Книга Четыре после полуночи - Стивен Кинг

Брайан шагнул к нему, но Ник задержал его, ни на секунду не сводя глаз с Крейга.

– Не дергайся, приятель, – прошептал он. – Спешить тут не надо. У нашего приятеля поехала крыша.

Бетани пыталась вырваться из захвата Крейга.

– Вы меня задушите! Пожалуйста, не душите меня!

– Что происходит? – спросила Дайна. – Что происходит?

– Хватит! – рявкнул Крейг на Бетани. – Перестань дергаться! Или ты вынудишь меня сделать то, чего делать мне совсем не хочется! – И он ткнул дулом ей в висок. Бетани продолжала вырываться, и тут Алберт понял, что она ничего не знает о револьвере.

– Успокойся, девочка! – резко бросил Ник. – Перестань сопротивляться!

Впервые за свою сознательную жизнь Алберт не просто воображал себя Аризонским Евреем, но и начал действовать в духе этого вымышленного персонажа. Не спуская глаз с психа в водолазке, он начал медленно поднимать футляр со скрипкой. Обеими руками. Туми на него не смотрел, его взгляд торопливо перебегал с Ника на Брайана и обратно. Одной рукой Крейг по-прежнему держал Бетани за шею, второй сжимал рукоятку нацеленного ей в голову револьвера.

– Я не хочу стрелять в нее… – И тут рука Крейга дернулась вверх, потому что девушке удалось ногой ударить ему в промежность и мгновенно впиться зубами ему в руку.

Крейг закричал от боли и, краем глаза уловив движение Алберта, тут же навел на него револьвер. Мгновение Алберт смотрел прямо в дуло, совсем как в своих фантазиях и снах. Смотреть в дуло револьвера – удовольствие не из приятных. Все равно что заглядывать в только что отрытую могилу.

«Наверное, я допустил ошибку», – подумал он, и тут же Крейг Туми нажал на спусковой крючок.

5

Вместо грохота выстрела раздался тихий хлопок, словно Крейг нажал на спусковой крючок духового ружья. Алберт почувствовал, как что-то ткнулось в футболку, прямо в надпись «HARD ROCK CAFE», и понял, что в него выстрелили, а уж потом он обрушил футляр со скрипкой на голову Крейга. Сильный удар отдался ему в руки, и он тут же услышал негодующий голос отца: «Ты в своем уме, Алберт? Разве можно так обращаться с дорогим музыкальным инструментом?»

В футляре звякнуло: скрипка подпрыгнула, ударившись о крышку. Одна из латунных защелок врезалась Туми в лоб, хлынула кровь, он повалился на пол, глаза его закатились. И мгновение спустя Крейг Туми, лишившись чувств, лежал у ног Алберта.

Безумная мысль сверкнула в голове юноши: «Господи, никогда в жизни я так хорошо не играл!» И тут же понял, что держится из последних сил. Он повернулся к остальным, его губы разошлись в улыбке.

– Кажется, меня зацепило, – выдохнул Туз Косснер.

Затем мир подернулся чем-то серым, ноги подкосились, и он опустился, подмяв под себя футляр со скрипкой.

6

Отключился он максимум секунд на тридцать. А когда пришел в себя, Брайан, с тревогой в глазах, тихонько шлепал его по щекам. Рядом на коленях стояла Бетани, в ее сверкающих глазах было восхищение. За ней, прижавшись к Лорел, плакала Дайна Беллман. Алберт взглянул на Бетани, и его сердце расширилось до размеров груди.

– Аризонский Еврей снова сядет в седло, – пробормотал он.

– Что ты сказал, Алберт? – спросила Бетани, погладив его по щеке; удивительно нежной, восхитительно прохладной рукой. Алберт решил, что влюбился.

– Ничего, – ответил он, и тут же пилот ударил его по другой щеке.

– С тобой все в порядке, парень? – спрашивал Брайан. – Все в порядке?

– Думаю, да. Хватит с меня оплеух. И зовут меня Алберт. Для друзей – Туз. Рана тяжелая? Я ничего не чувствую. Вам удалось остановить кровотечение?

Ник Хопуэлл присел на корточки рядом с Бетани. На его губах играла улыбка.

– Думаю, жить ты будешь, приятель. Никогда не видел ничего подобного… а повидал я немало. Вас, американцев, нельзя не любить, такие вы иногда смешные. Протяни руку – и получишь от меня сувенир.

Алберт протянул трясущуюся руку, и Ник что-то положил на ладонь. Алберт поднес руку к глазам, увидел, что это пуля.

– Поднял ее с пола, – объяснил Ник. – Даже не потеряла формы. Она, должно быть, ударила тебе в грудь, на футболке осталось пороховое пятнышко, и отскочила. Револьвер дал осечку. Бог, должно быть, очень любит тебя, приятель.

– Я помнил о спичках, – прошептал Алберт. – И думал, что выстрела вовсе не будет.

– Мой мальчик, с твоей стороны это очень смелый и очень глупый поступок. – Боб Дженкинс побледнел как мел: казалось, он сам был на грани обморока. – Никогда не верь писателю. Слушай его, это обычное дело, но никогда не верь. Господи, а если бы я ошибся?

– Вы почти ошиблись. – Брайан помог Алберту подняться. – С порохом произошло то же, что и со спичками из керамической тарелки. Энергии газов хватило только на то, чтобы вытолкнуть пулю из ствола. А будь этой энергии чуть побольше, пуля сидела бы сейчас у парня в легких.

У Алберта вновь закружилась голова. Его качнуло, и Бетани мгновенно обхватила юношу за талию.

– Это геройский поступок. – Она продолжала с восторгом смотреть на своего спасителя. – Какой же ты молодец!

– Спасибо. – Туз чуть улыбнулся. – Невелик труд.

Самый быстрый стрелок-еврей к западу от Миссисипи чувствовал, как девушка прижимается к нему всем телом и как от девушки очень приятно пахнет. Настроение у него резко поднялось. Никогда в жизни ему не было так хорошо. Тут он вспомнил о скрипке, наклонился, поднял футляр: глубокая вмятина, одна из защелок открылась, на ней остались кровь и волосы. Алберт почувствовал, как его желудок подбирается к горлу. Он открыл футляр и заглянул в него. Вроде бы инструмент цел и невредим. Алберт облегченно вздохнул.

Потом вспомнил о Крейге Туми, и радость сменилась тревогой.

– Слушайте, я не убил этого психа? Ударил я его сильно.

Он посмотрел на Крейга Туми. Над ним склонился Дон Гаффни. Лицо и лоб Крейга заливала кровь. Алберту снова стало дурно.

– Он жив, – ответил Дон, – но без сознания.

Алберт, который в своих снах справлялся и не с такими головорезами, почувствовал, как тревога уходит.

– Господи, так много крови!

– Это ничего не значит. Раны на голове обычно сильно кровоточат, – пояснил Ник, взял Крейга за запястье и пощупал пульс. – Ты должен помнить, что этот тип приставил револьвер к голове девушки. И мог бы ее убить. Помнишь актера, который несколько лет назад погиб на съемочной площадке, где стреляли холостыми патронами? Мистер Туми получил по заслугам. Не кори себя.

Ник выпустил руку Туми, встал.

– Кроме того, – он взял с ближайшего стола стопку бумажных салфеток, – пульс у него сильный и регулярный. Я думаю, через несколько минут он придет в себя. Правда, голова будет побаливать. По-моему, мы должны подготовиться к этому счастливому событию. Мистер Гаффни, как это ни странно, но столы в этом заведении накрыты скатертями. Не могли бы вы принести мне парочку? Я думаю, нам стоит связать руки этому торопящемуся в Бостон господину.