Книга Мой босс - палач - Анна Владимирова

— …Тут девушки отдыхают от занятий, отрабатывают навыки контроля…

Мы неспешно шли в сторону озера, и я с наслаждением вдыхала запахи земли и растений. После душных убранств коридоров дворца хотелось дышать часто и полной грудью — как бедные салемы это выдерживали? А еще эти идиотские росписи потолка…

— Красиво у вас тут, — вежливо заметила.

— Благодарю, — величественно кивнул этот индюк, степенно, будто король, вышагивая рядом. — Очень жаль, что вам не понравились росписи — это все же религиозные мотивы.

— Ну еще бы, — усмехнулась я. — Что может лучше объяснять это желание унижать тех, кто, по мнению правящих миром, не достоин милости…

43

— Не все обладают достаточно широким взглядом на жизнь, чтобы осознать свое предназначение в мире и смириться с ним, — пафосно заявил придурок, задирая нос еще выше.

— Согласна, — пожала плечами. — Откуда же узнать свой широкий взгляд в толпе таких же — сравнить же не с чем…

— Зря так себя ведете, — сузил он на мне раздраженный взгляд. — Не очень умно нарываться на неприязнь сильных мира сего.

— Это вашу? — приняла его вызов взгляда. — Я просто считаю, что все заслуживают одинаковые права на жизнь. То, что кто-то не так удобен, не делает его убогим. А вот выставлять таковым на общественный взор очень удобно — многое можно оправдать.

— Благо большинства превыше блага одного.

— Ради такого большинства я бы не рисковала своим благом, — несло меня.

Секретарь уже собирался зарядить очередную порцию готового религиозного ответа, когда вдруг мне на талию легли горячие ладони:

— Пусть живет, — шепнул Вернон на ухо и прижал к себе: — Прошу нас извинить.

Опешивший мудак только хлопнул губами вхолостую, и я рада была больше не видеть его рожу.

— Придурок, — в сердцах ругнулась, с удовольствием прижимаясь к Вернону и забивая на это огромный ржавый гвоздь. Общие враги умеют примирять.

— Составишь мне компанию в работе? — вдруг перехватил меня за руку и повел к ближайшей скамейке, облюбованной двумя молодыми салемами. — Привет… — Девушки отложили книги и уставились на нас разноцветными глазами. — Это Бэрри Марроу-Лин…

— А мы вас знаем, — улыбнулась очаровательная блондинка с соломенными волосами и бирюзовыми глазами. — Вас в новостях показывали.

Ее подруга — брюнетка с оливковой красивой кожей — солидарно хихикнула.

— Ну тогда вы знаете, кем я работаю, — улыбнулся Вернон так же обаятельно, как когда-то улыбался на кафедре в университете. Это его обаяние — как ядовитая стрела, поражала таких, как эти ангелочки, в самое сердце. — Скажите, кто-то дружил из вас с Камиллой?

Девчонки помрачнели.

— Мы все нормально общались, — брюнетка нашла руку подруги и сжала.

— Скажите, что-то подозрительное не заметили в день ее гибели?

— Нас уже всех допрашивали…

— И все же? — присел Вернон на корточки и сдвинул брови, сменяя режим «обаяние» на «суровый инквизитор». — Не открывала она никаких конвертов, книг, записок перед занятием?

— У нас много книг, — задумалась пшеничная блондинка.

— Они хранятся у вас?

— Да, все индивидуальные выдаются в библиотеке…

— Когда выдавали эти книги?

— Пару месяцев назад, — задумалась брюнетка.

— Скажи, а у Камиллы был парень? — осенило меня.

Девочки задумались, уставившись друг на друга, как партизанки. Судя по напряженности Вернона, я задала неплохой вопрос.

— Кажется, был… — неуверенно кивнула блондинка.

— А как точно узнать? — настаивала я.

— Она жила в общежитии недалеко, можно поговорить с консьержем — если за Камиллой кто-то заходил вечерами, она бы точно видела.

Девочки приуныли, в больших глазах стоял явный страх. Было несложно позволить себе коснуться плеча одной из них:

— Чего вы боитесь? — склонилась, заглядывая в глаза темноволосой.

— Что с нами произойдет то же самое, — глухо проговорила она. — Мы даже просили прервать занятия, но преподаватели уверены, что, как и прежде, все это индивидуальная случайность…

Вернон поднялся, я выпрямилась следом и перевела на него взгляд.

— Это — не случайность, — постановил он. — Поэтому возьмите мою визитку, если что-то вспомните или заподозрите — звоните в любое время.

Он протянул визитку блондинке, но та вдруг зашлась сухим кашлем, и визитку перехватила темненькая:

— Спасибо! — победно улыбнулась она.

— Успокоил малышек… — закатила я глаза, когда мы направились на выход из оранжереи.

— Пусть будут настороже. Я бы их всех допросил, но пока разрешения нет, — досадливо нахмурился он.

— Что произошло? — Мне правда было интересно, а рядом с Верноном происходили на самом деле странные события.

— Возгорание, — сухо обозначил он. — Но очень похоже на то дело, с которым сталкивался…

— Салемы иногда сгорают, Вернон, — вздохнула я.

Мне как представителю расы предстояло смириться с этим как можно раньше и просто соблюдать меры безопасности.

— Не на ровном месте, — упрямо возразил он.

Вместе мы снова прошли по коридорам с расписными потолками, и я с облегчением вздохнула, когда впереди показалась лестница. Вот только Вернон вдруг поймал мою руку и сжал, притягивая к себе. А нам навстречу поднимался уже знакомый мне инквизитор, затащивший когда-то на чашку кофе…

— Вернон, — вздернул он брови и коротко глянул на меня. — Мисс Марроу-Лин…

— Приветствую, Шеррингтон, — протянул ему руку Вернон. — Тоже идешь посмотреть выдающиеся росписи на потолке?

А усмешка шла белобрысому. Он покачал головой:

— Мы уже давно отсмеялись на эту тему. А вот в мое дело лезть не надо.

— В какое? — Вернон опустил голову, впиваясь в оппонента убийственным взглядом.

— По сгоревшей салеме. Мне доложили, что приставал к девочкам…

— Ни к кому я не приставал — спрашивал, не обижает ли кто и не достают ли стукачи…

— Ну да, как же. Я тебя предупредил.

— Я с первого раза слышу. Пошли, — дернул меня за руку.

44

Когда здание королевской инквизиции осталось позади, у меня будто и правда выросли крылья.

— Хорошо, что ты не отдал сюда Сильву, она бы не выдержала, — подставила я лицо солнцу и глубоко задышала.

Вернон промолчал. Шагал рядом в сосредоточенном молчании до самой машины, а когда открыл мне двери, вдруг заявил: