Книга Никакого зла - Мария Сакрытина

— В смысле?

— Я же говорил, что не буду ни с кем биться, тем более, с Властелином, — отвечает Артур. — И так ясно, кто выиграет. И потом, я похож на героя? Нет. Если какому-то старику в остроконечной шляпе взбрело в голову, что я должен угрохать твоего друга, Виил, или картинно пасть в сражении с ним… то пусть сам идёт и бьётся.

После этого он спокойно отворачивается и идёт дальше по коридору в сторону выхода из подземелий.

— Эй! — кричу я, хватая факел. — Артур! Стой, мы так не договаривались!

— Мы вообще никак не договаривались, — отвечает этот… да прав Ромион, трус он! — Я пока не хочу умирать, тем более так глупо.

— Да? — Дверь из подземелий уже маячит впереди. Я забегаю вперёд Артура, распахиваю её и закрываю у него под носом. — Ну тогда тут и оставайся! Эй! Слуги!

Мне никто не отзывается: коридоры снова тихи и пусты.

— Ну хватит, — дверь распахивается, а я падаю на пол. Артур выходит, осматривается. — А где тут порталы ты тоже не знаешь?

— Порталы? — ушибленный локоть очень болит. Надеюсь, не сломала? — Ты правда сбежишь?! Ты трус!

Артур только вздыхает в ответ и идёт дальше, к лестнице.

— Стой! — со второго раза подняться у меня получается. — Артур, ну пожалуйста! Это мой единственный шанс! Помоги мне!

— И не проси, — огрызается предатель.

Повиснуть на нём не получается, этот «герой» сильнее меня в разы. Только плечом поводит — и я снова на полу.

— Я всем! Всем расскажу, какой ты на самом деле! — кричу я ему вслед. — Как тебе не стыдно?! Трус! Трус! Пусть мир гибнет, главное, чтобы ты выжил?!

— Ну да, как-то так, — спокойно отвечает Артур.

Далеко он, впрочем, не уходит: на последней ступеньке лестницы перед ним появляется нечто бесформенное, что спустя мгновение превращается в высокую усталую женщину. Я изумлённо рассматриваю её фартук в горошек, а Артур выдыхает:

— Мама?..

— Это дух, идиот, — перебиваю я.

Женщина отступает. Потом оглядывается. Артур шагает за ней, как зачарованный. И чему его только наставник учил?..

Артур вздрагивает, когда я хватаю его за руку.

— Это дух, Дамиан таким образом ведёт тебя.

Артур останавливается, а женщина в фартуке, подплыв к нам, вдруг обращается в Роз. Артур, открыв рот, смотрит на неё, потом с трудом сглатывает.

— Кто это? К-кого он… она… изображает?

— Мою сестру.

— П-познакомишь?

— Поздно, она уже почти замужем.

Артур моргает, вдыхает глубже, и я его отпускаю.

— Ну? Беги, герой, пока Властелин к тебе ещё кого-нибудь не прислал. У него, например, дракон есть, тот ещё мерзкий тип…

Артур оглядывается на духа — тот снова становится женщиной в фартуке. Потом смотрит на меня и почти с мольбой говорит:

— Я не хотел быть героем! Я не хотел никого убивать! Я не должен, не буду… Это не мой мир, я хочу!.. — и задыхается, глядя на меня.

— Закончил? — я стою, скрестив руки на груди. — Кажется, выход там.

Артур растерянно моргает… Потом резко отворачивается и идёт к коридору, на который я указала.

Я выплёвываю бессвязные ругательства.

Дух тем временем нерешительно покачивается над полом — то ко мне дёрнется, то к удаляющемуся Артуру.

— Вот герои пошли, да? — мрачно говорю я.

Роз с отчаянием смотрит на меня, и я отворачиваюсь. Артур уже скрылся за поворотом, но его шаги ещё слышны…

— А пойдём-ка его проводим, — сжимаю я кулаки. — Хочу увидеть, как он уйдёт. Гер-р-рой!

Точно послушавшись, дух плывёт за мной, когда я иду на звук шагов Артура. В глубине души я всё ещё надеюсь, что он вернётся, поэтому, когда Артур выходит на заснеженное крыльцо, у меня ёкает сердце. Как же он может, как?..

Ну, может как-то. Не оглядываясь, Артур спускается по лестнице, я, неслышно, за ним. Ведь не вернётся же, на что я вообще рассчитывала?.. На что Ромион рассчитывал?

Земля, точнее мраморные плиты под ногами вздрагивают. Раз, другой. Упав и больно ударившись коленями, я оборачиваюсь и вижу, как в полной тишине лестница у парадного крыльца, словно бумажная, комкается, превращается в громадного льва, почему-то со змеиным хвостом. Лев, рыча, припадает к земле — …

…и кидается на меня.

…а позади на меня кидается Артур…

Они почему-то не встречаются в воздухе: Артур падает на меня раньше, а лев вообще перескакивает — и всё так же огромными прыжками оказывается у стены, проламывает её и исчезает в заснеженном саду.

— Что это?.. — шепчет Артур.

— Слезь с меня!

Мне вторит чей-то далёкий крик: что-то неразборчивое, знакомым голосом, переходящее в вопль боли…

Нет! Нет-нет-нет!

Я сама скидываю Артура и, забыв про расцарапанные коленки, бросаюсь к пролому в стене.

— Виола! — кричит Артур, но я не оборачиваюсь: времени нет.

Крик повторяется. Я падаю — нога подворачивается — поднимаюсь и хромаю дальше. Крик звенит в ушах, а чёртова стена всё никак не приближается!..

Стоило предполагать, как именно Ромион станет мотивировать героя к битве: сам подставится и попытается умереть. Чудесно, конечно, никаких проблем! Так он говорил?! Вообще никаких!

Стена дрожит, мелкие камни ещё сыплются, от пыли свербит в носу.

— Виола, стой! — Артур всё-таки догоняет меня как раз, когда я перебираюсь сквозь обломки, по колено в каменной крошке. Хватает за руку. — Стой, уходим вместе!

— Ты не понимаешь! — Я вырываюсь. — Он его убьёт!

— Главное, не тебя!

Я впиваюсь ногтями Артуру в ладонь, освобождаю руку и бегу на крик. Мне уже всё равно, уйдёт Артур или нет. Пусть катится ко всем чертям, это неважно, он не важен, одно только важно: лишь бы успеть, лишь бы Дамиан ничего брату не сделал, только бы до смерти не проклял!

Мне раньше никогда не приходилось видеть, как человека пытают — никто как-то не показывал. Фильмы папа такие не смотрел, Роз в пыточные не ходила, а крёстная, поймав очередного рыцаря, всегда выпроваживала меня из кухни. Иногда из-за закрытой двери действительно доносились странные крики, но, повзрослев, я начала понимать, что они…м-м-м… были несколько иного содержания.

Так что к увиденному я оказываюсь морально не готова. Парочку кошмаров этот мир мне уже подарил, теперь добавится третий: висящий в воздухе, беспомощный Ромион, срывающий голос на фоне заснеженных розовых кустов. И снежинки неспешно плывут, вальсируют в воздухе, падают на замёрзшие цветы, на исчезающих в воздухе призрачных львов-духов… Этот контраст — мира и боли — выбивает землю у меня из-под ног. Я снова падаю, прижимая руки ко рту и в то же время пытаясь выдавить хоть звук, но горло свело…