Книга Агарта - Владимир Подгальский

«Такую лекцию мне мог прочитать преподаватель по психологии в Агарте. Тебе бы инструктором там работать!»

– Вам уже довелось повоевать. Это хорошо: боевой опыт – самое большое богатство для военного человека. Но война показала не только наши сильные стороны – они у всех на виду, но и наши недоработки в обучении и воспитании людей и во многом другом. В боевой учебе мы допускали много условностей и послаблений. А надо учить людей тому, что нужно в бою, и так, как бывает в бою. Хромала и наша политическая работа. По требованию штаба войск погранокруга мы готовим сейчас предложения по устранению недостатков. – Пьянков похлопал по лежавшей перед ним бумаге. – В скором времени обсудим этот документ с начальниками и политруками застав. Подготовьте свои идеи.

«Молодец комиссар. Пограничные войска лучших забирают».

– Требование современной воинской жизни – ни одного дня без учебы в обстановке, приближенной к боевой! Не забывайте: тот, кто стоит на месте, идет назад. Назад! – повторил батальонный комиссар, повысив голос. – Понимаете? Умейте сами и научите подчиненных ползать по-пластунски, окапываться. Умейте сами и научите подчиненных владеть штыком и прикладом, метко стрелять из всех видов табельного оружия, метать гранаты. В будущей войне, а она, думается мне, не за горами, героем будет тот, кто отважен и всесторонне подготовлен в военном отношении.

До острова Койвисто Никите дали провожатого, который сразу взял его тяжелый чемодан. Лед был еще крепким, если не считать множества уже затянувшихся воронок от снарядов и бомб. Дошли довольно быстро.

Первый, кого Никита увидел в штабе комендатуры, был его бывший политрук Андрей Алексеев, с которым за время службы у него сложились доверительные отношения.

– Феликс, снова вместе! – крикнул Алексеев. – Я назначен к тебе на заставу политруком.

Они крепко обнялись. В отделе кадров Ленинградского округа работали нормальные люди. Никита знал, что плохой комиссар может испортить много крови. Им изначально дали много власти.

– Смотри, кто со мной!

Никита оглянулся и увидел улыбающегося Миргачана Силантьева. Он обнял его тоже. Проверенные боевые товарищи это очень важно.

– Личный состав заставы видел?

– Прекрасные ребята! – с гордостью отозвался Алексеев о пограничниках. – Такие же, какие были у нас во взводе. Многие служат по пятому году. Любой из них, если потребуется, заменит нас с тобой.

– Это хорошо, что их не демобилизовали! Для нас хорошо, – улыбнулся Никита. – Для них плохо, но на все воля начальства.

– Меня особенно радует то, что и коммунисты есть. На заставе будет полнокровная партийная организация!

«Кто о чем!»

Дежурный пригласил к коменданту. Комендант встретил их радушно. На чисто выбритом лице, продубленном солнцем и ветрами, выделялись острый нос и прищуренные, словно всматривающиеся, карие глаза. Меркурий Семенович Малый был точен, немногословен и внимателен к людям. Говорил он только по делу, емкими и ясными словами. Когда чисто служебные дела были решены, Меркурий Семенович сказал:

– Поговорим о хлебе насущном. Сегодня познакомитесь с личным составом, получите продовольствие, оружие, боеприпасы, погрузите все это на розвальни – и в путь. Продовольствие, обмундирование и снаряжение, боеприпасы, почту, мы будем доставлять вам гужевым транспортом, затем на катерах.

И вот отряд Никиты прибыл к своему новому дому. Быстро освободили сани, перенесли грузы на берег и остановились, внимательно осматривая морской маяк, дома поселка и окружающую местность – недавний узел сопротивления, левый фланг линии Маннергейма.

Остров – бывшая морская крепость, прикрывал собой Карельский перешеек с запада. Он вытянулся с севера на юг на восемнадцать километров, ширина два – пять километров.

По-весеннему ярко стало светить апрельское солнце. Холодный воздух пропитался запахами хвои, березы, черемухи и тополя. Снег был заляпан черными пятнами – следами артобстрелов и бомбежек. Повсюду – разбитая, искореженная боевая техника и прочее военное имущество. Работы предстояло очень много. Пока еще не разведан ни один метр земли, на которой пограничники будут служить, и непонятно, какие сюрпризы найдутся в уютных с виду домиках, выкрашенных масляной краской.

Все дороги и подступы к огневым точкам на островах Выборгского залива, были заминированы. Только в Тронгзунде и на островах саперы обнаружили и обезвредили пять с половиной тысяч мин и различных фугасов.

Поселок почти не пострадал от военных действий. Только в некоторых домах взрывной волной были выбиты стекла, сорваны с петель двери, да снаряд разворотил крышу в бане. Баню отремонтировали первой и уже через несколько дней в ней парились.

Издали облюбовав вместительный, хорошо сохранившийся дом, Никита стал осторожно к нему пробираться. По пути почувствовал две мины и обвел их палкой. Приданные заставе саперы сразу их обезвредили.

Внутри дома все говорило о поспешном бегстве хозяев: ящики выдвинуты, шкафы открыты, на полу разбросаны обувь, книги и постельное белье. Герань на окнах погибла, земля в глиняных горшочках потрескалась. Стены промерзли и покрылись инеем. А вот печь-голландка, облицованная кафельными плитками с рисунками из сказок Андерсена, оставалась изящной и нарядной.

«Простите нас, хозяева. Удачи на новом месте», – мысленно проговорил Никита. Ему стало жаль их, ставших жертвами этой короткой, но кровопролитной войны.

Старшина сразу приступил к своим обязанностям, распределив бойцов на уборку. Белов с Алексеевым отправились на осмотр подведомственного участка границы. Ровным белым полотном тянулся скованный льдом Финский залив. Вдали, в мерцающей дымке, виднелись очертания гранитного берега Финляндии. Там жили люди, которые сейчас ненавидели новых хозяев острова и хотели вернуть его обратно.

Медленно, энергетически прощупывая каждый метр, Никита прокладывал будущую дозорную тропу вдоль берега. Примечал каждую деталь. Сканирование острова давалось не просто. В промерзшей земле осталось множество гостинцев от финнов, но тем не менее дело делалось. Он все дальше продвигался вглубь острова. В тех зарослях подходящее место для МЗП – малозаметных препятствий. С этой высотки идеально наблюдать за финским берегом. Кустарник навис над берегом. Летней ночью разведчик может причалить здесь на лодке. Алексеев обратил внимание на две росшие вместе пушистые ели. Прекрасное место для наблюдательной вышки. На много километров будет видно.

Когда они вернулись с рекогносцировки, в доме уже было прибрано. Топилась печь, а на плите в большой кастрюле готовился суп. Повар снимал пробу с обеда.

«Повезло со старшиной! Быстрый и основательный». Никита часто ловил себя на мысли, что ему везет с окружавшими его людьми. Старшина Доценко был человеком энергичным и хозяйственным. Хотя и где-то упертым. Но не как баран. Если что-то задумывал, обязательно доводил дело до конца.

После вкусного обеда состоялся митинг. На нем выступил политрук. У него это получилось. Красноармейцы клялись зорко охранять границу, быть отличниками боевой и политической подготовки, крепить дисциплину.