Книга Дети грозы. Книга 1. Сумрачный дар - Мика Ртуть

Особенно на искушения. Корона Валанты – шис бы с ней, Дайм никогда не хотел взваливать на себя такую ответственность и готов был примириться с ней только ради Ристаны. Но вот свобода… Горячечный шепот Бастерхази уже третьи сутки преследовал его: свобода, мой светлый шер, свобода!

О да. Ни шисом драной печати, ни придурковатых аристократов или взбесившейся нечисти, ни отчетов для совета Семи Корон, которые надо было сделать еще вчера. Люби кого хочешь, делай что хочешь. Так просто поверить, не правда ли? Если забыть, что Бастерхази – темный. И что сам Дайм понятия не имеет, как жить иначе, без взбесившихся аристократов и придурковатой нечисти, без дипломатических танцев и шпионских ухищрений. Сказать по чести, он и любить-то не умеет. Последняя встреча с Ристаной тому подтверждение.

Очень короткая встреча, к которой он и не стремился. Но раз уж Ристана дала себе труд встретить его прямо у дверей королевского кабинета…

Его величеству Тодору Дайм сказал чистую правду: Шуалейда – сумрачная шера, дар ее нестабилен, и рассматривать ее сейчас в качестве будущей королевы может только крайне неосмотрительный человек, читай, полный идиот. Да и Конвент наверняка запретит ей наследовать, так что его высочество Люкрес, женившись на ней, получит лишь массу проблем и никакого профита. Ристана же в королевы не годится хотя бы потому, что не сможет разумно распорядиться главным богатством Валанты, сумрачным даром собственной сестры.

Да, Дайм тоже виноват в том, что не сумел вовремя понять всей серьезности ситуации и не убедил Ристану отнестись иначе к брату и сестре. Сейчас уже поздно. Что-то изменить может только серьезное ментальное вмешательство, запрещенное законом. Нарушать закон Дайм не собирается, но если его величество Тодор получит официальное разрешение от Конвента – то Дайм, несомненно, сделает все необходимое. Правда, психика Ристаны все равно может пострадать, ведь ненависть давно уже стала одной из основ ее личности.

– Я не готов рисковать душевным здоровьем моей дочери, – хмуро отказался Тодор.

Король Валанты за тот неполный месяц, что прошел с предложения обсудить брак Люкреса и Шуалейды, очень сдал. Окончательно поседел, усох, некогда ярко-синие глаза выцвели. Жаль. Невероятно жаль. Самый приличный из ныне правящих королей.

– Вы правы, ваше величество. И всегда были правы, следующим королем Валанты должен стать ваш сын, Каетано.

– Вы так резко сменили курс, мой светлый шер. Вас больше не привлекает корона Валанты? – Доверия словам Дайма в тоне Тодора не было ни на ломаный динг.

– Будем откровенны, ваше величество. Корона не привлекала меня никогда. При других обстоятельствах я бы, возможно, стал консортом Ристаны – но не более. Слишком большая ответственность. Я бы с большей радостью увез ее высочество в Метрополию, но, – Дайм с искренним сожалением пожал плечами, – она этого не желает. Стать маркизой Дюбрайн – для нее слишком мало.

– Мне жаль, мой светлый шер. Возможно, вы могли бы сделать ее счастливой.

– Не смог бы. Мне тоже жаль, ваше величество. И жаль, что вам пришлось так волноваться из-за судьбы вашей второй дочери. Поверьте, ее никто не собирается принуждать. Мой августейший брат желает брака только по любви и собирается ухаживать за ее высочеством Шуалейдой.

Как именно ухаживать, Дайм не сказал – не стоит еще больше ронять авторитет императорской семьи в глазах короля провинции. Зато предложил Тодору свою помощь как целителя. Все равно после общения с Бастерхази сила все прибывала и прибывала. Дайм только что в своих покоях под завязку напитал и зеркало связи, и защитные контуры, и даже родник под дворцом. Не говоря уже о десятке кристаллов-накопителей, которые можно будет весьма выгодно продать. Титул маркиза Дюбрайна, конечно же, высок, как и его должность заместителя главы Магбезопасности, но поместье к титулу прилагается более чем скромное, заниматься им Дайму некогда, а жалованье – ширхабовы слезы.

Проклятый Бастерхази! Знает же, на что давить, дери его…

Разумеется, Тодор согласился принять помощь, и Дайм подлечил его, насколько это вообще было возможно: жизненные силы утекали из короля Валанты, как из дырявого кувшина. Даже странно, почему Дайм не видел этого раньше! И еще более странно, что восстановить целостность оболочки не вышло, только немного укрепить и заделать самые значительные прорехи. Как будто Тодор сам не желал жить.

Вот только умирать ему было рано. Оставить Шуалейду и Каетано сейчас – все равно что подписать им смертный приговор. И не факт, что даже Дайм сможет их защитить. Даже не так: не факт, что светлейший кукловод позволит ему это сделать. Да и сам Тодор на самом деле не желал умирать.

Они расстались почти друзьями, и даже герцог Альгредо, присутствующий при беседе молчаливой тенью, уже не смотрел на Дайма с желанием убить и прикопать под ближайшим дубом.

– Надеюсь, вы не передумаете на следующей неделе, мой светлый шер, – проводив Дайма до дверей, любезно попрощался с ним Альгредо.

– Позаботьтесь о его величестве. – Шпильку Дайм проигнорировал: Альгредо тоже устал от дипломатических танцев и сходит с ума от беспокойства за побратима. Небольшая слабость ему простительна. – Без помощи хорошего целителя он не протянет и полугода.

Альгредо побледнел, но кивнул.

– Я позабочусь.

А Дайм, мысленно обругав Конвент, приславший в Валанту темного полпреда, не способного исцелить не то что короля Тодора, а даже самого себя, вынул из-за пазухи мешочек с накопителями (всеми десятью) и протянул Альгредо.

– С ними справится даже шер третьей категории. На год-полтора должно хватить.

Благодарностей он слушать не стал. Толку от тех благодарностей, когда он только что отдал свое жалованье за четыре года!

В общем, Ристана выбрала неподходящий момент для разговора. Крайне неподходящий.

– Дайм! – Она обернулась от портрета императора Элиаса, которым упорно любовалась последнюю четверть часа, и протянула руку для поцелуя.

– Какая приятная неожиданность, ваше высочество! – Дайм поцеловал воздух в волоске от ее кожи и порадовался, что в очередной раз наплевал на этикет и надел перчатки сразу, как закончил с лечением Тодора. Сегодня он не испытывал ни малейшего желания тревожить шисову печать. – А я как раз надеялся, что у вас найдется для меня минута-другая.

– Для вас – всегда, мой светлый шер, – улыбнулась Ристана, взмахом руки отсылая из королевской приемной всех, включая секретаря, и приближаясь к Дайму почти вплотную.

– Чрезвычайно лестно это слышать, ваше высочество, – коротко поклонился Дайм и отступил на полшага. – Какая жалость, что мне необходимо покинуть Суард немедленно.

– Но… Дайм… – В ее глазах блеснули слезы, она прерывисто вздохнула: всего неделю назад Дайм тут же бросился бы ее утешать и заверять в своей любви и верности, а сейчас… увы, сейчас ему было все равно. Что-то сломалось безвозвратно.

– Вашему высочеству не о чем волноваться, – сказал он ровно. – Я исполню свое обещание. Прошу простить, ваше высочество, приказ императора не ждет.