Книга Фабрика драконов - Джо Леджер

Утро он провел по большей части за прогулкой по находящейся поблизости северной оконечности Плаза Гидальго, разглядывая на стенах правительственной резиденции политические фрески Аарона Пинья-Мора. Интерес к искусству у Ведера был преходящим: достаточным, чтобы его разглядывать, но недостаточным, чтобы вкладывать в него деньги. Между тем так лучше короталось время. И, сидя теперь в ожидании связного, Ведер воссоздавал в уме лица на фресках Мора. Занятие, кстати, небесполезное — вспоминать форму ушей, разрез глаз, линию скул, полноту губ и контуры носов. Если бы кто-нибудь из персонажей тех фресок — Бенито Хуарес, Симон Боливар или Мигуэль Гидальго — был все еще жив, Ведер уже смог бы его вычислить в толпе, причем даже в сумерках.

Когда наконец появился связной — потный португалец по имени Дакоста, — Ведер не выказал ни недовольства, ни замечаний. Он сидел и молча дожидался, когда связной, шумно выдохнув, сядет за столик и закажет себе пива. Когда пиво прибыло, а официант отошел, Дакоста повел разговор.

— Ну как доехалось?

Ведер промолчал.

Он знал по опыту, что ближайшие несколько минут связной будет нести околесицу, жалуясь на жару и неудобства путешествия, бахвалиться насчет гольфа и женщин, разглагольствовать о курсе песо и доллара, да мало ли чего еще. Пускай себе мелет. Любая встречная реплика, пусть даже на уровне междометия, неминуемо даст его монологу новый импульс, а это значит потерю еще как минимум нескольких минут. Наконец, в достаточной мере истощив запас красноречия, толстый коротышка преобразился из болтливого туриста в бизнесмена. Оглядевшись, нет ли поблизости посторонних, он скрытным движением извлек из внутреннего кармана мятого белого пиджака конверт с несколькими цветными снимками. Их он разложил по столику на манер пасьянса. Семь лиц. Пятеро мужчин и двое женщин в возрасте от тридцати пяти и старше.

Четверых из них Ведер знал в лицо, но не подал виду, а лишь без интереса поглядел на Дакосту — холодно, выжидательно.

— Заказ на всех семерых, — сообщил связной.

— Место одно или раздельно?

— Мест по крайней мере пять, — облизнув губы, передал тот. — Хотя не исключено, что четверых из них будет возможность собрать одновременно в одной комнате. На похороны всегда приходит куча народа, верно?

— Семь мишеней, — Ведер задумчиво отхлебнул воды, — значит, семь чеков на оплату.

— Ты ведь уже согласился на эту работу?

— Нет, я согласился лишь встретиться с тобой и выслушать насчет работы.

— Но ты же всегда справляешься…

— Только если за нее берусь, — бесстрастно заметил Ведер. — А на эту я еще не подряжался.

— Да тебе ж раз плюнуть! — заговорщически подмигнул Дакоста.

Ведер промолчал.

Дакоста отпил пива. Ведер выжидал, будучи уверен: коротышка уполномочен выложить сумму одним куском за все семь попаданий, но он мог и хитрить, пытаясь как-то сбить цену.

— А кто мишени? — поинтересовался Ведер, чтобы и не тормозить переговоры, и не выдать своих интересов.

Связной прошелся по всем кандидатам на тот свет, давая имена и короткую характеристику. Снимки он при этом поочередно укладывал веером, словно карты.

— Погоди, — сказал вдруг Ведер. — Так получается всего шесть.

Он кивнул на последний выложенный снимок, следя, чтобы голос звучал ровно, не выдав алчной нотки. — Это у тебя кто?

— Ах это. — Собеседник, подняв бровь, понизил голос. — А это самая, можно сказать, почетная мишень. На нее умение надо.

— Умение дорого стоит, — не замедлил сказать Ведер. Дакоста поморщился, явно сожалея о вылетевшей фразе. — Как звать этого человека? — спросил Ведер, не отводя взгляда от фотографии.

Со снимка смотрел мужчина с волевым, тронутым морщинами лицом и жестким, выдающим несгибаемую волю взглядом.

Память у Ведера была безупречная, и это лицо он знал давно. Киллер видел его лишь однажды — считаные секунды в перекрестье прицела, — но вокруг было так людно, а попадание выглядело настолько маловероятным, что выстрела он не произвел. Это было одно из трех убийств, которые ему не удалось осуществить. Все, кстати, приходилось на одну и ту же пору интенсивных заказов. Потом расклад стал вдруг решительным образом меняться: задания как-то разом оборвались, а те, кто их давал, оказались либо убиты, либо резко поисчезали, словно сгинули.

Дакоста в нерешительности смолк.

— Н-да, вот здесь у нас заминка, — со вздохом поморщась, нехотя признался он. — Человек этот — большая шишка при новом американском правительстве. Начальник агентства. Типа «Антитеррора», только компактнее и еще круче. Агрессивней, злей. Он там шеф, а его команда… Ты бы знал, сколько они моим клиентам планов порушили! Убери мы его, и дышать можно спокойно или уж, по крайней мере, как-то с людьми договариваться.

— Имя, — негромко потребовал Ведер.

— Да у него их куча, смотря с кем он имеет дело. Когда мой клиент с ним впервые повстречался, кодовая кликуха у объекта была Священник.

— А настоящее имя есть?

Дакоста пожал плечами.

— Точно и не знаю. Последнее время зовет себя вроде как «мистер Черч».

Ведер пристально разглядывал фотографию. Да, лицо определенно то самое. Именно этого человека его работодатели страшились больше всего, и вот он опять перед ним. Этот и еще двое других, тоже знакомых по прошлому, — гляди-ка, опять всплыли после стольких лет. Как неумолимо жизнь раскладывает свой пасьянс…

— Семь пуль — семь выплат, — подытожил Ведер негромко, но с такой каменной решимостью, что Дакоста понял: дальнейший торг неуместен.

— Да-да, конечно, — сказал он нехотя. — Нет проблем.

Ведер еще какое-то время разглядывал снимки — особенно того разноименного американца, — после чего сгреб их со стола.

— Нет так нет, — сказал он, кивнув.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

УБИЙЦЫ

Нет флага таких размеров, чтобы прикрыть позор убийства невинных людей.

Говард Зинн

Глава 29

В полете.

Суббота, 28 августа, 11.09.

Остаток времени на Часах вымирания:

96 часов 51 минута (время местное).

— Что?! Какой, на хрен, единорог! — не на шутку взбеленился я. — Вообще, что за хрень!

— Никакой хрени здесь нет, — парировал Кто. — По крайней мере, мистер Черч относится к этому очень даже серьезно. Он… — Слова зама по науке прервала пронзительная тема из «Призрака оперы». Кто покосился на свой сотовый. — Вот вам: легок на помине.

— Это у вас такой рингтон? — спросил я.

— Только для мистера Черча, — пояснил Кто, открывая телефон.