Книга Моя пылкая любовница - Трейси Энн Уоррен

Мысль показалась настолько ужасной, такой угнетающей, что Джулианна круто повернулась и тревожно спросила — Кто такая Памела?

Рейф непонимающе посмотрел на нее, но всю его дремоту как рукой сняло, едва взгляд упал на часы. Он резко сел, откинул простыню, встал и потянулся за панталонами. Одеваясь, он молчал. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями.

Мысленно проклиная себя, он застегивал пуговицы. Как можно было быть таким беспечным? Он чувствовал себя с Джулианной так спокойно, уютно и непринужденно, как ни с кем и никогда. И слишком расслабился.

Рейф рывком натянул через голову рубашку.

— Она никто, ясно?

Ее изящные брови сошлись на переносице.

— Это, с каких же пор «никто» берет на себя труд выгравировать целую любовную поэму на крышке карманных часов? Кто она, Рейф? — Джулианна помолчала. Лицо ее болезненно исказилось. — Твоя жена?

Он удивленно поднял глаза:

— Вот что ты подумала?

Рейф вспомнил день, когда Памела подарила ему эти часы, вспомнил, как сверкало в ее васильковых глазах возбужденное радостное предвкушение, как прыгали вокруг розовых щечек ее задорные белокурые кудряшки. Она была такой хорошенькой и такой юной. Всего шестнадцать лет и два месяца…

Ее отец был часовщиком, и она уговорила его сделать эту вещицу — совершенно новую задумку с длинной стрелкой, показывавшей время вплоть до секунд. Единственная избалованная дочь, она вертела своими родителями, как хотела, и Рейф это знал. Но при этом не рождалось на свет более доброй и щедрой души. Ее любили все; когда она проходила мимо, соседские мужчины приподнимали свои шляпы в знак уважения, а женщины улыбались и говорили, какая это милая, добросердечная девушка, какое благословение для родителей.

Памела немножко разбиралась в часовом деле, потому что много времени проводила в лавке отца. Нежелая, чтобы кто-нибудь еще, кроме нее и Рейфа, читал эти слова, она решила, что выгравирует их сама. Сердце, конечно, опережало мастерство, и нетвердая рука Памелы дернулась на слове «навсегда», сделав небольшую закорючку. С этим крохотным недостатком часы стали для Рейфа только дороже.

Посмотрев в темные бархатные глаза Джулианны, Рейф понял, что необходимо хоть что-то ответить.

— Не нужно обижаться. Она мне не жена.

Плечи Джулианны чуть расслабились, напряжение покинулоее.

— И все-таки она для тебя очень важна.

— Она была важна, — Рейф надел жилет и нетерпеливо застегнул золоченые пуговицы. — Памела была дочерью мастерового из Чипсайда, где я когда-то давно жил. Мы с ней обручились и хотели пожениться.

— А что было потом?

— Она умерла. Если ты не возражаешь, я бы не хотел сейчас вдаваться в подробности. Надеюсь, мне удалось разогнать твои страхи?

— Страхи — да, но не любопытство. — Джулианна протянула Рейфучасы. Он взял их с ее ладони и сунул в карман жилета. — Рейф, мне так жаль.

— Она умерла много лет назад. Что поделаешь…

Джулианна подошла к нему и взяла его лицо в свои ладони, прикоснулась к его грубоватой коже атласными ладошками. Притянув к себе его голову, она прильнула к губам Рейфа. Поцелуй был легким, как прикосновение перышка. Медленно, мягко она заключила Рейфа в объятия.

Он попытался сопротивляться, но бесполезно. Сдаваясь, он крепко прижал к себе ее обнаженное тело и словно распластал на себе, впиваясь в ее губы. Вожделение стиснуло его, как в тисках, требуя немедленного выхода, требуя облегчения и забытья, которые предлагала Джулианна.

И прежде чем он успел подхватить ее на руки иотнести в постель, ее пальцы проворно начали расстегивать пуговицы на панталонах. С поразительной ловкостью она откинула клапан и скользнула рукой внутрь.

Мышцы на животе сжались, когда она сомкнула свои маленькие прохладные пальчики на его разбухшем естестве. Древко увеличилось в размерах и затвердело, будто обладало собственным мнением. Поглаживая его, она заставила Рейфа застонать.

Поигрывая с мешочками у него между ног, она исследовала их форму, величину, потом скользнула пальцами по пульсирующему восставшему естеству. Добравшись до кончика, коротко погладила его и легонько щелкнула. Рейф вздрогнул и едва не кончил, сдержавшись из последних сил.

Он потянул ее в постель, внезапно отчаянно захотев вонзиться в нее. Но она не легла, сумев убедить его самого прилечь на простыни. Джулианна любила оказаться сверху, и он ждал, что сейчас она перекинет через него ногу и оседлает его, вобрав в свою шелковистую глубину.

Но она снова удивила Рейфа, опустившись рядом на колени и взяв его естество в ротик. С остекленевшим взглядом он поднял голову и увидел, как ее длинные темные волосы рассыпались по его бедрам, а губы и влажный шелковый язычок быстро трудятся над ним.

Это зрелище и ощущения привели его на самый край, но все же он и на этот раз сумел удержаться, изо всех сил желая войти в нее.

Рейф поднял Джулианну над собой и положил так, чтобы полностью погрузиться в ее бархатные глубины. Когда он вошел в нее, Джулианна громко вскрикнула. Рейф изогнулся и начал посасывать ее груди. Соски затвердели, превратившись на языке в плотные бугорки. Он легонько укусил Джулианну, все мощнее и мощнее работая бедрами, неистово погружаясь все глубже и глубже. Ее внутренние мышцы сжимались, охватывая его член как перчаткой, и тут Джулианна содрогнулась.

Он сделал еще несколько толчков, проникающих в самую глубину, и тоже кончил — так мощно, чтоему показалось, будто сейчас все внутренние органы взорвутся. Это было потрясающе, и Рейф знал, что еще никогда не испытывал такого всеобъемлющего наслаждения и такого полного облегчения.

Он прижал Джулианну к себе, и они лежали, оба изнемогающие и пресыщенные.

Постепенно приходя в себя, они сообразили, что теперь комната погрузилась в сумеречные тени.

Джулианна резко села:

— Господи! Я пропустила чаепитие! Рейф хмыкнул и погладил ее по спине.

— Ты была слишком занята, наслаждаясь другим пиром. Она шлепнула его по плечу:

— Ведите себя прилично, сэр, или я больше никогда не совершу подобной ошибки. А теперь помоги мне одеться, и поскорее. Мне нужно бежать, а то разразится скандал.

— Как пожелаешь, дорогая моя Джулианна. — Он притянул ее к себе для последнего поцелуя. — И спасибо.

Глава 12

Колесо экипажа попало в яму, ландо покачнулось. Джулианна задержала дыхание и вцепилась в кожаный ремень.

Напротив, на мягком сиденье, обитом шелком, сидела Мэрис и тоже держалась за ремень, но это не мешало ей любоваться чарующим английским пейзажем, проплывающим за окном.

Сестры переглянулись, улыбнулись, и Джулианна снова вернулась к своей книге. Жаль, что Мэрис не взяла с собой роман, чтобы занять мысли во время поездки в загородное имение на выходные. Но сестра сказала, что от чтения в карете у нее начинается головная боль, поэтому она предпочтет несколько часов поскучать.