Книга Две полоски - Лина Филимонова

Я отправил ее в свою ванную, сам быстренько привел себя в порядок в гостевой. И ломанулся на кухню.

Ну, Мирончик, не подкачай. Покажи себя с самой лучшей стороны. Завтрак, приятная беседа, демонстрация уютных хоромов. Нам с Аленкой надо наводить мосты.

Моя надежда, что она выйдет в футболке на голое тело, растаяла как дым. А я, подстрекаемый дровосеком, уже успел нафантазировать, что при ходьбе ее упругая грудь будет колыхаться, а через ткань будут проступать очертания сосков… Ни фига! Аленка вышла в джинсах и вчерашней плотной рубашке. Через нее ничего не увидишь, хоть дыру глазами прожги.

Встала в дверях кухни, смотрит на меня. А я, между прочим, уже замастрячил шикарный омлет! Вытащил из холодильника зелень, овощи, фрукты. На передний план поставил баночку маринованных огурчиков. В вазу насыпал яблок.

Просто счастье, что буквально вчера мне доставили несколько пакетов продуктов. Вообще дома я только ужинаю, и то не всегда, но люблю, чтобы в холодильнике было изобилие. 

- Яблочко? - спросил я, проследив за взглядом Аленки.

Она кивнула, сделала несколько несмелых шагов по направлению к кухонному “острову”, где я занимался готовкой. Я бросил ей яблоко, она его не поймала, яблоко покатилось по полу. Мы вместе кинулись его поднимать, столкнулись лбами…

В кино герои, попавшие в такую ситуацию, обычно смотрят друг на друга влюбленными глазами, а потом целуются. Я так и уставился на Аленку, стараясь вложить в свой взгляд максимум романтики. Даже губы приготовил для поцелуя.  

Аленка посмотрела на меня. Скривилась. Прикрыла рот рукой… А потом вскочила и побежала в ванную. Я что, вызываю у нее тошноту?

Аленка вернулась минут через десять, источая аромат зубной пасты. Я смотрел на нее с сочувствием. Нелегко ей приходится!

- Воды? - спросил я.

Она кивнула.

Я придвинул ей высокий табурет, помог на него взобраться и метнулся к холодильнику.

- Тебе с газом или без газа?

- Без газа.

- Теплой или холодной?

Аленка пожала плечами. Я рванул к шкафу, где была бутылки воды комнатной температуры. Вернулся к холодильнику. Налил ей и холодной, и теплой.

Глядя на меня, Аленка страдальчески сморщилась.

- Что? - спросил я.

- Не мельтеши передо мной, пожалуйста! Меня и так тошнит.

Я замер на месте, поставив перед ней два стакана. Смотрел, как она пьет, и боялся пошевелиться.

- Можно я пройду к плите? - спросил я через пару минут.

Аленка кивнула. Поставила стакан. Посмотрела, как я крадусь в сторону плиты… И снова побежала в ванную!

Да что за нафиг! Аленку от меня тошнит. Только посмотрит - сразу рвотные позывы. Как же быть? Нам надо отношения строить, а она меня видеть не может.

***

Алена

После второго сеанса в ванной я не рискнула пойти на кухню. Не знаю, в чем дело, похоже, какой-то из запахов вызывает у меня тошноту. Вроде, и есть хочется, но нет. Лучше я останусь голодной.

Я присела на диван, чтобы немного отдышаться. Это извержение внутренностей так выматывает! В желудке пусто, а все равно полоскает. Такое ощущение, что тебя пропустили через отжим в стиральной машине.

А я-то надеялась, что сегодня обойдусь без всех этих прелестей!

Я засмотрелась на зеленую лужайку, встала, шагнула к окну… Почувствовала за спиной дыхание Мирона. Оглядываться не стала. От резких движений меня укачивает. Сиганула за яблоком - пожалуйста, вывернуло.

- Ты как? - спросил Мирон.

- Лучше.

- Не смотри на меня.

Конечно, я сразу развернулась.

- Почему?

- Тебя же от меня тошнит, - выдал он.

Я расхохоталась.

- Ну ты сказал! А еще меня называешь фантазеркой!

- Не от меня? - с облегчением выдохнул Мирон.

- Это вряд ли. На людей у меня такой реакции еще не было. А вот на резкие движения - запросто. И еще на некоторые запахи.

- Хочешь выйти в сад?

Я кивнула. Мирон куда-то нажал, огромные створки окон разъехались, мы вышли на лужайку.

- Красота! - произнесла я. - У тебя очень красивый дом. А лужайка - вообще чудо.

- Пойдем.

Мирон взял меня за руку, повел за угол дома. Там обнаружилась беседка с удобными плетеными креслами и столом. Он усадил меня в одно из кресел и ушел. А через пару минут появился с тарелкой омлета на подносе.

Это просто чудеса какие-то! Мой начальник хлопочет вокруг меня, как наседка. Это очень приятно, но… в голове снова зазвучал голос Аньки: “Он маньяк или извращенец!”

Может, и так. Но омлет я все же съем. Очень уж аппетитно выглядит.

***

Мирон

Тошнит ее не от меня… Уже легче.

Аленка улыбается, выглядит довольной. Омлет уплетает за обе щеки и нахваливает.  Есть контакт! Моя фантазерка потихоньку приручается. Хорошо бы сегодня весь день провести вместе. Только мы вдвоем. Я и Аленка.

А, нет, втроем. Как я мог забыть!

Будем болтать, пить чай, можно посмотреть какую-нибудь киношку, сидя на диване в обнимку. Чудесное получится воскресенье. Тихое, спокойное. расслабленное.

Мы почти закончили завтрак в беседке, когда раздался звонок в дверь. Не иначе как Гоша притащился. От охраны известий не было, значит, кто-то свой. Ну ничего, я его быстро выпровожу.

- Я сейчас, - сказал я Аленке.

И подлил ей еще чаю. От кофе она отказалась, а зеленый чай зашел прекрасно. Надо еще порыться в холодильнике, может, там какая шоколадка завалялась. Сам к я сладкому равнодушен, но иногда покупаю для гостей.

Под эти мысли я дошел до двери, не сомневаясь, что там Гоша и что я его легко разверну.

Но это был не Гоша. На пороге стояла моя любимая мама. Судя по раздувающимся ноздрям и воинственно задранному подбородку, ее недавно что-то вывело из себя. В таких случаях мой батя говорит: ховайся, кто может. 

- Ты! - она уперлась мне в грудь указательным пальцем и испепелила взглядом. - Когда собирался сообщить, что у меня будет внук?

***  

Мирон

Обычно я соображаю быстро. В кризисных ситуациях мой мозг работает, как стратегический центр. Нападение любимой матушки - тот еще кризис. Я лихорадочно соображал, что предпринять.

Аленка в беседке на улице, значит, если маман сейчас начнет громко меня поносить, она услышит.

Я схватил родительницу в охапку, затащил в дом и захлопнул дверь. Еще и раздвижные двери прихожей, которые в жизни не закрывал, плотно прикрыл.