Книга Подозревается оптимистка - Татьяна Луковская

– Давно небось мечтал? – хмыкнул Васька.

– А то. А тут такой случай, грех было не воспользоваться. Вась, может рано мы их взяли?

– Да я бы еще попас, да Дима и сам заметил, как они в своем квадрате по карманам находки распихивают, первым ко мне посоветоваться прибежал – вызывать полицию или нет. Пришлось добро давать, – машина тронулась, Васька уложил голову Нины себе на плечо, – испугали моего Щуренка, она вон уже чемоданы в места отдаленные пакует.

– Нинель Александровна, – посмотрел на Нину Антон через зеркало заднего вида, – кому вы рассказывали, что были в детстве в археологическом лагере?

– Диме, – выдавила Нинель.

– Еще?

– Васе.

– Больше никому? Кто мог еще знать?

– Никто, больше никто, – всхлипнула Нина.

– И вы этого Карасева не помните?

– Нет.

– Н-да, – недовольно сморщил нос Антон.

«Надо как-то собраться. Ой, дед Федька моим старушкам теперь такого наговорит. Это ж надо, самого болтливого в понятые позвали!» Машина медленно обогнула заливной луг, подняла облако пыли на полевой грунтовке и въехала в село. Васька продолжал обнимать Нину, она чувствует, что он даже сдерживает дыхание, чтобы ее не потревожить. «Мышеловка захлопнулась, столько улик, хоть и косвенных, мне уже не выпутаться. Не сегодня так завтра приедут и ко мне с обыском. Люди видели неизвестного мужика у меня во дворе, а как сегодня сказал по телефону Костя: «Я не в той спортивной форме, чтобы через забор перемахивать, я могу его только проломить». Это был не он, значит «улики» уже аккуратно подброшены. Я загублю Васю, если он будет рядом, всплывут все его нарушения, это будет катастрофа… Что же делать? Надо отвадить его, пусть встречается с этой Алиной или еще с кем-то. Нельзя утянуть его с собой на дно».

Автомобиль плавно подъехал к воротам.

– Мы Алешку крестим в следующее воскресенье, – повернулся назад Антон, – ты крестный, не забудьте, голубки, приехать.

«Ну, вот, у него крестник будет, а я ему такую пакость».

Антон уехал, Васька с Ниной остались у калитки, просто дежавю какое-то, только теперь все значительно хуже, и нельзя любимого мило чмокнуть в нос…

– Спокойной ночи, Василий, – холодно произнесла Нина.

– Нин, что опять не так? – обиженно насупился Кабачок.

– Ничего, просто спокойной ночи, – пожала она плечами.

– Давай уже мириться, – улыбнулся он, – мне без тебя грустно, опять заболеть хочется. Доведешь, пойду в речке купаться, – от этой смешной угрозы хотелось броситься ему в объятья, но…

– Мне звонил муж, – выдохнула она, отводя глаза.

– Гони его в шею, – обозлился Васька.

– Прости, – и Нина как ошпаренная кинулась к крыльцу, но никто ее не попытался догнать. Все, она растоптала их любовь.

Глава ХХII. Привидение

Нина рыдала на веранде, уткнувшись носом в надувной матрац, все попытки успокоиться и найти хоть какую-то опору для светлых мыслей рушились под напором щемящей тоски. Казалось, чернота просочилась сквозь оконные стекла и заползла в самое сердце. Колобок, чувствуя неладное, тихонечко лежал рядом, уложив лобастую голову на лапки.

– Что же мне делать, Рексик, что же делать? Не могу я без него, он мне сразу понравился. Бывает же такое, вошел человек и сразу понравился? Ну, может он и не такой уж идеальный, может мне переносицу розовые очки давят. Бабник, и не женится никогда. Я все понимаю, Рексик, все понимаю. Но так мне без него одиноко, так плохо. А всяких Алин, Вероник и прочих просто придушить хочется. Наверное, я действительно преступница.

Щенок одобрительно пискнул.

– Дурочка, да? Согласна. Меня не сегодня, так завтра арестуют, мне надо думать, как выкрутиться, а я по мужику слезы лью. Чокнутая… Но что же делать, если видишь, что человека по тебе скроили, для тебя сделали, если без него пропадешь, зачахнешь… Что же делать? Надо петь, – Нина встрепенулась, вытерла слезы и, поджав ноги, пристроила щенка на колени. – Мы с тобой сейчас споем, чтобы развеяться. Я вот петь совсем не умею, но очень люблю. Спрашиваешь, что будем петь? Ну, трали-вали какие-нибудь, как чижика и кота куда-то там везли. Не вовремя? Тогда колыбельную, когда птички в пруду уснули или рыбки, ну кто-то там уснул. Нет, лучше казачью, про ворона и мертвую руку с кольцом… Нет, слишком мрачно, и так выть хочется. Споем про кукушечку. Бабушка мне пела. Да что я раскисаю? В старину еще хуже было, а бабы пели. И я спою.

И Нина тихо, в полголоса, затянула песню, вглядываясь в ночной сад, освещенный соседским фонарем: «Куда летишь да, кукушечка? Куда летишь да ты серая…» И стало чуть легче, плавный ритм с голосовыми переходами выравнивал дыхание и расслаблял, мысли улетали куда-то далеко – далеко, разрывая время. И уже виделись верхушки деревьев, над которыми летит беспечная кукушка, не отяжелённая заботами и невзгодами. Свобода и ветер. «Я справлюсь, я сильная. Хотите меня сломать? А не получится».

Словно безмолвный ответ – среди веток мелькнула тень. Нина вздрогнула и резко замолчала. Показалось? Тихо. Какие-то неясные звуки, похожие на бормотание. Опять тишина. Сердечко заскакало зайцем, воздуха перестало хватать. «Показалось, просто показалось. Ночь, темно, чего только не примерещится. Блин, я не закрыла дверь!» Нина поспешно поднялась, не отрывая взгляда от окна, сделала несколько шагов к двери, нащупала засов и… дико завизжала! В полуметре от нее отделяемая одним стеклом стояла тень… человек без лица, нечто черное. Чужая пятерня резко шлепнула по стеклу.

– Мама!!!

Нина, подхватив Колобка, ломанулась в дом, захлопнула за собой дверь и повернула ручку замка.

– Помогите!!! – замолотила она по стене, отделяющей ее от Гребенкиных. – Помогите!

«Звонить, надо звонить Ваське. Где телефон?! – заметалась по комнате. – Остался валяться на матраце в веранде. Электрошокер?» Новый круг по комнате. «Где электрошокер?» Из сумки полетели: салфетки, помада, поддельный паспорт Кабачка, который она так и не вернула. Рука нащупала оружие. «Надо проверить». Раз, два, три. «Не работает! Да как же так?!»

Тень появилась снова, но уже в окне спальни. Нина истошно завизжала, оглушая себя. Сквозь свой визг она не сразу расслышала, что во всю тарабанят в дверь.

– Нина, это я!!! Нина, открой!

«Вася?!»

– Вася!

– Нина, ты где? Я сейчас дверь выломаю! – заорали с той стороны.

– Я здесь! Я сейчас открою! – закричала она, прокручивая замок.

Васька ввалился в комнату с безумным взглядом, сжимая в руке черенок лопаты, на Нину пахнуло перегаром.

– Что случилось?! – задыхаясь, выпалил Кабачок.

– Вася! – Нина судорожно вцепилась в его рубашку.

– Щуреночек, что случилось? Ты цела? – он слегка отстранил ее, разглядывая.