Книга Попаданство - не напасть. Как в гареме не пропасть? - Миранда Грин

Раньше я признавала только тот факт, что я к ним привыкла. Сейчас я могла, положа руку на сердце, сказать, что они мне стали дороги. Все. И Мирена с ее тяжелым характером, и Ллахэ со своей совершенно непонятной глубоководной логикой, и верный словно пес Ксэр, Саахаши, вправивший мне в свое время мозг на место. Что уж говорить про прошедших со мной огонь, воду и медные трубы Дженталя и Канто. Уже из-за них я не стала бы возвращаться в прежний мир. По крайней мере, в одиночку.

— В любом случае, мальчишка твой скоро станет сиротой, — сказала тетушка, вчитываясь в свежие сведения, проявившиеся в тяжелой записной книжке.

— Вот так сразу? Так быстро нашли виновника?

— Я тебе даже больше скажу, — она показала мне страницу. — Ей помогали наши остроухие «друзья». Сайлут очень повезет, если она умрет от болевого шока в первые часы. Потому что наложить на себя руки она уже не сможет.

У двери звякнул поднос. Канто, белый как лист бумаги, едва не выронил поднос, но удержал его, приводя в равновесие, ни кусочка на тарелках не шелохнулось. Правда, руки все равно подрагивали, когда он расставлял на столе ужин. Закончив, чуть повернул голову ко мне, прося разрешений уйти. Киваю, мысленно сделав себе пометку поговорить с ним, сегодня же.

Ужинали в тишине. Мирена явно заметила мое беспокойство, потому что отвлеклась от блюда и коротко бросила: «Иди». Тут же отставляю тарелку, все равно кусок в горло не лезет, и ухожу на поиски рыжего. Саахаши на вопрос только кивает и обещает привести парня ко мне. Дженталь хочет что-то спросить, но видит мое выражение лица и просто уходит к себе.

В комнате жарко натоплено, но Канто все равно трясет. Присаживаюсь на край разобранной кровати, он опускается на ковер. Пряди кажутся сплошным полированным медным полотном в неясном свете. Не знаю, что сказать. Просто обнимаю за плечи, опускаю подбородок на макушку, согнувшись в три погибели.

Все еще болеющее тело потом «спасибо» не скажет, но сейчас мне плевать. Меня волнует состояние рыжего. Сайлут поднимает на меня глаза:

— Я помню все, что мне пришлось пережить в родном доме, но мне все равно ее жаль… Глупо, да?

— Почему же? — глажу по щеке. — Ты просто не зачерствел, вопреки стараниям окружающих. И меня это несказанно радует. Ты живой. Более настоящий чем Дженталь, Саахаши, я или Мирена. Постарайся не растерять этот огонь…

Он поднял на меня влажно блестящие глаза. Сейчас было особенно заметно, что он совсем мальчишка, хотя он и был всего на два года младше Алины Васильевой, но себя я уже ею не воспринимала. По собственным ощущениям я была старше лет на шесть так точно.

— Вы пойдете на суд? — неожиданный вопрос.

— Я? — пожатие плечами. — Не знаю. Возможно, только на оглашение приговора. А что?

— Хотел понаглеть и напроситься, — боже, он еще и смущается, как давно я не видела такого выражения лица.

— Тебе в любом случае придется там быть, — распрямляюсь, хрустнув всем позвоночником. — Ты же от семьи не до конца отрезан. Да и нервы тебе пополаскать успеют еще, боюсь…

Он ничего не ответил, только вздохнул тоскливо. На лицо сама наползала слабая грустная улыбка. Рыжий словно кот потерся щекой о колено, буркнув что-то про «переживу». Хотелось бы обойтись без этого, но реальность будет непреклонна, максимум, что я смогу сделать — ограничить время контакта с дознавателями и присутствовать при всех процедурах. Знаю я, чем эти уважаемые дамы грешат…

К тому же, Канто — моя зона ответственности. Хорошо бы Карден отреклась бы от него в мою пользу еще до вынесения приговора. Иначе придется еще повоевать с инстанциями. Почему-то система работала очень по-дурацки: как сдавать в рабство родственника — так пожалуйста, сколько угодно, а вот с оформлением «прав на сироту», даже если он несколько лет до этого прожил под твоей крышей, возникала куча проблем. Да и какая-нибудь не в меру ретивая девица может попытаться наложить свои загребущие лапы. Нет уж! Мое! Не отдам!

Рыжий, видимо, почувствовал мое настроение, прижимаясь еще теснее и вздыхая еще громче. Хлопаю по кровати рядом с собой, тот переползает на край матраса, сворачиваясь клубком. Рыжий-рыжий кот. Волосы сейчас вьются мелкими кольцами, пока еще Сайлут разве что не мурлычет.

В таком положении на и застает Дженталь. Эльф приваливается к двери, тихо закрыв ее и смотрит со странно-довольным выражением лица. Канто вечно тушуется в его присутствии, пытается вскочить, падает на ковер под наш тихий смешок.

— Расслабься, рыжий. Нервы тебе еще завтра понадобятся. Пришел вызов на процесс. Они решили все одним днем провести.

Канто бледнеет, резко выпрямляясь. Остроухий извиняется за такие новости одним взглядом, протягивая мне конверт с документами. Надо же, решили все с помпой обставить, даже на бумагу потратились. Что ты будешь делать…

Рыжий начинает подниматься, явно собираясь уйти. Едва замечаю движение — сжимаю плечо и едва слышно произношу:

— Оставайся.

Он благодарно кивнул. Эльф посмотрел на меня, я покачала головой. Тот вышел, пожелав спокойной ночи. Все-таки он стал гораздо более «живым», чем был раньше. И это грело душу. Рыжий скользнул в ванную, я долго думала, но все же шагнула следом. За шумом искусственного водопада он не услышал меня, а потому вздрогнул от скользнувших по ребрам холодных рук. Не даю развернуться, прижимаясь к спине. Канто примерно одного со мной роста, так что с удобством устраиваю подбородок на бледном плече.

— Это веснушки? — присматриваюсь внимательнее, как-то я раньше этого не замечала.

— Где? — он пытается дернуться, а следующая фраза звучит тоскливо. — Опять сводить?

— Зачем? Мне нравится, — в доказательство своих слов провожу кончиком языка по бледному плечу.

— Потому что они пока светлые, — он продолжает гнуть свою линию. — Потом потемнеют и буду я пятнистый, словно краской обрызгали.

Закатываю глаза и в следующий миг с ухмылкой вцепляюсь зубами в выступающий позвонок в основании шеи. Рыжий дергается, но я держу крепко, а такое брыкание нравится даже больше. Кусаю еще раз, куда-то в плечо. Канто вскрикивает — разжимаю зубы, зализывая наливающиеся цветом следы. Да и синяк явно будет.

— Прости, увлеклась… Больно?

— Терпимо, просто не ожидал, что Вы попытаетесь меня съесть, — от кажущейся обиды не осталось и следа, он смотрит из-под ресниц, облизывая губы.

— Мелкий провокатор.

Урчу, оставляя еще больше следов зубов на плечах, шее и спине — везде, где могу дотянуться. Рыжий послушно подставляется под укусы и изображает добычу, явно получая от игры не меньшее удовольствие и — что даже важнее — отвлекаясь от своих переживаний.

Глава 24

Знаю, что скоро утро взорвется рассветом.

И это будет последний мирный рассвет.

Кошка Сашка, «Будь на моей стороне».