Книга Лабиринты соблазнов - Надежда Черкасова

– А у меня есть выбор?

– Разумеется, его у тебя нет. «Auro loquente omnis sermo inanis est».

– Понятно. «Когда говорит золото, другие слова излишни».

– Правильно. Но это ничего не меняет. Нет, голуба моя, абсолютно ничего. А потому – напрасно стараешься. Ты все равно не Мила Миланская, хоть и чертовски на нее похожа. У тебя совсем другая натура… Так вот, – продолжил он прерванную мысль, – я очень неплохо заработаю на твоей смерти. Да-да, я способен превратить в бизнес даже чью-то смерть. А тем более – твою. Ведь твоя жизнь ничего не стоит для меня. Как показала практика, она и для тебя ничего не стоит, поэтому ты ею совсем не дорожишь. Не так ли?

– Я так хорошо замаскировалась под Люсеньку, что даже вы не можете отличить подлинника от подделки.

– Повторяю тебе, детка: зря стараешься.

– Значит, я – в качестве Милы Миланской – вам подхожу не очень?

– Не то слово, дорогая, не то слово. В качестве Милы Миланской ты мне вообще никак не подходишь.

– Это отчего же?

– Да что мне проку от тебя и от твоей смерти? Денег-то я на этом вряд ли заработаю.

– А как же наследство? Вы ведь тоже являетесь наследником той же очереди, что и мой любимый дядюшка.

– Пока ведется следствие по раскрытию причин ее смерти, многое может выплыть наружу.

– Например?

– Да тебе-то это зачем? Ты к этому не имеешь никакого отношения. Ты – никто, даже не ее тень.

– Просто любопытно.

– У тебя действительно не все в порядке с головой. Ты бы лучше о своей пропащей жизни думала, а не о смерти Милы Миланской.

– Ну а все-таки? Вы больше ни с кем не сможете обсудить ваши планы, только со мной. Вам ведь очень хочется об этом поговорить? Рассказать кому-нибудь о своих тайнах, не так ли? Такой груз прошлого не всякому по плечу.

– Это ты о чем сейчас?

– Вы знаете, о чем.

– Ну вот что, голуба моя, давай-ка заканчивать этот никчемный разговор. Ночь давно на дворе, а я из-за тебя еще даже не ужинал.

– Я тоже очень хочу есть. Должны же вы исполнить мою последнюю предсмертную просьбу? Должны! Потому как положено. Так вот она, моя просьба – я хочу есть!

– Ты все-таки прелесть что такое. С тобой приятно было иметь дело, хоть ты и не оправдала моего доверия. Даже жалко расставаться. Зря ты меня так разочаровала. Из нас могла получиться неплохая преступная парочка. – Троянов, прищурив глаза, наблюдал за Милой, словно раздумывая над ее предложением. – А почему бы, собственно говоря, и нет? Может, сытая, ты станешь более сговорчивой, и у нас получится договориться о чем-нибудь интересном для нас обоих? Чем черт не шутит, пока Бог спит?

Глава 10

Твоя смерть в моих руках

Троянов заказал ужин по телефону, не решаясь оставить Милу без присмотра ни на минуту. Настроение его заметно улучшилось. Надежда добраться до этого прекрасного и такого теперь доступного для него тела разгорелась румянцем похоти на щеках. Глупенькая, она даже не знает, от чего отказывалась.

Он самодовольно и многообещающе смотрел на Милу, у которой на губах играла загадочная улыбка. Ах, как же ему не хочется уничтожать это дивное творение природы! Но увы, придется. Она оказалась не такой глупой, как он думал, и это решило ее судьбу. При столь опасном раскладе лучше перебдеть, чем недобдеть… Вот разве что она очень хорошо проявит себя с ним в любовных играх? Но лучше не загадывать: поживем – увидим. Все равно, как ни крути, ее жизнь в его руках. Точно так же, как смерть.

Ужинали молча, сосредоточившись на еде и на своих мыслях и лишь изредка поглядывая друг на друга. Наслаждались полуночной трапезой и отдыхали от словоблудия, которым занимались дотемна. Обоим хотелось поскорее улечься спать, но желание довести игру со смертью до логического завершения и остаться в ней победителем все же пересиливало усталость.

Троянов, окрыленный непотребными мыслями, бросал на Милу страстные взоры, намекая на свои похотливые желания. Мила же трепетала перед ожидаемой смертью, и ей было даже странно испытывать в этом состоянии чувство голода. Она ела с удовольствием, хотя жизнь ее держалась на зыбком волоске чьей-то прихоти или слепого случая.

Однако если принять во внимание, что на поверхностном плане понятие счастья неразрывно связано с исполнением какого-то желания, то формулировку его можно попытаться свести до минимума. Например, счастье – это почесать, когда чешется. А в ее случае счастье – это утолить голод, из-за которого она чувствовала острую боль в желудке, не дающую сосредоточиться на главном.

Мила глянула на Троянова, сидящего напротив и пожирающего ее глазами. Его мысли сейчас точно не о еде. Интересно, что в данный момент является счастьем для него – утоление голода в сексуальном плане? Что ж, ничего в этом плохого нет, так как все наши желания в конечном счете сводятся к поддержанию и продолжению жизни. А если проблемы в сексуальной сфере первичны, то заодно с ними решаются и любые другие.

Какая же чушь приходит в голову перед смертью!.. А кто сейчас собирается умирать? Лично она поживет еще лет этак сто.

– Так как же мы поступим? Найдем общие точки соприкосновения или расстанемся, как в море корабли? Причем твой легко потопляемый кораблик, который, как в стародавней песенке, «оказался из газеты вчерашней», тут же отправится исследовать речное дно, – нарушил молчание Троянов.

– Думаю, непременно найдем, – обнадежила его Мила.

– Я знал, что ты девочка умная и не станешь вредить себе глупыми принципами.

Сияя от счастья, он подошел к ней и, нежно взяв за руку, повлек за собой в спальню.

– Расскажите мне о моем отце. Что вы о нем знаете?

– Все еще племянницу Миланского из себя корчишь?

Они сели на кровать, и Троянов задумчиво уставился на Милу.

– Ну что ж, вольному – воля. Чтобы ты смогла выкинуть из своей прелестной головки все глупости, изволь, детка, расскажу. Иначе ведь ты мне весь кайф от близости с тобой обломаешь, я это чувствую: задашь свой дурацкий вопрос в самый неподходящий момент. Но после нашего разговора на неугодную мне тему ты перестанешь строить из себя недотрогу и мы сможем побеседовать о более приятных вещах. Не так ли? Иначе разговор не состоится.

– Я согласна.

– Давно бы так. Только предупреждаю: правда эта такая горькая, что вряд ли придется по вкусу. Хотя тебе до этого и дела никакого нет, так как ты все одно не Мила Миланская. Это лишь ей от правды может стать больно… Итак, в одной деревне жил-был Иван, мой единственный брат, который до смерти влюбился в городскую интеллигентную красавицу Милочку, которую отправили от института на сельхозработы. Он полюбил девушку так беззаветно и преданно, что не захотел от нее отказаться, когда ему предложил это Руслан, брат ее… Мне об этом сам Иван рассказал. Я тогда разыскал его, так как у меня никого из родственников, кроме него, не осталось. Родители мои к тому времени умерли. Вот и решил восстановить наши родственные отношения… А ты хоть знаешь о том, что Руслан сам был по уши влюблен в свою сестру? – неожиданно спросил Троянов и с любопытством взглянул на Милу, проверяя ее реакцию на столь чудовищное заявление.