Книга Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там - Филипп Матисзак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любой из рабов Манида, которому понадобится повар Цецилий, вряд ли станет искать его у сукновальщицы Таиды. Вовсе не потому, что Цецилий бывает у нее у нее редко. Фактически повар проводит там много времени, ведь у него с Таидой роман. Тем не менее пахнет в сукновальне так сильно, что рабы предпочитают искать в более приятных местах, даже если Цецилия там, скорее всего, нет, а не в вонючем помещении, где он, скорее всего, и находится.
Если не считать мастерских кожевенников, в Риме не так уж много мест, которые воняли бы хуже, чем прачечные. А кожевенные мастерские по закону могут располагаться лишь в районе Транстиберим, к западу от Тибра. Но, поскольку ни один римлянин не стирает одежду сам, прачечные существуют в каждом квартале и от их запаха никуда не деться.
Сукновальня Таиды – типичное учреждение такого рода. Это огромное и просторное здание, построенное так, чтобы улавливать все потоки свежего воздуха и направлять их в глубь помещения. Таида, как и другие сукновальщицы, заботится, чтобы в помещение, где трудятся ее работницы, проникал свежий воздух. Без него они вполне могут попросту умереть. Едкие вещества, применяемые при стирке одежды, сильно пахнут. Рабу, зашедшему сюда в поисках Цецилия, хорошо знакомы запахи серы и застарелой мочи, ударяющие ему в нос у самой двери.
Человеческая моча избавляет от подагры, о чем свидетельствуют сукновалы, утверждающие, что никогда не страдают от этой болезни.
Римская прачечная (fullonica) в Помпеях. Фото Jeremy Day
Римляне считают, что, если стирать мочой, белая одежда станет белее, а цветная – ярче, а еще – что этот волшебный ингредиент удаляет трудновыводимые пятна. И здесь римляне правы. Да, человеческая моча – чудесное средство, благодаря которому тоги мужчин сияют ослепительной белизной, а полупрозрачная ночная одежда женщин остается соблазнительно яркой. Все потому, что моча содержит специальный компонент – аммиак, который будет использоваться при производстве стиральных порошков и два тысячелетия спустя. Пока химической промышленности не существует, лучший способ получить аммиак – из дешевого автономного источника, человеческого мочевого пузыря.
В моче содержится большое количество мочевины и много азота. Ремесленник смешивает ее с горсткой земли и оставляет в открытом кувшине на неделю. Содержащиеся в земле бактерии начинают взаимодействовать с содержащимся в моче азотом, который можно использовать в качестве удобрения. Побочным продуктом этого взаимодействия и является аммиак. А еще один побочный продукт – удушающие миазмы, которые заполняют комнату и мгновенно вызывают тошноту у не подготовленных к этому людей.
Аммиак необходим для стирки одежды, потому что богатая железом кожа выделяет жирное воскообразное вещество, называемое кожным салом. Оно защищает и увлажняет кожу, а в жаркие летние дни содержащиеся в нем вещества превращают пот римлян в эмульсию, которая распределяется по поверхности равномерным блестящим слоем, а не стекает каплями. Проблема в том, что кожное сало делает одежду жирной и грязной. Такую грязь нельзя смыть обычной водой. Поэтому в воду добавляется особый ингредиент – аммиак, который расщепляет жир, в результате чего одежда становится гораздо чище.
Но подождите! Это еще не все! Римская одежда окрашена красителями, которые изготовлены из натуральных материалов, таких как семена, листья, лишайники, кора и ягоды. Это нестойкие красители. Они линяют не только при стирке, но даже при обычном использовании, если только не закреплены на волокнах тканей химическим реагентом, который называется «протрава». Она связывает хромофоры, которые придают краске цвет, окружают ее защитной сеткой. В доиндустриальную эпоху источником лучшей протравы служила – вы догадались – застарелая моча.
Когда раб в поисках повара натыкается на Таиду, она надзирает за складированием больших урн с полученной за день мочой. Таида намеренно размещает их в стратегически важных точках: на углах улиц, в закоулках и в подсобках таверн. Римлянам совсем не приходится платить, чтобы справить нужду: за них платит Таида. С середины первого века сукновалы обязаны уплачивать налог за каждую урну, использующуюся для сбора «природных богатств».
Тит упрекал отца, что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она.
Пока одни рабы укладывают урны, другие осушают бассейны во дворе. Как уже говорилось, римские красители не очень стойкие, поэтому один бассейн отводится для бледно-зеленых вещей, другой – для темно-зеленых, еще один – для коричневых и так далее. Бассейны содержат смесь воды, разбавленного красителя и теплой мочи и регулярно осушаются, чтобы не вонять слишком сильно. Во время рабочего дня одежда, оставленная клиентом, отмокает в этих бассейнах. Таида тщательно фиксирует, кто и что сдал на хранение: если возникнет путаница, одежда потеряется или испортится, ее придется заменить или починить за свой счет.
Отличить людей, которые работают в прачечной, можно по трем признакам. От них исходит едкий запах, проникающий в самые поры; как правило, они много кашляют, потому что, как бы хорошо ни проветривалась сукновальня, смесь едких моющих средств все равно разъедает легкие. Наконец, у всех рабов ноги словно у олимпийских чемпионов. Это потому, что после того, как одежда хорошенько пропитается, ее доставляют в освободившиеся кабинки, расположенные по обе стороны коридоров, и раскладывают по кадкам. В течение дня рабы стоят в них и топчут одежду, чтобы буквально «вбить» аммиак в волокна. Эти прыжки называются «пляска сукновальщика», в гимнасиях ими заняты те, кто хочет развить мышцы ног. Ноги тех, у кого нет иного выбора, кроме как заниматься этим весь день, изо дня в день, в итоге становятся очень накачанными.
Таида обращает вопрошающий взор ко вновь вошедшему, но напрасно. Во-первых, потому, что что помещение слишком мрачное, чтобы разглядеть его, а во-вторых, потому, что посетитель чихает из-за небольшого облака серы, которое принес ветер. Ею в основном обрабатывают тоги, потому что вещества, испаряющиеся при горении серы, отлично удаляют пятна.
Жена приятеля моего, сукновала, женщина, как казалось до сей поры, безупречного целомудрия и, по общим лестным отзывам, добродетельная хранительница домашнего очага, вдруг предалась тайной страсти с каким-то любовником. Секретные свидания у них бывали постоянно, и даже в ту минуту, когда мы после бани явились к ужину, она с этим молодым человеком упражнялась в любострастии.
