Книга Осколки судьбы - Александра Гриневич

Как там говорил наставник? Сконцентрируй свою энергию на кончиках пальцев, а после вливай в поражённый орган. Энергия, сила, в этом мире могла исцелять не хуже таблетки.

Ещё Авицена когда-то сказал, что одно и тоже вещество может быть одновременно и лекарством, и ядом. Всё зависит от дозировки. Кто решил, что с целительской силой может быть иначе? В нужном количестве она может лечить болезнь, а может и спровоцировать сбой у совершенно здорового органа.

Она не собиралась становиться убийцей. Упаси боже! Зачем такой грех на душу? Но вот попытаться вырубить этих двух негодяев, используя свои невеликие способности, она могла бы. И рука не дрогнет. Сами виноваты.

— Арти, — внезапно вспомнилось имя рыжего. — Арти… Вы позволите так к вам обращаться?

С придыханием, томно глядя в глаза мужчины, произнесла Таня. Пришлось призвать себе в помощь весь опыт прошлой жизни, все просмотренные фильмы и книги, ставшие её спутниками бесчисленными одинокими вечерами. Глаза в глаза, обещающий взгляд из-под ресниц. Маленькая ладошка скользнула за отворот камзола Арти, погладила его по груди, спустилась к поясу. Кончики пальцев уже начало покалывать от избытка силы. Что же ему пожелать-то? Небольшой сердечный приступ или быстрое очищение кишечника? Чтобы гарантировано стало не до любви.

— Смотрю, вы время зря не теряете, — произнёс подошедший со спины Лоис. Его руки скользнули Тане на грудь, слегка сжали, губы скользнули по шее. А дальше всё произошло почти одновременно. Где-то во дворе послышался шум, снова расхныкался Андрюша, а Таня послала два силовых импульса, причём и сама не поняла, что и кому пожелала.

Арти внезапно захрипел, сперва схватившись за горло, а после, в падении попытался уцепиться за Таню. Лоис выругался и метнулся в открытую дверь, громко стуча ногами и призывая на помощь охрану. Только и оставалось, воспользоваться представившейся возможностью. Кто бы не поднял на улице шум, ей он был только на руку. Возможно, в суматохе удастся ускользнуть? Только бы Андрей не закатил истерику, — приговаривала про себя она, пулей вылетев во двор, где уже кипела нешуточная драка. Охранники Арти с кем-то сцепились: слышались крики, ругань, звон клинков и ржание лошадей, а за забором голосила неизвестная баба:

— Ой Единый! Что же это на белом свете деется? Среди белого дня людей режут!

Таня оглянулась по сторонам, наиболее удобный и безопасный путь отхода был именно в сторону голосящей бабы. Там в ограде виднелась изрядная дыра. Уж она как-нибудь прощемится вместе с прижавшимся к ней испуганным ребёнком. А там будет видно.

Она почти проскочила. Почти потому, что, выбравшись благополучно на улицу, умудрилась сходу в кого-то врезаться.

— Да, что б тебя! С дороги!

— Куда же вы так спешите, моя дорогая? Не ко мне ли навстречу? — ехидным тоном поинтересовался Рейгар Экшворд, перехватывая из Таниных рук малыша, а её саму удерживая за руку.

— Вы?! — ахнула она, во все глаза рассматривая стоявшего рядом герцога. И как-то резко потемнело в глазах и почувствовалась нехватка воздуха.

— Вы ждали кого-то другого? Ох, демон тебя побери! — выругался Экшворд, одной рукой держа орущего сына, который его совершенно не признал, а другой подхватывая упавшую в обморок девушку.

В себя она снова пришла в карете, чувствуя сильную слабость и лёгкое головокружение. Очнулась от резкого запаха. Оказывается, герцог ей подсунул где-то раздобытые нюхательные соли. Бррр! Гадость редкостная.

— Вам уже лучше? — поинтересовался Экшворд, рассматривая её с холодным любопытством.

— Не очень. Мне ещё не хорошо.

— Вот возьмите, выпейте. Сразу станет легче.

Прямо перед носом у Татьяны оказалась небольшая фляга с вином. Она отхлебнула хороший глоток, потом второй, третий.

— Спасибо, мне достаточно.

Карета не двигалась, неподалёку слышались голоса и весёлый детский смех.

— Лосадка! Зивая лосадка! — смеялся её малыш где-то совсем рядом.

— Ребёнок! С ним всё в порядке? — рванулась Таня наружу.

— Успокойтесь и сядьте! — резко приказал герцог. — С Рэмом всё в будет хорошо, в отличии от вас. Боюсь, вас ждут, леди Тьяна, или, как там вас на самом деле зовут, большие неприятности.

— Будете мстить мне за то, что я спасла и спрятала малыша? — горько усмехнулась она в ответ, на угрозу Экшворда. — Ваше право. Что-то подобное я и ожидала. Только знаете, Ваша Светлость, будь моя воля, я его вам никогда бы не отдала обратно. Сама бы воспитала. Я его полюбила всей душой, как родного. А ведь я сперва не хотела брать мальчика, когда мне пытались всучить корзину, со спящим там ребёнком.

— Кто вам его вручил?

— Раненый. Из охраны герцогини. Я ведь была в том обозе и выжила. Представляете? Пришла в себя, вокруг одни трупы и я, едва живая. Было так страшно. А потом я обнаружила раненого неподалеку от кареты, вместе с приспособленной под кроватку корзиной. Он сказал, что ребёнок сирота и попросил спасти.

— Как он выглядел?

— Кто? — удивилась она, пытаясь отвести взгляд в сторону. Всё это время она смотрела прямо в глаза Экшворда, практически не моргая. — Ребёнок?

— Раненый.

— А я помню? — искренне удивилась Таня. — Весь в крови, страшный. Раны я перевязала и ушла. Неужели вам об этом не доложили?

— Тьяна, — очень серьёзно глядя ей в лицо, сказал Экшворд. — Вы рассказываете невероятные вещи. В том сражении не выжил никто. Тела были изувечены так, что опознать всех удалось лишь по обрывкам одежды.

— Не может быть, — только и смогла ответить она, когда вдруг к горлу подкатила тошнота. Татьяна вспомнила острое чувство опасности, овладевшее ей тогда и заставившее в полубреду тащиться до ближайшей деревни. Она никогда не испытывала такого ужаса, как в тот день.

Тошнота не проходила, выпитое вино настойчиво лезло наружу. Пришлось выбираться из кареты и искать ближайшие кусты. А потом её долго выворачивало, и было абсолютно наплевать, кто поддерживает за плечи, подаёт платок и помогает встать.

— Пойдёмте обратно, — Экшворд осторожно взял её за руку и повёл обратно.

— К мами! — закричал, заметивший её малыш. — Мама, на ручки.

— Мне бы воды попить, — тихонько попросила она, чувствуя неловкость от всей этой ситуации. Они всё ещё находились неподалёку от места её удержания. Там во дворе мелькали какие-то люди, некоторые были в форме стражей порядка. Герцогская карета стояла от того дома метрах в двадцати, вокруг тоже находилась охрана. Только другая. А её малыш гордо восседал в седле, поддерживаемый одним из гвардейцев Сумеречного герцога.

— Как вы поступите в моём отношении? — осмелилась Таня поинтересоваться у Экшворда, снова располагаясь в карете. Сил хватило только на то, чтобы дойти и упасть на подушки.

— Ждёте награду за спасение Рэмиона?