Книга Сердце для любимой - Мария Геррер

В комнату зашел дядя Саша и поставил на тумбочку у кровати тарелку с ветчиной и сыром:

– Подкрепись, болящий! Сейчас чайник вскипит. Будет тебе чай с медом и лимоном. При простуде первое средство.

– Вы меня закормите, – смутился Макс. – С меня причитается. Оклемаюсь – накрою поляну.

– Да перестань! – замахала руками Валя.

– Даже не придумывай! – возмутился дядя Саша и заговорщицки подмигнул Максу. – Мы же просто по-соседски. По дружбе.

Макс поел, проглотил таблетки и вальяжно растянулся на кровати. Я вымыла руки и вернулась.

– Сейчас сделаем тебе укол. И еще один попозже.

– Сейчас? – неуверенно покосился на меня Макс.

– А чего тянуть? Ложись на живот и расслабься.

Я протерла руки спиртовой салфеткой, набрала лекарство в шприц. В воздухе резко запахло медикаментами. Как всегда, долго гоняла пузырек воздуха в шприце. Ну, не настоящая я медсестра, что тут поделать?

Макс продолжал сидеть и молча наблюдал за моими манипуляциями. Что-то странное было в его глазах. Мы встретились взглядами, и он отвернулся. Как мне показалось, смущенно.

– Чего сидишь? Ложись, – велела я.

Макс долго укладывался на кровати, наконец, устроился удобно. Оттянул спортивные штаны.

– Ниже, – скомандовала я. – Не стесняйся. Я же почти как врач. И задницу твою голую уже видела.

– Аня, лучше замолчи, – хрипло попросил Макс. – Коли давай быстрее. Не тяни.

Я спустила его штаны до нужного уровня. Мышцы у Макса как каменные. Потыкала пальцем. И как такое колоть?

– Расслабься, а то иглу сломаю, – легонько шлепнула его ладонью.

– Ты издеваешься? – прорычал Макс. – Коли говорю, как есть!

– Ладно, сам напросился, – протерла спиртом предполагаемое место укола и всадила иглу.

Макс вздрогнул и громко выдохнул.

– Ну, вот и все, а ты боялся, – я прилепила к месту укола проспиртованную ватку. – Прижми и подержи немного.

Он перехватил вату и другой рукой натянул штаны повыше. Неужто и правда конфузится? Да не может быть! Я накрыла его одеялом.

– Уйди, несчастная! – простонал он.

– Что, так больно? – удивилась я.

– Нет, приятно! – в его словах сквозил нескрываемый сарказм.

Ох, какие мы нежные. Уселась на край кровати. Взъерошила ему волосы. Он сердито махнул головой. Ладно, все понятно. Больной страдает и хочет побыть один.

– Будет болеть, приложишь грелку.

– Спасибо, Аня, – он посмотрел на меня исподлобья и улыбнулся. – Ты необыкновенная. И очень наивная. Спасибо…

И вот к чему он это сказал? Наивная – дура, что ли? Уточнять не стала. Спрошу как-нибудь потом.

– Не за что. Мне не трудно, – я пожала плечами и пошла к себе.

Ближе к ночи пришла делать Максу второй укол. Он смущался меньше. Но все равно был напряжен и старался не смотреть на меня. Ведет себя, как мальчишка.

– Давай, расслабь мышцы, – снова попросила я. – Ты что, меня стесняешься?

– Нет, – буркнул он.

– Вот и славно, – я приготовила шприц. – Ты же не стеснялся передо мной голым стоять на кухне.

– То было совсем другое. Случайно.

– И что?

– Ничего, коли быстрее. Нечего меня разглядывать.

– Я не разглядываю. Вот еще!

Макс меня удивлял. Не думала, что я могу смутить его. И чем? Я же просто уколы делаю, ничего особенного.

Ах, какие у него мышцы. Камень! Поймала себя на мысли, что неодолимо тянет погладить его плечи, спину. Может, предложить сделать ему массаж? Только зачем массаж при простуде? А так хочется…

Снова накрыла его одеялом и собралась уходить, но он остановил меня.

– Посиди немного, – попросил Макс и подвинулся на кровати, давая мне место. – Я тебя сегодня совсем загонял…

– Нет, мне не трудно. Правда. Даже не придумывай.

– Ты знаешь, что ты очень добрая?

– Знаю. А еще я упорная, доверчивая и глупая.

– Это ты с чего взяла? – возмутился Макс.

– Ты сказал.

– Я про глупую не говорил. Я говорил, что ты наивная. Но у вас, женщин, своя логика. Все перевернете с ног на голову.

– У женщин логика странная, а у мужчин и такой нет, – парировала я. – Так объясни, почему я наивная?

Макс внимательно посмотрел на меня и широко улыбнулся.

– Это хорошо, что ты наивная. Я имел в виду, что ты неиспорченная, а не глупая. Неискушенная. Если бы ты только знала, с какими девушками я до недавнего времени общался…

Видимо, мой вид окончательно убедил Макса, что я наивная. Он рассмеялся:

– Нет, не с проститутками. Ты так плохо обо мне думаешь?

– Нет, – теперь смутилась я. – Общение еще с какими девушками может меня удивить?

– Да, ты точно наивная, – Макс внимательно смотрел на меня. – Роскошными, расчетливыми, холодными. Как Дарина.

– Врал бы, да не завирался, – я ткнула его указательным пальцем в лоб. – Роскошными, расчетливыми… Не знала, что такие девушки падки на разнорабочего, пусть даже с высшим образованием.

– Я не всегда был разнорабочим, – замялся Макс. – Были времена и получше.

– Расскажешь?

– Когда-нибудь, не сейчас. Не хочу вспоминать об этом. Хотя на самом деле ничего хорошего, поверь.

Настаивать не стала. Еще немного посидела с Максом и пошла работать.

Странно, но портрет влек меня как магнитом. Каждую свободную минуту я уделяла ему. Мне было интересно работать над ним. Жаль, что Макс не сможет сегодня мне позировать. Я снова начала рисовать по памяти.

Что за взгляд! Не могу объяснить себе, что с ним не так. На меня раньше никогда так не смотрели. По-доброму, но с капелькой лукавства. Или это называется по-другому? Этот взгляд искушает, манит, обещает счастье…

И почему, когда Макс на меня так смотрит, сердце готово выскочить из груди? А когда берет за руку, незнакомый и сладкий холодок пробегает по спине. Голова кружится, и хочется пойти за Максом на край света.

А когда я сегодня делала ему уколы… Я точно дура! Наивная, но дура! Конечно, Макса не смущало, а заводило мое прикосновение. Он же мужчина, а я невинная идиотка… И что теперь? Мне еще четыре дня делать ему уколы. Может, научить его этому? Там все просто. Пусть сам себя колет…

Ну, уж нет! Давай, признайся себе, тебе приятно ухаживать за этим недотепой. Ты к нему неравнодушна? Не знаю… Возможно…

И тут позвонил Богдан и прервал мое самокопание.

Глава 18. Макс

Аня стала смотреть на меня по-другому. Она продолжала делать мне уколы, но теперь смущалась, хотя и старалась не подать виду. Это я разрушил то хрупкое доверие, что начало возникать между нами.