Книга Его маленькая слабость - Алиса Лиман

— Я могу позвонить, — не унимается Лариса, еще не догадываясь, что творит со мной своими хладнокровными решениями. — Да может, прямо сегодня бы сгоняли.

Это ведь я. Я такой. Хладнокровный. Бессердечный. Что же изменилось? Ведь еще сегодня утром я был полон решимости избавиться от обузы?

Кровь в голове пульсирует, едва не разрывая черепную коробку. Ярость мешает дышать:

— Отвалила… от моей больной кошки, — голосом, не терпящим возражений, проговариваю я, и выхожу из кухни.

Кажется, я догадываюсь, что пошло не так.

Попытка оставить ее, пошатнула мою нормальность. Не могу найти этому причины. Но мне невыносима сама мысль, что я должен избавиться от нее.

Однако теперь у меня есть предположение, как избавиться от этой одержимости…

— Поехали, — подхватываю притихшую на диване девушку под локоть и веду в коридор.

Обратно на подземную парковку возвращаемся молча. Вижу, что все произошедшее и так и не свершившееся в том числе, смутило Аню. Она тесненько кутается в свою тонкую курточку, боясь и слово вымолвить.

Без лишних слов помогаю ей усесться в машину. Аня вдруг вздрагивает ровно в тот момент, когда у меня телефон начинает вибрировать в кармане. Дурацкие часы. Надо все же отключить синхронизацию.

— Да, — рявкаю в трубку, опускаясь на сиденье рядом со своей несостоявшейся секс-игрушкой.

— Глеб Виталич, наши ВИПы любопытствуют насчет аукциона. Что мне им говорить?

Раздраженно тру лоб:

— Я уже сто раз говорил: когда дата будет назначена, всех непременно уведомят!

— Вы же уже отдали распоряжение подготовить все к следующей неделе? Осталось всего…

— Это я тебе указания отдал! Внутренняя кухня, понимаешь?! По правилам, уведомление о вечеринке приходит за сутки! Так и будет!

— Они просто говорят, у них отдых запланирован и…

— Так и пусть валят! Я не собираюсь менять правила игры из-за каких-то долбо… — осекаюсь, глянув на и без того встревоженную Аню.

Я и так наверно в ее голове как комок грязи. Стоит ли усугублять? Понижаю тон, потирая глаза:

— Короче. Это наша безопасность, понял? О том, что аук будет на следующей неделе, знает только ограниченный круг лиц. И если инфа всплывет, вам лучше спрятаться так, чтобы я вас никогда не нашел! Теперь ясно?

— Понял, Глеб Виталич, — наконец следует ответ, и трубка пиликает, оповещая о завершении разговора.

Бросаю телефон на сиденье и залипаю на маленькую ладошку, что лежит рядом.

Что ж меня так торкает от нее? Что в ней такого, чего нет в других девках? Слепая? В этом ее шарм что ли? Не могу себя в руках держать…

Остановись, Глеб. Не сейчас.

Отворачиваюсь к окну, и впиваюсь взглядом в мелькающие за стеклом машины. Все что угодно, лишь бы на нее не смотреть.

Однако она сама не оставляет меня. Тонкие пальчики неуверенно ложатся на мое бедро. Поворачиваюсь, желая понять ее намерения.

Опять на шею вешаться будет?

— На работе проблемы? — тихо спрашивает она.

Опускаю взгляд на ее ладонь, что словно утешающе похлопывает мою ногу. И вновь концентрирую взгляд на Ане:

— Тебя ведь сейчас явно не это должно интересовать?

— Разве?

— Что тебе за дело до меня, если сама в подвешенном состоянии? Думаешь, твоя неумелая попытка соблазнения дала тебе бессрочную путевку в мой дом? Я ведь предупреждал не верить мне на слово!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хотите отдать меня в ту семью, что нашла Лариса?

Она все слышала. Значит, знает, что теперь у нее есть выбор. Да только сомневаюсь, готов ли я предоставить его ей.

Игнорируя вопрос, отворачиваюсь к окну. Но тут же поворачиваюсь обратно, когда слышу, как у Ани в животе урчит. Черт. Мы же весь день не ели. Совсем голодом заморил.

— Вить, в рестик нас закинь.

Водила тут же сворачивает с оживленной трассы, а я на Аню взгляд перевожу. Руки на животе стыдливо складывает, а на щеках смущенный румянец проступает.

Чувствую, что не могу сдержать улыбку. Такая она… живая что ли. Естественная.

Даже в своей этой неловкой попытке соблазнения… Стоп-стоп. Об этом вообще лучше не думать!

— Пойдем, — едва машина останавливается у какого-то заведения, тяну Аню за локоть.

Сам уже голодный как волк. Но я-то привык откладывать. Не до того мне бывает. А вот ее стоит вовремя кормить. Да только не решится же вслух свои потребности высказать. Хоть будильник ставь, ей богу!

Мы входим в двери ресторана за руку. С ней везде только так. Может в этом дело? Слишком тактильные отношения?

Бросаю очередной взгляд на девочку рядом с собой. Жмется у моего плеча, как всегда чувствуя неуверенность в незнакомом ей месте. А я и рад, что она не видит, куда я ее привел.

Приглушенный свет не способен скрыть всего пафоса этого места. Редкие гости за столиками тут же одаривают мою спутницу презрительным вниманием, пока мы идем за встретившим нас официантом. И эта немая насмешка вновь шевелит во мне забытые воспоминания о собственной никчемности. Мне не нравится, что они обращены к ней. Хочется подойти и отрихтовать направление и выразительность этих недобрых взглядов. Чтобы не смели так зыркать на нее!

А ведь все потому, что она не соответствует привычной для снобов оболочке. Просто потому, что ты не такой как другие, люди могут и позабыть, что ты такой же человек, как и они. Не в том шмотье. И обувь твоя слишком затасканная.

Разве не потому же я не могу принять ее как равную? Девчонка с взъерошенными мною же волосами, в немодной юбочке, стоптанных ботиночках. Бедная. С непонятной дырой из прошлого. Слепая…

Что я чувствую сейчас? Стыдно ли мне стоять рядом с этим недоразумением?

Ни сколько.

Все эти статусы яйца выеденного не стоят, если обертка по сути пустая. А Аня какая-то настоящая. Все остальное ведь мелочи.

Улыбаюсь Невеличке, хоть и знаю, что она не увидит. Отпускаю ее вспотевшую от волнения ладонь и осторожно обвиваю стройную талию. Ей явно нечего бояться, пока я рядом.