Книга Снежная леди - Надежда Соколова

— Как тебе понравился город, Вита? — поинтересовался Дорин, сидевший напротив меня.

— Необычный, — отдала я должное столице богов, — не думала увидеть что-то подобное.

 — О да, — включился в беседу один из молодых людей, высокий и худощавый брюнет, внезапно оказавшийся на соседнем со мной стуле. Как он там появился, я понятия не имела, потому что могла поклясться, что на этом стуле только что сидела Малиса, — столица просто шикарная. Особенно чудесно она смотрится поздним вечером, в приглушенном свете городских огней. Я — Нортон, и я с удовольствием проведу для вас экскурсию, Вита, — то ли улыбка, то ли оскал на пухлых красных губах.

Я застыла с ложкой в руке. Глупо или нет, но я могла поспорить, что этот Нортон не является моим родственником. Те боги, с которыми я уже успела познакомиться, были неуловимо похожи между собой, посмотришь, сразу поймешь, что есть хотя бы один общий предок. Нортон же… Нет, он родственником не являлся.

«Твой дед, милая, предпочел бы увидеть рядом с тобой совсем другого мужчину», — пришли на ум слова бабушки. Другого мужчину. Жених, значит. То есть мои чувства к Парису в расчет не берутся.

В груди запылал пожар, руки отяжелели, на голове сами собой, словно змеи медузы Горгоны, зашевелились волосы. По комнате пронесся ледяной ветер. Пожар в груди усиливался с каждой секундой. Жених. И плевать на мои чувства. Сволочи. Все сволочи! Равнодушные, бездумные скоты! Ненавижу!

— Вита! — испуганный крик бабушки в себя меня не привел. Наоборот, услышав его, я пожелала разнести здесь все на маленькие пылинки. Знала! Она знала, что меня собираются сватать за столом! И ей тоже плевать на мои чувства!

По комнате пронесся вихрь, сметая все на своем пути, разбивая посуду и сдирая с окон шторы, а со стен — драпировку, за окном загрохотал гром, сверкнула молния. Огонь в груди превратился в настоящий пожар. Я вскинула руки перед собой и пронзительно закричала то ли от боли, то ли от обиды. С пальцев сорвался тот самый огонь, почему- то лилового цвета, опаляя существ и предметы. В следующий миг я потеряла сознание.

Глава 40

Плениться мог бы я тобой:

Так хороша ты и мила, —

Когда бы ты к мольбе любой

Столь благосклонна не была.

Конечно, щедрость не порок,

Но ты любовь и доброту

Даришь, как глупый ветерок,

Что всех целует на лету.

Цветок шиповника в росе

Теряет блеск и аромат,

Когда его ласкают все,

Когда руками он измят.

Роберт Бернс. «Плениться мог бы я тобой»

Пришла в себя я на постели, только не в доме бабушки, а в гостинице. Тело ломило, как при температуре, дышать было тяжело, руки-ноги задрожали, едва я попыталась встать.

— Поздравляю, внучка, — бабушка, стоявшая у окна, выглядела, как после сильной болезни: под глазами синяки, щеки впали, черты лица заострились, — в тебе наконец-то проснулась магия. Не уверена, что нужно радоваться.

— Ба… — голос не слушался и тоже дрожал. — Почему ты молчала?! Ба!

— Говорила я твоему деду, не нужно было приглашать этих… — бабушка замолчала, покачала головой. — Мы — боги и маги, мы поправимся. А вот были бы на нашем месте обычные существа… Сильный у тебя отец, милая…

— Поправитесь? Кто? После чего?

— Ты там пыталась сжечь всех, кто находился рядом. Обычно первый выплеск происходит с гораздо меньшими потерями энергии. Боюсь, теперь дом придется отстраивать заново, часть его — так точно. Не обижайся на нас с дедом, родная. Он привык действовать так, как считает нужным.

— И никого не спрашивать, — раздраженно фыркнула я. — Почему ты это допустила?

— Не рассчитывала на подобную бурную реакцию. Да и… Кого ты видела, Вита? Тролля, оборотня, инкуба, вампира, гнома? Тебе понравился сотрудник гостиницы, но никаких других мужчин возле тебя, считай, и не было. На твоем Парисе свет клином не сошелся. Так что… Вот, возьми, — передо мной в воздухе появилась небольшая белая таблетка. — Положи под язык. Она снимет боль и уберет дрожь.

Я послушно взяла в рот лекарство.

— Для того, чтобы найти твоего отца, по закону требуется твое согласие. Но дед будет искать этого бога вне зависимости от того, согласишься ты или нет: рядом с тобой должен быть наставник из родных, а среди нас нет кого-либо, кто обладал бы силой всех четырех стихий. Поэтому готовься: как только дед его обнаружит, или он, или я придем за тобой. Не с матерью, так с отцом познакомишься. Я сейчас ухожу домой, снимаю полог тишины, а ты постарайся ни во что не вмешиваться в ближайшие пару часов.

Я растерянно моргнула, с трудом понимая, о чем идет речь. Бабушка шагнула в разорвавшуюся ткань бытия, и сразу же меня оглушили звуки.

 Казалось, что гостиница стенала, кричала и плакала одновременно. Ну, или же постоялицы в ней издавали всевозможные звуки. При этом здание потряхивало, как при землетрясении.

Слабо понимая, что происходит, я попыталась встать. Получилось со второго раза. Тело плохо слушалось свою хозяйку, но руки и ноги уже не дрожали, «…постарайся ни во что не вмешиваться в ближайшие пару часов», — да они тут все разнесут за это время!

В коридоре оказалось пусто. Но звуки не исчезли, наоборот, они будто еще больше усилились.

— Перенеси меня к источнику этого безобразия, — приказала я, держась за стену, и в следующую секунду оказалась в холле у стойки.

— Вита, — изумленно охнула Лина рядом, — ты в порядке?

Я только отмахнулась. Нет и в ближайшее время вряд ли буду.

— Что тут творится?

— Тролли. Ищут Барта.

За моей стеной раздался топот. Я повернулась: в холле, на лестнице, наверху, везде, куда хватало моего взгляда, действительно сновали тролли. Много троллей. Очень много троллей.

— Они… женщины… — удивленно заметила я.

— А ищут мужика, — фыркнула Лина.

— Все? Я хочу сказать, Барт обидел их всех?

— Их хозяйку. Это охрана дочери военачальника троллей. Барт отказался с ней., ну… в общем, он ей понравился, а она ему — нет. Теперь он прячется.

Я представила себе картину, о которой говорила Лина, пожалела Барта и уточнила:

— И давно этот бедлам продолжается?

— Чуть больше суток. Эта шантара увидела Барта практически сразу же, как вселилась в гостиницу. Ну и…

— Понятно, — кивнула я и приказала гостинице. — Перенеси меня к Барту. Как можно ближе к нему.

Миг — и я оказалась в библиотеке.

— Не могу здесь все время сидеть, — бас Барта, хоть и приглушенный, я узнала сразу же.

— И что ты предлагаешь? — Агнесса. Кто бы сомневался.