Книга Ковчег могущества - Ольга Крючкова

Окончательно утвердив свою власть на двадцать втором году правления, Яхмос занялся строительством храмов – именно к эпохе его владычества относятся возведенные в Уасете грандиозные храмы Птаха и Амона. Однако тут на него обрушилась другая напасть – Яхмоса начали преследовать страшные видения и кошмары, он перестал спать по ночам. Ни самые искусные лекари Египта, ни жрецы Ур-Хеку, ни борцы с чёрной магией Уаб-Сехмет не в силах были облегчить его страдания – фараон постепенно сходил с ума…

Не выдержав столь тяжких мучений, Яхмос в итоге покинул Уасет и с частью двора перебрался в Абидос. Но, даже умирая, он завещал похоронить его в некрополе Абидоса, но только не на территории Уасета! Несмотря даже на то, что там, в Ипет-Суте, покоились его отец, мать и старший брат…

Именно по этой причине город Уасет, предложенный Мемесом в качестве потенциальной столицы, суеверный Аменхотеп отверг сразу же. К тому же сей город, в редкие моменты его посещения, отчего-то навевал на фараона уныние. Бессчетные храмы и некрополи в Долине царей, по всему периметру окружавшие город, могли отвлечь Аменхотепа, согласись он переехать в Уасет, от насущных государственных дел, заставив беспрерывно думать о вечности. Словом, страх перед проклятьем дворца Яхмоса, равно как и перед злыми силами, оказался сильнее разума.

Несмотря на выгодное стратегическое положение и закрепившееся за Абидосом почётное название «сердце царства», Аменхотеп отверг и этот город. Не прельстился даже пролегающими через него караванными путями из Ливии, Судана и Эфиопии, равно как и богатыми залежами золота и серебра в горах, его окружавших.

Последние два из предложенных Мемесом городов – Амарну и Хемену – отвергла царица Тея. Город Амарна стоял на слиянии Нила и Бахр-Юсуфа, поэтому во время разливов, приходящихся ежегодно на месяц хатир[58], подвергался сильным потоплениям (да и потом в её памяти ещё были свежи неприятные воспоминания о Сутесис). Хемену же по непонятным причинам царица просто не любила…

Воспользовавшись наступившей в обсуждении городов паузой, слова попросил эрпатор. Фараон ответил ему разрешающим жестом.

– Мне кажется, солнцеподобный, что более всего на роль новой столицы подходит город Аварис, – слегка волнуясь, поделился своими соображениями Тутмос.

– Почему же? – заинтересовался Аменхотеп.

– В первую очередь потому, что в этом городе правили потомки Ра, сыновья божественного Гора. Кроме того, Аварис располагает уже готовым дворцом. Правда, насколько мне известно, он изрядно пострадал во время войны с гиксосами, но в любом случае его ремонт обойдется казне дешевле, нежели возведение нового. К тому же сей дворец непременно станет залогом вашей безопасности, поскольку вы сами сможете контролировать все ремонтно-строительные работы.

Доводы наследника показались Аменхотепу разумными. Действительно, кто знает, какими тайными подземными ходами, аналогичными здешним, пронизаны дворцы в Абидосе, Хемену и Уасете? Того и гляди, найдутся желающие воспользоваться ими для очередного покушения на его драгоценную жизнь…

– Меня устраивает твоё предложение, эрпатор. Я принимаю его! – торжественно провозгласил фараон. – А контроль за ремонтно-строительными работами поручаю именно тебе. Подбери талантливых художников и зодчих из тех, кому доверяешь.

Тутмос ответил отцу почтительно-благодарным поклоном. И не без гордости сообщил:

– Я уже договорился с зодчим Паренефером, скульптором Юти и художником Сезофрисом.

Не в силах скрыть довольной улыбки, Аменхотеп обратился к Верховному жрецу:

– Ну, а ты что скажешь, Эйе?

– О, наше солнце! Скажу только, что эрпатор удачно унаследовал от всех своих предков и ум, и проницательность, и дальновидность, и прочие достойные истинного мужчины качества. Мне тоже по душе, что его выбор пал именно на Аварис. И уверен, что здесь не обошлось без вмешательства богов. Открою тебе тайну, о, солнцеподобный: твой наследник советовался со мною по поводу Авариса, и по его просьбе я приказал жрецам Мер Уннут и Ами Уннут[59] составить пророчество относительно будущего новой столицы. Оно у меня с собой… – с этими словами Верховный жрец приблизился к фараону и протянул ему папирусный свиток.

Аменхотеп, внимательно ознакомившись с текстом, просиял: согласно пророчеству жрецов, Аварису самими богами было предначертано процветание!

– Итак, решено – новой столицей Египта станет Аварис! – Ещё раз воодушевленно повторил Солнечный Гор, после чего заинтересованно обратился к казначею: – Как думаешь, какие расходы ожидают мою казну?

Казначей замялся. Он по опыту знал, что столь грандиозное мероприятие, как обустройство новой столицы, подобно вторжению в казну прожорливого чудовища – в его пасти исчезнет немало золотых талантов…

– Полагаю, не менее пятидесяти тысяч талантов, – ответил он со вздохом.

Хотя сумма была озвучена и преогромная, фараона она отнюдь не смутила: он задался целью – во что бы то ни стало оградить своих наследников от «Дыхания Апофиса».

Глава 2

Наряду с Нитоприс, верным Камосом и его женой Сепати, зодчим Паренефером, скульптором Юти и художником Сезофрисом Тутмос активно готовился к скорому отъезду в Ону.

Номом Ону по-прежнему правил номарх Анеджети – отец прекрасной Сепати и, соответственно, тесть Камоса. Узнав, что эрпатор намеревается возглавить в соседнем Аварисе работы по реконструкции старинного дворца с целью провозглашения этого города новой столицей Египта, Анеджети тотчас изъявил готовность предоставить в качестве временного пристанища одну из своих «скромных» резиденций как наследнику трона, так и всей его свите.

Когда Сепати в мельчайших подробностях описала этот дворец отца Тутмосу, тот, пораженный размахом строения и богатой отделкой, с удовольствием принял приглашение номарха. Благо и до места работ по реконструкции дворца оттуда было рукой подать.

Поскольку Сепати не терпелось увидеться с родителями, она и Камос отправились в Ону первыми. Правда, Камос получил ещё и задание подготовить хозяйскую резиденцию к приезду эрпатора и его свиты.

Номарх Анеджети встретил зятя с дочерью с неподдельным радушием. Более же всего его радовал тот факт, что в скором времени сюда прибудет и сам эрпатор, при котором Камос занимает видное положение. А на планирующихся масштабных ремонтно-строительных работах дворца, находящегося неподалеку от Ону, Анеджети втайне мечтал ещё и «нагреть руки»: время от времени он уже даже прикидывал мысленно, сколько дебенов и драхм осядет в его и без того не пустых сундуках.

Камос же, будучи человеком ответственным и исполнительным, уже на следующий день по прибытии в Ону изъявил желание осмотреть резиденцию тестя, гостеприимно предложенную им для скорых визитёров из Инебу-Хеджа. Номарх Анеджети тотчас приказал приготовить паланкины и вскоре возглавил процессию, состоящую из дочери, зятя и немногочисленной прислуги.

* * *

Дворец, построенный предшественником Анеджети почти сто лет назад, состоял из двух зданий: западное предназначалось для официальных встреч и церемоний; а восточное, располагавшееся напротив, через дорогу, включало в себя жилые апартаменты и святилище Ра. Оба здания выглядели внушительно-фундаментально, а благодаря окружавшим их толстым кирпичным стенам и крытому мосту, соединявшему официальный и жилой комплексы, отчасти напоминали крепость.