Книга Ночь. Лифт. Два Босса - Янита Безликая

Все же если убрать эмоциональность и заглянуть вглубь, то, как ни крути, я та еще пошлячка

— Хотеть тройничок и возбуждаться от этого — одно. Но поцелуй, брак и ваша другая природа отношений… Это же не должно заводить? — продолжила, пока мужчины молчали.

— Не знаю, что с тобой не так, но мне все нравится, — широко улыбнулся Ален. — Ты идеальна.

— Если ты сомневаешься, то…

— Нет! — перебила Марка. — Я не сомневаюсь. Скорее, меня пугает своя испорченность, как я хочу все попробовать, как хочу… — замолчала, рассматривая мужчин из-под ресниц.

— Что хочешь? — голос Алена был пропитан тягучим медом.

— Хочу увидеть еще раз, как вы целуетесь, — облизала пересохшие губы, — как вы занимаетесь сексом.

— А поучаствовать не хочешь? — улыбнулся Марк, но его глаза отражали то же дикое желание, как и в приёмной.

— Хочу, — прикусила нижнюю губу, — но я же смогу однажды стать зрителем?

— Почему бы не повторить поцелуй? — загорелся Ален.

— Камера, Ален, камера! Зоя может здесь и не работает, а мы — да. Понимаешь, насколько безумно твое предложение?

— Почему кругом такой облом, — застонал красавчик, придвигаясь ближе ко мне.

— Но эта камера не работает, — произнесла, и рыжик нахмурился.

— И ты говоришь об этом только сейчас?

— Что? Ален же сидит в чатиках, там про это гудели целый день.

— Видишь, Марк, камера не работает.

— Ален, сиди на месте, куда ты ползешь?

— А давайте вы меня приподнимите и я заклею жвачкой камеру, чтобы надежнее было.

— Давай, малыш, раз Марк стесняется, — Ален был весь наполнен энтузиазмом.

Рыжик же только хмыкнул, недовольно покосившись на своего мужа, но мешать не стал. Можно сказать, ждал с нетерпением, пока мы закончим, но старался не афишировать, насколько безумен, как и мы.

Пришлось израсходовать целых две пачки любимой жвачки. Но ради такого представления, от которого внутри все сладко тянет, нисколько не жалко.

— На тебе чулки, — страстно произнос Марк, помогая мне спуститься с плеч Алена.

— Ага, красивые? — мурлыкнула, обнимая рыжего за шею.

Если бы я знала, что такой потвердевший эффект в области паха моего бывшего начальства вызовут какие-то чулки, давно бы сама лично задрала платье.

— Мы тут сдерживаемся, а ты словно специально провоцируешь, — простонал, прижимая сильнее к себе, большим пальцем оттянул нижнюю губу вниз, вызвав стон у моей нетерпеливой натуры.

Ален, как всегда, пристроился сзади и, поглаживая ладонями ягодицы и бедра, начал приподнимать подол платья все выше и выше, пока полностью не оголил попку в стрингах.

Ой, кажется я слышала, как у кого то капают слюни изо рта. Ну а что такое, я подготовилась, надеясь, что утром кто-нибудь не сдержится и подарит мне хотя бы один оргазм. Вот же я неутолимая женщина, развратная, но и плевать, живу как хочу. Пусть порядочные женщины тихо завидуют, громко осуждая меня.

— Отпад, — с благоговением шепнул Ален и шлепнул по заднице так, что я, застонав, подалась вперёд к Марку.

Хотя мы и так стояли вплотную.

— Поцелуй, — напомнила, прежде чем мою головушку совсем перестали посещать мысли.

— Ты уверена, что сейчас хочешь именно этого? — спросил рыжик, отодвигая крохотную ткань стрингов в сторону, в то время как Ален целовал шею, продолжая поднимать платье, пока окончательно не снял его через голову.

— Я… хочу поцелуй, — упрямо настаивала, даже когда лифчик улетел в сторону и грудь одновременно начали осыпать влажными поцелуями с двух сторон.

Скольжение языков по чувственной коже, покусывание сосков, урчание, отдающее вибрацией, и прикосновения пальцев внизу, словно взмах крыльев бабочки, такие же невесомые, но до невозможности дразнящие.

— О, да-а, — застонала, выгибаясь в крепких объятьях.

Марк выпустил изо рта сосок с причмокиванием и, выпрямившись, стал осыпать короткими поцелуями шею, подбираясь к уху, страстно шепнул.

— Ты обязательно станешь свидетелем, мы ведь можем не только поцеловаться, но и трахнуть друг друга на твоих глазах. Ты дрожишь, детка, неужели тебя это так заводит? Моя страстная, испорченная кошка, словно создана для таких извращенцев, как мы.

— Марк, — судорожно дышала, закатывая глаза от приближения разрядки благодаря скольжению пальцев по мокрой плоти.

-Чувствуешь, как тебе хорошо? — продолжал разжигать огонек в пламени страсти, в то время как Ален опустился на колени.

Посмотрев вниз, наблюдала одну из самых горячих сцен: Ален слизывает мой сок с пальцев Марка, стонет, посасывая, и смотрит в глаза своему мужу.

Это грязно, очень грязно.

— Какая вкусная, сладкая, — зашептал безумно, когда Марк несдержанно простонал от моего робкого прикосновения к его эрекции.

— Сними штаны, — приказала рыжику, сжав член через ткань брюк.

Марк не думал сопротивляться. Поспешно начал расстегивать ремень, в то время как Ален заскользил языком внизу.

— Я сейчас упаду, — простонала, чувствуя, как слабеют ноги, как низ тянет так, что даже больно от потребности кончить здесь и сейчас.

Мужчины, быстро сориентировавшись, прижали к прохладной стене, но мне настолько было жарко, что я не почувствовала никакого дискомфорта. Наоборот, прохлада добавляла особую нотку чувственности к проиясходящему. А ещё напротив нас располагалось зеркало, где я могла наблюдать, как оголяется задница Алена, стоящего на коленях, и он, вылизывая киску, с жадностью начинает ласкать себя, порочно постанывая. Как рядом Марк, сжимая грудь в ладонях и оттягивая сосок, целует в плечо, а второй рукой дрочит.

Этого было достаточно, чтобы все тело натянулось от предоргазменного состояния. Голова закружилась и я, закричав, кончила на острый язычок Алена. Ощущения падения и резкого полета ввысь к звездам. Дрожащее тело, чувствительно-болезненный низ и тишина, нарушаемая только звуками поцелуев.

Открыв глаза, увидела сквозь плену целующихся мужчин, ласкающих себя так нежно и трепетно, но в тоже время страстно.

— Вы прекрасны, — хрипло шепчу, потянувшись к ним.

И впервые я почувствовала себя частью чего-то, не посторонним наблюдающим человеком рядом с любимым, а неотъемлемой завершающей частью, словно последний важный пазл в картине.

Довольно не эстетично со стороны, когда трое делят один обжигающий, лишающий рассудка и в тоже время наполняющий тебя особой энергией, поцелуй. Когда языки едва касаются друг друга, а дыхание становится общим, оторваться невозможно. Но мне хотелось сделать приятное им, вернуть хотя бы частичку того, что испытала я.

Отстранившись со стоном, наполненным сожалением и страстью, опустилась на колени. И в их взглядах на меня не было превосходства, а вот трепета и преклонения было достаточно. Словно не я стою перед ними на коленях, а они передо мной.