Книга Контртеррор - Игорь Валериев

– Передашь, Пахом, потом Антону Николаевичу мою благодарность и денежное вознаграждение за столь своевременные действия.

– Слушаюсь, Ваше высочество. Рубцов помнит, благодаря кому он занял свою должность. Он приложит все усилия, чтобы имя Андрея Владимировича нигде не упоминалось. Со свидетелями: дворником, городовым, околоточным вопрос решит, также как и с проститутками. Правда, понадобится некоторая сумма.

Великий князь на несколько секунд задумался, а потом произнёс:

– Хорошо. По деньгам с Рубцовым решишь. Их не жалко. Что ещё Антон Николаевич сообщил?

– В доме неизвестными был проведён обыск. Как отметил следователь, действовали очень умело. Вскрыты три тайника. Они пустые. Денег и каких-то важных бумаг не найдено, как и драгоценностей. Идёт опрос жителей окружающих домов. Пока никакой информации нет. Рейли или его труп исчез, – Пахом несколько замялся, а потом решительно произнёс. – Ваше высочество, Антон Николаевич просит, если есть возможность, то рассказать ему, что об этом событии может сообщить Андрей Владимирович. Ему это для расследования необходимо.

Великий князь посмотрел на своего слугу немигающим взглядом, но тот выдержал этот взгляд и продолжил.

– И ещё, Ваше высочество, если британское посольство напишет в МИД заявление об убийстве или пропаже своего подданного, то расследование этого дела заберёт к себе окружной судебный следователь или следователь по особо важным делам. Дело будет очень резонансным, и Антон Николаевич беспокоится, что тогда скрыть участие Андрея Владимировича в этом событии не удастся.

Владимир Александрович задумался, секунды текли одна за другой, а в комнате царила тишина. Наконец, Великий князь произнёс:

– Пахом, иди пока перекуси и отдохни. Через полчаса зайдёшь ко мне в кабинет, я скажу, что будем делать дальше.

Дождавшись, когда слуга выйдет, князь повернулся к сыну и произнёс голосом, от которого мухи должны были замерзнуть на лету:

– И что ты хочешь мне рассказать, Андрюша? Я же тебе запретил встречаться с Рейли. В обморок только не падай, как институтка! Наш врач сказал, что ты в полном порядке, не считая остаточных явлений от действия хлороформа. Я слушаю, сынок!

– ПапА, я…, я…

– Не мямли! Сколько раз встречался с Рейли? Сколько денег взял от него?! Расписки писал?! – прорычал Владимир Александрович.

– Это был четвертый раз. Три раза брал по десять тысяч. Расписки писал, – чуть слышно прошептал раздавленный обстоятельствами юнкер.

Дальше последовал красивый большой петровский загиб в исполнении великого князя, которому позавидовал бы и его брат Алексей Александрович.

– Куда деньги дел?! – от лица Владимира Александровича можно было прикуривать.

– Проиграл в карты, – Андрей закрыл лицо ладонями и заплакал.

Великий князь смотрел на сына, и в глазах его разгоралось бешенство. Кое-как справившись с собой, тот почти спокойным голосом спросил:

– Что было вчера?

– Меня Сидней встретил у ворот в училище. Мне дали увольнительную. Пообедали в ресторане, потом поехали к нему домой, – всхлипывая, отчитывался Андрей. – Он открыл дверь своего дома зашёл в прихожую, я проследовал за ним. А потом мелькнула какая-то тень и всё. Я очнулся уже дома во дворце.

– Кто был инициатором встречи?

– Я! У меня образовался карточный долг, мне срочно нужны были деньги, – молодой княжич поднял на отца заплаканные глаза.

– С кем играл, разберёмся потом. А сейчас уйди с глаза долой. Из дома ни шагу. Ты меня понял?!

– Понял, папА, – несколько обиженно протянул Андрей.

– Не хрена ты понял! Тебя не убили, только потому, что узнали. А так бы уже давно остыл или в кутузке, как убийца сидел, если бы тебя господин Рубцов не узнал. Всё пошёл отсюда!

Глядя в сгорбленную спину сына, выходящего из комнаты, великий князь крутил в голове только одну мысль: «Кто посмел!!!»

* * *

– Заговорил наш Сидней Рейли? – Заинтересованно спросил Николай, указывая мне рукой на кресло перед столиком.

– Заговорил, Николай Александрович. Хлипкий в отличие от мистера Уоллера оказался. Стоило только клемму от подрывной машинки ему на уд присоединить, сразу информация из него полилась, – ответил я, присаживаясь в кресло. – Если кратко, то Сидней Рейли – это Соломон Розенблюм, незаконнорожденный сын доктора Михаила Абрамовича Розенблюма, практикующего в Херсонской губернии. Воспитывался в семье Григория Розенблюма – двоюродного брата настоящего отца.

– И как он стал подданным английского королевства? – перебил меня император.

– Из-за семейного скандала, я особо не интересовался этим моментом его жизни, Розенблюм, взяв себе имя Сигизмунд, отбыл в Южную Америку. В девяносто пятом году устроился поваром в экспедицию британского МИДа в Бразилии. Спас от смерти во время экспедиции высокопоставленного работника министерства Чарлза Фотергилла, который позже помог ему получить британский паспорт и приехать в Великобританию. В Лондоне Сигизмунд Розенблюм торгует патентованными лекарствами, одновременно являясь агентом Скотланд Ярда. Одним из его клиентов был пожилой священник Хью Томас, который умирает с помощью нашего прыткого молодого человека. А буквально через пару месяцев Шломо становится мужем молодой вдовы священника Маргарет Сидней. Меняет фамилию и имя. Так появляется англичанин – Сидней Рейли.

– Какой-то приключенческий роман получается, – хмыкнул Николай.

– Да, жизнь у мистера Рейли очень насыщенная в последние годы, Ваше императорское величество. По заданию Скотланд Ярда в девяносто восьмом году он убивает курьера французских анархистов, чтобы получить нужные документы. После этого переходит на службу в МИД Британии. Последние два года под видом английского торговца и антиквара работает у нас в столице. Имеет обширные связи от «Иванов» и революционеров до сенаторов, – с этими словами, я передал императору листок со списком фамилий столичной элиты.

Государь впился в список глазами. Дочитав до конца, откинулся в кресле и закрыл глаза.

– Этого не может быть, – наконец, прошептал он.

– Николай Александрович, я ещё раз проверю эту информацию. Но, боюсь, это правда. Расписок нашли немного, только за этот месяц, при этом четверть фамилий в них присутствует.

– Господи, Тимофей Васильевич, что же делать?! Как же править в этой стране?! – император надолго замолчал, а я ждал, что он скажет дальше.

Прошло больше минуты. Николай, смотревший пустым взглядом куда-то выше моей головы, встрепенулся, энергично растёр ладонями лицо.

– Представляете, Тимофей Васильевич, мой отец в последние годы мне часто говорил, что быть императором, значит постоянно искать компромиссы. Он был сильным правителем, но по его словам не обладал такой уж огромной и единоличной властью. В первую очередь его сдерживало большое семейство Романовых. Почти в любом вопросе ему приходилось опираться на них, плюс дворянство, правительство, министров и прочих, – Николай горько усмехнулся. – Как он говорил, самый хороший правитель тот, кто не издаёт указов. Его все любят, потому что он никому не мешает. Но стоит начать активно работать, издавать законы, следить, чтобы твои родственники и элита не передрались, перестали воровать, как тебя перестают любить. А ты даже никого не можешь осудить за серьёзное преступление, имея все доказательства на руках, иначе долго не проживешь.