Книга Ничейная магия - Ирина Ростова

Спуска с балкона не было, поэтому Мист вернулась в комнату, налюбовавшись видом. Заглянула в последнее окно – но и там никаких решений для нее подготовлено не было, просто пейзаж.

Закончив на этом с разглядыванием, Мист запихнула Багровую книгу сзади за ремень штанов для удобства и полезла вниз по винтовой лестнице. Спустившись вниз, Мист даже не знала, удивляться ей или нет: лестница заканчивалась каменной стеной. Под ложечкой противно засосало, порождая тягучее чувство липкого страха.

– Спокойно, – сказала себе Мист вслух, пытаясь ободрить себя хоть как-то. – В Башню, в общем-то, входа тоже не было, вернее, он был, но скрыт. Может, и тут скрыт. Сейчас просто всю стену проверю, и найду, – успокаивала она саму себя, шаря по камню. Ничего похожего. Никаких рычагов или ручек, но совсем уж испугаться Мист не успела. В центре стены был углубление в форме ладони, и, когда она провела по нему левой рукой, плоть слабо засветилась во мраке лестницы красноватым, словно бы став полупрозрачной. – Тааак, – потянула Мист, убрала руку, и сияние исчезло. Снова поднесла, наблюдая за тем, как разгорается багровый отсвет, затем коснулась углубления. Рука не погасла, но больше ничего не произошло. Мист нахмурилась, размышляя, вспоминая все, что видела и слышала за последние дни. Все, что было про магию и о магии, потому что тут точно дело не обошлось без волшебства.

Что-то было в этом знакомое, в прикосновении к отпечатку, в багровом сиянии, идущем изнутри. Серая пепельная пустошь, руины, в которых летает пепел, серое небо над ними, рука обожженного человека светится таким же светом? Она видела это во сне? Стоп, во сне? Ей же снился сон про башни, когда она спала здесь ночью? Эльф, который вел ее за собой, произносил названия, и они шагали, башня за башней, неопределенно долго. Она толком не помнила названий, которые он называл, но башня-без-выхода называлась Атайн, это и даже Ийилива знала.

– Атайн, – сказала Мист, и провалилась в каменную стену рукой вперед, потеряв опору. Она почти успела себя поймать – но, увы, ключевое слово тут “почти”. С треском и грохотом Мист рухнула на колено и ладони, сумев уберечь от удара лицо, и тихонько заскулила от боли, яростно жалея себя.

Однако, похоже, в глобальном смысле она все сделала правильно: она снова была в спальне ар-Маэрэ, и рядом с пустым пьедесталом лежал ее посох, все еще светящийся, а собранная сумка была на прежнем месте – у кровати.

– То есть, это, все-таки, была дверь, – Мист, покряхтев от разочарования миром, поднялась на ноги и подула на свои разбитые руки, посматривая на выглядящую совершенно каменной стену с отпечатком ладони. – Только вот я ни пепла не помню, что там говорил этот рыжий хрен. И верхнюю комнату он точно не показывал. И Ийиливы нет. Полный набор.

Она вздохнула, пошла к кровати, села, вытащила из сумки “Силу в ванной” и обмазала ей ладони. Глядя на медленно впитывающуюся жидкую мазь, Мист думала, вспоминала, сопоставляла, пытаясь понять, что же ей делать и как выбраться. Судя по всему, ее путь лежал через стену с ладонью, которая служила порталом не только в соседнее помещение, но и в великое множество других мест, однако, девушка действительно очень плохо помнила названия, которые перечислял ей рыжий эльф во сне. Видимо, это и был ар-Маэрэ, но и самого эльфа она тоже запомнила плохо, а жаль. Мазь на руках постепенно впитывалась и подсыхала, и Мист шевелила пальцами в воздухе, словно это могло помочь ее рассуждениям. Насколько бы удивительным не казалось существование магии в текущей ситуации, но сейчас она казалась вполне так себе жизненным вариантом решения проблем. Судя по всему выходило, что ей нужно заняться расшифровкой либо записей мага, либо книги, потому что ответ может быть и там, и там. Вот только словарей под рукой не было, и вообще – писал эльфийский маг не слишком четко и понятно. Искать можно вечность. Но придется – поэтому Мист, потерев ладони друг о друга, достала из-за спины книгу, Багровую книгу, и раскрыла ее на коленях.

– Итак, мне нужна информация о башнях, и о том, как они связаны, – она почесала нос. – Кто из вас вероятнее писал об этом? Ну уж, не “Килларан-дурак”, если ар-Маэрэ потом “прошел тяжкий путь познаний”, когда получил его наследие… Значит, ар-Маэрэ? Мейли из рода Сполоха. Ну, давай, Мейли из рода Сполоха, помогай.

Ее левая рука коротко вспыхнула красным, и страницы сами собой полетели перелистываться, как и в прошлый раз. Мист даже не испугалась и почти не удивилась, потому что уже видела это: кажется, это была встроенная функция. Что-то вроде оглавления. Вот только как работала эта магия в Эквеллоре, неужели библиотечные чары настолько сильны, что пережили все остальное? Хотя, может дело в самой книге, настолько пропитанной творимым в прошлом волшебством, что она еще держала в себе силу.

Открытая книгой страница начиналась с заголовка, который Мист почти уверенно перевела как “Путеводные”. Основной проблемой изучения эльфийского языка было то, что, на самом деле, их было три или, как предполагали некоторые, даже четыре, слитых воедино, и поэтому одно и то же явление могли обозначать несколько корней, а другое – всего только один корень. А в другой ситуации два очень похожих корня могли значить совершенно разные вещи: однако, тут Мист была почти уверена, что речь шла именно о навигации.

Сам текст, впрочем, оказался сложным и почти не понятным. Это вам не “меня зовут”, там речь шла о вещах, которые Мист себе, честно говоря, не представляла вообще. Ладно – почти не представляла. Она поняла, что в основе системы переноса лежал все тот же разделенный камень, о котором рассказывала Ийилива, и из которого были сделаны статуи, переносящие в зоны испытаний, но использовалась более точная и сложная настройка. Какая именно – понять без словарей и дополнительных поисков не представлялось возможным.

Управлялось, это все, конечно, магией: видимо, было достаточно быть носителем волшебной силы и знать ключевые слова, чтобы активировать переход. В своем “носительстве” Мист, в целом, особенно не сомневалась уже: конечно, их подземные трюки никто магией не называл, но, пожив на поверхности, она поняла, что даже эти пустяковые чудеса не под силу большинству. По крайней мере, научить однокурсницу делать светящиеся камни у нее в свое время не получилось. А новая способность ее левой руки светиться прозрачным красным цветом только добавляла аргументов к абсурдному, невозможному, но очевидно правильному предположению.

Главное, чтобы при дознавателях или богословах рука не светилась – это было бы крайне неудобно. Однако же, чтобы светить рукой при дознавателях, надо хотя бы сначала выбраться отсюда, не попасть в лапы к поджидающим чего-то у подножия скалы наемникам и вернуться в Университет. Мист вздохнула, продираясь дальше сквозь незнакомые слова, которые и разобрать-то было трудно иногда.

– Паскудник ты, Мейли из рода Сполоха, – сообщила строчкам на странице Мист, с удовольствием выговаривая имя ар-Маэрэ так, как он сам ей представился со страниц книги. Это было, почему-то приятно, словно она каким-то образом узнала “священного” мага лично. Наверное, потому, что “Мейли” было явно домашней, личной формой имени Иллемэйр, потому что она ни разу не встречалась в документах и хрониках, или даже в “Радуге”.