Книга Предатель - Владимир Махов

Стараясь не думать о том, что его ждет, Дикарь плыл. Он гнал от себя предательские мысли о глотке воздуха, намеренно задерживая внимание на незначительных деталях. Но инстинкт выживания неизменно оказывался сильнее. Наконец желание жить, сметая преграды, затопило сознание, стальными клещами разжало рот.

И в тот же миг дайвера выбросило на поверхность, в темноту вентиляционной шахты. На его счастье, какое-то шестое чувство не позволило ему шумно выпустить воздух и вдохнуть кислород. Потому что секундой позже он осознал, насколько близко подступила к нему смерть, так близко, что он почувствовал ее зловонное дыхание.

Сквозь щель в потолке струился свет. Стены шахты, уходящей ввысь, покрывал слой жгучих многоножек. Тысячи подвижных телец перекатывались друг через друга, сплетаясь в единое, мельтешащее месиво.

Дикарь повис в воде, почти не двигаясь. Он медленно глотал воздух, восстанавливая дыхание. И первого же намека на то, что он тут лишний – сорвавшегося вниз гибкого тельца – ему хватило с лихвой. Дайвер нырнул, увлекая за собой на глубину с десяток мерзких членистоногих.

На этот раз заплыв длился недолго. Спустя пару минут ныряльщика выбросило на поверхность в центре помещения с куполообразной крышей. Через многочисленные трещины струился неяркий свет. С первого же взгляда на полки, заставленные ящиками, Дикарю стало ясно – он нашел то, что искал. Однако радость была преждевременной: все ящики оказались пусты. Дайвер перевернул их, отказываясь верить, что усилия были напрасны. Когда деревянная тара закачалась на волнах, его, не привыкшего к поражениям, накрыла волна такого отчаянного бешенства, что на миг потемнело в глазах. Усилием воли он подавил лавину ругательств, готовых вырваться из пересохшей глотки. Фома неверующий, он заставил себя снова все тщательно обыскать и обнаруженный им тайник в стене с парой тротиловых шашек с запалами, упакованными в пластик, счел скорее насмешкой судьбы. Задерживаться дальше не имело смысла. Дикарь сунул тротиловое «на безрыбье» в мешок, притороченный к поясу, и нырнул.

* * *

Волны плеснули в мраморные берега и отступили, оставляя на ступенях лужи. За абсолютно прозрачным стеклом поверхности воды погружался на глубину Дикарь. Его белое тело, испещренное нитями шрамов, скользило вниз, отдаляясь, постепенно теряя очертания.

Кира стояла, не отрывая глаз от размытого глубиной светлого пятна. Слезы туманили взгляд. Девушка моргнула, чувствуя, как потекли по щекам мокрые дорожки. В последний раз в бассейне мелькнул неясный силуэт и Дикарь исчез в темноте.

Силы оставили Киру. Безвольной марионеткой, у которой разом срезали все нити, она рухнула на мраморную ступень. Затаив дыхание, долгое время девушка сидела, сжав до боли кулаки. Темнота поглотила Дикаря. Она заманивала его на глубину, как ревнивая жена, стремясь получить человека в безраздельное пользование. Девушка порывисто вздохнула и тут же наградила себя презрением за этот неосторожный вздох. Дикарь – искренний, надежный, родной, пытающийся спасти ее, плыл на глубине в полной темноте, а она не может сделать для него даже такой малости, как задержать дыхание, до спазмов в горле и радужных кругов в глазах! Если бы жертва помогла спасти Дикаря, вырвав из лап злобных чудовищ, притаившихся на глубине, Кира, не задумываясь, умерла бы за него. Но никто не собирался торговаться с ней, выменивая одну жизнь вместо другой. Бесконечно любимый человек отдалялся, забирая с собой все, из чего мог складываться целый Мир. В худшем случае, девушка никогда не увидит Дикаря. В лучшем… В лучшем? Нет, в самом ужасном кошмаре Кира увидит его окровавленное тело, ползущее по ступеням. Она подхватит умирающего, потащит наверх, поскальзываясь на залитом кровью мраморе, прижмет к груди, услышит последние слова и почувствует прощальный вздох, от которого кровь застынет в жилах.

И будет все, как тогда: ужас, отчаяние, одиночество.

– Че! – крикнула она. – Зачем ты дал его мне? Чтобы забрать?

Ее крик еще терзало эхо, когда девушка пожалела о неосторожных словах. Как можно обвинять Чегевару в том, что он подарил ей напоследок несколько дней счастья? Кира всхлипнула, слезы катились по щекам. Она зарыдала в голос, размазывая по лицу соленую влагу. Ее горькому плачу вторило чуткое эхо, обитавшее под каменными сводами.

Выход есть всегда. Девушка несколько раз повторила слова вслух и осознание простой истины успокоило ее. Для чего ей жить, ежедневно решая идиотские вопросы о пропитании и ночлеге, если Дикаря не будет рядом? В чем смысл беспросветного существования, в котором нет его лица, рук, нежных губ, от прикосновения которых ее неизменно бросало в дрожь? Разве возможно забыть слова и взгляды, когда за каждый его вздох хотелось отдать всю себя, без остатка?

Кира оглянулась по сторонам. Ее блуждающий взгляд наткнулся на подходящий обрывок арматуры, свисающий из дыры в потолке. Такое простое решение – набросить веревку и затянуть петлю на шее, раз и навсегда избавляя себя от мучений, которые назывались Жизнь Без Него. А можно нырнуть следом за Дикарем, отдав себя на закланье кровожадной глубине. Или резануть ножом по венам, отпуская дух на свободу. А еще…

Какой богатый выбор. И за каждым ее измученную душу ждет долгий сон без сновидений. Кира почти с облегчением перевела дыхание. Прозрачная вода дрожала, как будто что-то происходило на глубине, эхом достигая поверхности. Девушка закрыла глаза, пытаясь мысленно отыскать Дикаря тем чувством, что не имело названия. Она будет сидеть здесь столько, сколько сможет. Смерть подождет. Она терпеливая. Особенно после того, как Кира – окончательно и бесповоротно – пообещала ей себя.

* * *

Обратный путь поначалу показался Дикарю не в пример легче. Занятый мыслями о том, как бы с большей отдачей использовать подарок судьбы, он и не заметил, как одолел туннель. В жерле вентиляционной шахты он собрался и, соблюдая максимум осторожности, свечой всплыл на поверхность, на полминуты вторгшись в упорядоченный хаос ядовитых созданий.

Только у выхода в «аквариум» дайвер сбавил обороты, памятуя о том, что где-то здесь скрывается быстрая тварь. А вот насколько она опасна – в этом ему предстоит убедиться на собственной шкуре. Дикарь поплыл вдоль стены среди буйства затеявших чехарду ртутных пятен света, чутко реагируя на все, что попадало в поле его зрения. Пистолет, зажатый в руке, сковывал движения. Но та стремительная тварь, возможно, караулящая добычу, вряд ли согласится подождать пару секунд, пока он достанет оружие. В удручающе праздничном водовороте кружилась пестрая мелочь. Дикарь скользнул в заросли широколистых водорослей. Никого. Тишь и отупляющее безмолвие. Впереди призраком надежды замаячил выход в коридор. А там рукой подать до окна в комнате с воздушной ловушкой.

И тогда Дикарь решился. Монетка «пан или пропал», мысленно подброшенная вверх, еще вертелась в воздухе, когда дайвер рванул вперед. Ему оставалось совсем немного – видимый до мелочей проступил дверной проем.

Навстречу дайверу из намеченного выхода выплыла огромная тень. Прямо к Дикарю приближался абсолютно голый человек. На белом, задранном кверху лице блеснули слепые бельма глаз. Постепенно в сумраке проявилась лысая голова с прогнутым в нескольких местах черепом, потом обозначилась грудная клетка, покрытая множеством длинных выпуклых шрамов. Тонкая щель рта угрожающе распахнулась, выпуская наружу стаю пузырьков воздуха.