Книга Обыкновенный спецназ. Из жизни 24-й бригады спецназа ГРУ - Андрей Бронников

Давно идут споры на тему гибели «Каспия», и часто версии противоречат друг другу, и часто мнения о командире кардинально разнятся, и… в этом весь Олег Онищук, весь его характер. Уж если он кого уважал, то до глубины души, если не любил, то и не скрывал этого, невзирая на чины и звания. Как говорили об одном известном человеке «…его любили и ненавидели, причём за одно и то же». Это можно было сказать и о командире группы 724.

Пусть взгляды будут разные и мнения непримиримые, но давайте будем едины в одном – они просто выполнили свой воинский долг. До конца.

1. Онищук Олег

2. Исламов Юрий

3. Москаленко Игорь

4. Сидоренко Роман

5. Хроленко Михаил

6. Мурадян Марат

7. Иванов Олег

8. Фурман Александр

9. Джафаров Тахир

10. Мурадов Яшар

11. Салахиев Эркин

Прошло время, ушли от нас почти все, кто выжил тогда, ушли многие близкие погибших, в том числе отец Олега. В автокатастрофе погиб мл. лейтенант Горелов, умер рядовой Окипский. Выросли дочери Олега. Есть музей в Изяславе, есть аллея Героев, где воздвигнут бюст командира группы «Каспий» Олега Петровича Онищука. Наше прошлое стало ещё длиннее, и ещё один офицер спецназа ГРУ ушёл в легенду.

1982 год подходил к концу, а проблемы на 23-й площадке только начинались. После того как ещё одна казарма была запущена, контур отопления увеличился, а дебет в скважине уменьшился. В одночасье давление в трубах упало, мороз усилился, и вода в теплотрассе замёрзла. Батареи в казармах и, главное, в офицерском доме полопались. Бригада начала замерзать. Отогреться было негде. Во всех помещениях температура упала почти до ноля. Ситуация стала угрожающей. Весь личный состав был брошен на восстановление теплотрассы. Боевая учёба прекратилась, и подразделения круглосуточно разводили под трубами костры, отогревали трубы, заваривали дыры, восстанавливали утепление. Однако этого хватало ненадолго – давление вновь падало, и всё начиналось сначала.

Отогрев теплотрассы. Зима 1984 года. Лежит старший лейтенант Бронников, стоят старший лейтенант Зайков и лейтенант Никонов

Зимовка в части стала напоминать ленинградскую блокаду, благо, что питание было, но ни времени, ни возможности для сна и отдыха не было совсем. Воду для питья привозили водовозами. Котельная отапливала только сама себя, но углём исправно снабжалась. Под самый Новый год всех удивил Месяцев. За два часа до полуночи командование бригады – такой чести он удостоился – персонально назначило его старшим на разгрузку угля. Было, очевидно, что это делалось с единственной целью – испортить ему праздник, так как объёма работы было как минимум на восемь часов. Боря с командой бойцов успел сделать это за девяносто минут. Как он умудрился совершить эдакий фокус, осталось тайной и неизвестно по сию пору.

Глава 19

Январь 1983 года показался ещё более тяжелым, но не потому, что условия жизни ухудшились. Нет, всё оставалось по-прежнему, но именно это казалось самым невыносимым. Постоянный холод выматывал донельзя.

Солдаты спали в верхней одежде и накрывались матрацами. В офицерских квартирах температура держалась около десяти градусов только потому, что обогревались электрическими ТЭНами. Благо, в ракетных шахтах их было много. Именно это привело к очередной неприятности. Из-за большой нагрузки перегорел основной силовой кабель, а затем не выдержал и запасной. Офицерские жёны ходили уставшие от постоянного холода и недосыпания, чумазые дети, перемазанные в саже, порой напоминали беспризорников. Однако никто не роптал и не унывал. Домочадцы достаточно быстро привыкли к сложившемуся положению вещей и поддерживали друг друга, как могли. Семьи командования не были на особом положении и переносили тяготы и лишения наравне со всеми.

В моей квартире температура опустилась до 4 градусов. Трёхмесячного сына приходилось пеленать под одеялом. В конце концов, это чуть не закончилось трагедией. Ребёнок заболел двухсторонним воспалением лёгких. Военные медики ясненского госпиталя дивизии РВСН сумели его вытащить. Тогда я мало осознавал происходящее, но теперь – умудрённый жизненным опытом – вспоминаю это с ужасом. У бедного малыша вены на ручках и ножках были исколоты до синевы. Но обошлось. Слава богу.

Всё время до марта часть провела возле костров на отогреве теплотрассы. Электричество в офицерском доме сделали довольно скоро. Немногие семьи уехали «на материк». В некоторые квартиры поставили железные печки. Пообвыклись, и весна уже почти наступила. Боевая готовность части должна была оставаться на должном уровне. Предстояли зимние прыжки, и наступила очередь нашего батальона переукладывать парашюты.

Дело в том, что один раз в три месяца основной купол должен был быть распущен и уложен заново, а раз в шесть месяцев – запасной. Когда выпадало укладывать оба сразу, то это занимало много времени, особенно зимой. Что летом делалось легко и с удовольствием за четыре часа, то на морозе и ветре – восемь. Однако, как говорится, «война войной, а обед по распорядку», но это относилось только к солдатам.

Командиры групп решили воспользоваться перерывом в полтора часа по-своему. Предпочтительнее показалось не нагружать работой желудок, но дать отдохнуть телу, поэтому дружной компанией направились в офицерскую общагу, чтобы вздремнуть в комнате у Месяцева и Сергеева. Оживлённо беседуя, мы начали подниматься на высокое крыльцо и вдруг услышали невнятный шум. Разговоры смолкли, и на лестничную площадку наша компания вошла в полной тишине. Из коридора были слышны дикие вопли и бешеный стук.

– Месяцев, открывай! Открой немедленно! Мы знаем, что ты здесь! – поочерёдно орали начальник штаба и начальник политотдела. Голос Ясевича явно уступал крикам подполковника Федырко. Паузы между выкриками заполнялись грохотом кулаков по двери. Деваться было некуда, гурьбой мы вошли в коридор и остановились. Старшие офицеры внезапно обнаружили посторонних и с красными от натуги лицами замерли. Неизвестно, как долго бы продолжалась немая сцена, если бы не Месяцев. Борис отодвинул меня плечом в сторону и вышёл вперёд. Достал связку и, зажав двумя пальцами ключи, потряс ими, как будто дразнил маленькую собачку и спокойно произнес:

– Зачем же двери ломать? У меня ключи есть.

Разумеется, Месяцев тут же получил очередное взыскание, но месть его была более чем издевательской.

Весна, наконец, вступила в свои права и порадовала только тем, что благодаря её усилиям температура в квартирах начала подниматься выше пятнадцати градусов. Постепенно возвращались обычные развлечения, хотя карточные игры не прекращались, несмотря ни на что. Каждое пятнадцатое число месяца завзятые «храпачи» и «преферансисты» собирались стайками и обменивались векселями – долговыми расписками. Только после этого становилось понятным, кто, в конце концов, остался в проигрыше, а кто выиграл. Как правило, в этот короткий период серьёзных игр не велось.