Книга Дьявол и темная вода - Стюарт Тёртон

– Что тебя беспокоит? – спросил Сэмми, заметив, что Арент внимательно смотрит вниз.

– Вечером Сара Вессел видела прокаженного в окне, – ответил Арент.

– Прокаженного из порта? Которого ты проткнул шпагой?

– Его звали Боси.

Арент рассказал Сэмми про загадочную сделку плотника со Старым Томом и про отрезанный язык.

– Страдалец вернулся, чтобы мучить других? – Сэмми опустился на колени и провел пальцами по шершавым доскам, ища следы прокаженного. – Может, у нее воображение разыгралось?

– Нет, – ответил Арент.

– Тогда возникает вопрос. – Сэмми оторвал взгляд от пола. – Даже два. – Он замолчал, потом, подумав, поправился: – Нет, три.

– Кто явился ей в окне в образе прокаженного? – предположил Арент.

– Верно. – Сэмми вскочил на ноги и вгляделся в темную воду. – Стена гладкая, ухватиться не за что. Как он сюда забрался? И спустился?

– Пришел другим путем, – ответил Арент. – Я прибежал сразу, как Сара закричала. Я бы его увидел.

– Может, прятался в хлеве?

– Я бы увидел его через решетку.

Сэмми провел рукой по поручню:

– Он мог бы спуститься по веревке, но когда он успел ее отвязать?

– А если бы прыгнул в воду, Сара услышала бы всплеск.

Сэмми подошел к бизань-мачте, возвышавшейся между ютом и шканцами, и потянул за леер – трос, уходящий куда-то вниз и прикрепленный к толстой балке в корпусе «Саардама».

– Встать можно только там, на балке внизу, но она слишком далеко от окна. – Сэмми лизнул дерево, но, судя по разочарованному выражению его лица, это ничего не прояснило. – Кто этот Старый Том?

– Ну, кто-то вроде дьявола.

Сэмми был непревзойденным мастером уничижительных взглядов. Таким, какой он бросил на Арента, можно было бы снять кору с дерева.

– Я же не сказал, что верю в это, – запротестовал Арент, который с детства знал, что в темноте небытия его никто не ждет.

Однажды мальчишкой он зевнул на проповеди. Отец избил его до беспамятства. Мать рыдала три дня, и тогда отец сволок ее по лестнице и на глазах у слуг принялся пинками гонять по парадной зале. Заходясь в праведном гневе, он вопил, что слезы означают слабость веры. Арент, мол, предстал перед Господом, чтобы лично извиниться за свою ересь. Если он искренне раскается, Бог вернет его живым, а если нет, значит истинной веры в нем не было, а исцеляют молитвы, а не слезы.

Спустя два дня Арент вернулся к жизни. И крепость веры тут была ни при чем.

У большинства людей после такого случается провал в памяти. Они будто пробуждаются после долгого сна.

Арент помнил все.

Он побывал на том свете, молил о помощи, но никто не ответил. Не было ни Бога, ни дьявола, ни святых, ни грешников. Только люди и сказки, которые они рассказывали сами себе. Он сам все видел. Люди наделяли Небеса голосом и молили их кто о чем: о богатом урожае, о здоровом младенце, о теплой зиме. Бог был надеждой, а людям нужна надежда так же, как нужны тепло, еда, эль.

Но порой надежда оборачивалась разочарованием.

Несчастным нужно было чем-то оправдать свои страдания, обвинить кого-то в своих неудачах. Напавшую на урожай паршу не сожжешь, но ее наслала ведьма, на роль которой годилась какая-нибудь нищенка.

Старый Том был не дьяволом, а просто подвернувшимся под руку стариком.

– Дядя рассказывал, что Старый Том чуть не разорил полностью страну тридцать лет назад: жег деревни, губил знатные семейства, – пояснил Арент. – Предлагал людям исполнить заветное желание, а взамен требовал совершать ужасные злодеяния. И всюду, где он побывал, оставалась странная метка – хвостатое око. Как то, что появилось на парусе в день отплытия. И как шрам у меня на руке.

– У тебя на руке? – ошеломленно переспросил Сэмми. – Но откуда он у тебя?

– Однажды, еще мальчишкой, я пошел на охоту с отцом, – ответил Арент. – Спустя три дня вернулся один, со шрамом. Отец пропал, и я не знаю, что с ним сталось.

– То есть шрам появился примерно в то же время, когда повсюду распространилась метка Старого Тома? – Сэмми удивленно посмотрел на Арента.

– Думаю, я первый, у кого она появилась. Или один из первых, точнее дяде не удалось узнать.

– Показывай. – Сэмми увлек Арента к фонарю. – И расскажи все, что тебе известно.

– Нечего рассказывать, кроме того, что я из мести рисовал эту метку на дверях домов в деревне, – пояснил Арент, пока Сэмми осматривал его запястье. – Не догадывался, к чему это приведет. В конце концов напуганные сельчане забили до смерти нищего старика по прозвищу Старый Том.

– Старый Том? – переспросил Сэмми. – Значит, нарисованная тобой метка зажила собственной жизнью и распространилась, как чума, под именем мертвого попрошайки. Боже мой, да это не просто демон. А твой демон.

– Это получилось случайно.

– Самое плохое обычно с этого и начинается.

Тонкие пальцы Сэмми ощупывали огромную руку Арента, но даже яркий свет ничего не прояснил. С годами шрам стал еле заметен. Расследователь не скрывал досады.

– Плохой из тебя ключ к разгадке тайны, – заявил он, выпуская руку Арента. – Кто знает о шраме и о том, какое применение ты ему нашел?

– Дед и дядя. Мать знала, но она умерла вскоре после того, как меня увезли из дома.

– От горя?

– От кори.

– А Сара Вессел?

– Дядя мог ей рассказать, но вряд ли. Она его не упоминала. Кроме них – никто. Дед велел мне держать язык за зубами. Мол, прошлое – как отравленная земля, способная погубить тех, кто на нее забредет. Я думал, он просто хочет оградить меня от воспоминаний, но дядя сказал, что английский охотник за ведьмами разыскивал всех, кто связан с этой меткой, вот меня и спрятали. Тогда я этого не знал.

– Твой дед – разумный человек, – одобрительно сказал Сэмми. – А что ты помнишь о том дне, когда исчез отец?

– Очень мало. Мы несколько часов бродили в лесу, выслеживали кабана. Ни о чем не разговаривали. Меня отец взял с собой, только чтобы я нес его торбу. Потом кто-то позвал на помощь.

– Голос был знакомый?

– Нет.

– А потом?

– Мы отозвались, пошли на поиски. А после… – Арент пожал плечами. Дальше он ничего не помнил. Долгие годы он пытался прорваться сквозь дебри воспоминаний, но лишь наталкивался на отвесную скалу. – Я очнулся на дороге, промокший до костей и с этим шрамом на руке.

Сэмми пристально посмотрел на него. Вопрос напрашивался сам собой:

– Тело отца так и не нашли?

Арент покачал головой.

– Может, он выжил?

– Похоже на дьявольскую шутку, – усмехнулся Арент. – Отец был священником и любил только своих прихожан. Если бы он выжил, то вернулся бы к ним. Не думаешь же ты, что мой отец подстроил все, что происходит сейчас! Ты же сам говорил, призраков не существует.