ее несколько успокоило.

Несмотря на то, что причин для плохого настроения не было, в душе у нее творился беспорядок. Откуда-то взялось чувство тоски, что-то давило, угнетало. Что же, это пройдет.

- Я не очень люблю сюрпризы, - глядя на профиль Андрея, сказала она.

Однако, судя по его насмешливому взгляду, своего решения помучить ее неизвестностью он менять не собирался. Она вздохнула и откинулась на спинку сиденья. К черту. Если она сейчас продолжит разговор, то велика вероятность, что она либо сорвется из-за какого-нибудь пустячного слова, либо разведет сырость. Ни то, ни другое ей не нравилось, и она предпочла просто закрыть глаза. Пять минут тишины, и она будет в норме.

Ей выпали такие карты, ими и играть. Люди вообще часто делают то, чего им, в сущности, делать не хочется: едят всякую дрянь, спят не с теми, кого любят, говорят то, что нужно, а не то, что думают, ходят на работу, к которой не лежит душа… Жизнь расставляет всё и всех по своим местам, желания не всегда совпадают с возможностями.

Машина въехала во двор и плавно остановилась возле кирпичной пятиэтажки. Фасад здания был выкрашен грязно-желтой краской, на веревках, протянутых над некоторыми балконами, висело белье. Пока Андрей парковался, дверь одного из подъездов отворилась, и на улицу вышла пожилая дама, ведущая на поводке упитанного мопса. Колоритная парочка прошла мимо, и внимание Ани переключилось на Андрея. Он вполне удачно пристроил машину у подъезда, заглушил двигатель и отстегнул ремень безопасности. Она отметила, что, несмотря на выходной день, машин во дворе почти нет: по всей вероятности, многие жильцы проводили этот субботний вечер вне дома. Погода так и стояла теплая, приятная, владельцам дач и прочей загородной недвижимости сидеть в Москве было просто грешно. Она и сама бы с удовольствием выбралась куда-нибудь на природу, но у их семьи собственности вне города не было. Дом, доставшийся ее отцу по наследству от деда, они продали, когда Аня была еще совсем маленькой – родители были слишком заняты, чтобы ездить за несколько сотен километров.

- Ну теперь-то ты скажешь мне, куда мы приехали?

Она тоже отстегнула ремень и смотрела на Андрея. В ее голосе стали заметны нотки нетерпения и даже раздражения. Она и правда не любила сюрпризы, они не столько вызывали у нее интерес и восторженное предвкушение, сколько тревожили.

- Тут живут мои родители, - понимая, что дальше молчать бессмысленно, произнес Нечаев и выжидающе уставился на свою спутницу.

Она, казалось, озадачилась его заявлением. Вначале Аня выглядела изумленной, потом испуганной, и наконец к испугу примешалась злость.

- Почему ты мне сразу не сказал, что мы едем к твоим родителям? – Глаза ее сердито блеснули, голос стал более резким. – Зачем мы вообще сюда приехали?!

Спина ее напряглась, кулаки сжались. Загнанная в угол, она пыталась казаться грубой и рассерженной, только Андрей чувствовал, что за своим выставляемым напоказ негодованием она скрывает робость и неуверенность в себе. Он сам не понимал, откуда ему это известно, ведь, чтобы изучить человека, его характер и манеру поведения, нужно куда больше времени, чем они провели вместе, но сейчас он был уверен в своей правоте.

- Хочу познакомить тебя с ними, - спокойно ответил он на второй вопрос. – А не сказал сразу… - Он слегка наклонился к Ане и накрыл ее кулачки своими ладонями. – Не хотел, чтобы ты накручивала себя. И потом, если бы я заранее сказал тебе, что хочу сегодня заехать к родителям, ты бы отказалась составить мне компанию. - Аня хотела было возразить ему, но Андрей отрицательно покачал головой. – Я знаю, что ты бы не поехала, почти уверен в этом.

Слова застыли у нее на губах, и она отвела взгляд. Можно было сколько угодно доказывать обратное, но он прав. Знай она заведомо, что он собирается к родителям, осталась бы дома даже несмотря на то, что желание увидеть его было настолько острым, что при мысли о встрече сердце начинало колотиться со страшной силой.

- Все равно, - тихо вымолвила Аня, не поднимая взгляда. – Ты не оставил мне выбора. Я… я не готова к знакомству с твоими родителями, Андрей. И потом… это для меня слишком серьезно, для меня это, вероятно, значит куда больше, чем для тебя.

- Для меня это тоже серьезно. - Он сжал ее руку в своей, а потом, отпустив, провел пальцами по Аниной щеке.

Она вздохнула и повернулась к нему. Во взгляде уже не было ни злости, ни раздражения, теперь взгляд был каким-то болезненным и усталым, словно в один миг вся решимость, а вместе с нею и силы покинули ее. Она опустила веки и сильнее прижалась щекой к его руке. Ресницы ее едва заметно подрагивали, щека была мягкой и прохладной. Андрею очень хотелось склониться над Аней и поцеловать ее, но он почему-то не сделал этого. Вместо поцелуя он обрамил ее лицо ладонями и провел подушечками больших пальцев по щекам. Она открыла глаза и теперь неотрывно смотрела на него. Ее темные зрачки окаймляла радужка бархатно-карего цвета. Улыбнувшись уголками губ, Нечаев снова провел большими пальцами по ее скулам.

- Все, что происходит между нами, для меня серьезно, Ань.

Наклонившись к ней, он мягко коснулся губами ее губ. Она была уступчивой и нежной, волосы ее – легкими и шелковистыми. От нее приятно пахло тонкими цветочными духами. Теснее прижав ее к себе, Андрей разомкнул ее губы языком и проник в рот. В этот миг думать он мог только о ней и о том, как часто в ее груди бьется сердце.

Глава 15

Сидя на мягком диване, накрытом клетчатым покрывалом кофейных тонов, Аня украдкой рассматривала большую светлую комнату. Комната эта, по всей видимости, была гостиной или, по крайней мере, тем местом, где хозяева отмечали всякие события и принимали гостей. Помимо дивана, убранство составляли два глубоких кресла с деревянными подлокотниками, низкий, похожий на журнальный стол, высокая стенка во всю боковую стену, плазменный телевизор с широким экраном. На стене, за спинкой дивана, висел большой коричнево-зеленый ковер, а в углу примостилось фортепьяно. Не желая привлекать внимание хозяев, Аня старалась не задерживать долго взгляд на чем-то конкретном. Впрочем, комната была обычной, как и обстановка в ней: ничего запоминающегося или бросающегося в глаза, просто и со вкусом. И все же Аня не смогла обойти вниманием музыкальный инструмент. У ее матери тоже было фортепьяно. Она помнила, как та садилась на низкий стульчик возле него и наигрывала простенькие мелодии. Мать всегда говорила, что играет она для себя, и к тому, чтобы стать виртуозом, никогда не стремилась, хотя Аня втайне догадывалась, что в свое время мама просто не захотела или не смогла развить в себе талант, о чем несомненно жалела.