Книга Зеркала судьбы. Скитальцы - Максим Удовиченко

– Не дождешься, старый хрыч, – едва слышно прошептал ушастик, на мгновение придя в сознание, и снова погрузился в обморок.

– Слава Лак'хе, жив молодой господин! – обрадовался Тарвин. – Да только вот раненых-то уже увезли. Вы кладите его сюда, госпожа. Покойники подождут.

Смирная старая кобыла, впряженная в телегу, неодобрительно косилась на мертвецов и, кажется, с облегчением восприняла наше появление. Я отстранила возницу – пожилого усатого крестьянина, уложила Лэя, сама забралась в телегу и, мысленно попросив у лошадки прощения, хлестнула ее вожжами. Кобыла со всей доступной резвостью побежала в сторону деревни.

Я внесла Лэя в дом старосты, уложила на лавку. Осторожно сняла кольчугу, осмотрела раны. На плече была скорее царапина, ничего серьезного. А вот грудь, от плеча к середине, пересекал разрез, как будто от удара меча. Только ни один клинок, даже пламенеющий, не мог бы так изуродовать плоть. Рана, не очень глубокая, но широкая, с рваными краями, сочилась кровью и выглядела воспаленной. Лэй тяжело дышал, лоб был горячим, губы пересохли от жара.

В комнату заглянула маленькая востроносая старушка:

– Доброго здоровьичка, деточки. Знахарка я, бабка Варна. Дай-ка, милая, я гляну…

Старуха долго рассматривала грудь Лэя, накладывала на рану примочки, хмурилась, что-то бормотала под нос, потом заключила:

– Плохо дело, красавица. Помрет твой дружок, кровью истечет…

– Это еще почему? – возмутилась я. – Рана поверхностная, органы не задеты. По-моему, даже кости целы. Есть у вас трава, останавливающая кровь?

– Есть, ее я и приложила – угрюмо произнесла бабка Варна. – Да только не поможет она. Здесь волшбой поработали, красавица. Потому кровь и не запекается. Заклятием его ранили. А я простая знахарка, ничего поделать не могу. Тут магик нужен…

– Попробуем обойтись без мага, – пробормотала я, проводя ладонью над грудью Лэя. – Ты меня только не отвлекай, бабушка…

Сконцентрироваться удалось почти сразу. Я вышла в раш-и, и тут же ощутила эманации волшбы. Это не было настоящим заклятием – скорее, в теле эльфа остались его обрывки. Извивающиеся, хаотично разбросанные нити, похожие на червей, копошились в ране, не давая ей закрыться и вызывая кровотечение. Я долго выбирала их, очищала кожу и плоть, и когда закончила, ощутила настоящую усталость. Руки отяжелели от невидимых фрагментов заклятия. Но главное, я сумела помочь Лэю – дыхание эльфа выровнялось, кровотечение постепенно прекращалось, горячка спадала.

– Иди, девонька, ополоснись ключевой водицей, – тихо проговорила бабка Варна, стоявшая у меня за спиной.

Она вывела меня на улицу, принесла глиняный кувшин с водой.

– Текучая вода – первое дело от грязной волшбы, – приговаривала старуха, поливая мне на руки. – Сейчас легче будет…

Я стряхивала с ладоней обрывки заклятия, наблюдая за тем, как они распадаются на безобидные частицы и растворяются, впитываясь в землю вместе с водой.

– Его перевязать надо, – сказала я.

– За это, красавица, не переживай. Все сделаю, – кивнула старушка.

Вернувшись в дом, я улеглась в углу на соломенный тюфяк и сразу же уснула.

Разбудил меня бодрый голос Лэя:

– Нет, матушка, беличья капуста для этого зелья не пойдет, слишком слабая. Нет ли у тебя семерицы?

– Да я и слова-то такого не знаю, касатик мой, – проскрипела бабка Варна.

– Должна в ваших местах расти семерица, – наставительно заметил ушастик. – Ну ничего, вот поправлюсь – пойдем с тобой в лес, покажу. Она как раз по весне цветет. А пока… вон там что у тебя?

– Кукушкины слезы.

– Вот, отлично. Кидай щепотку.

Я приоткрыла глаза. Бабка Варна стояла у печи, помешивая бурлящее в котелке варево, от которого тянуло пряным горьковатым ароматом. Лэй, веселый и улыбающийся, сидел на лавке, изучая разложенные перед ним пучки сухой травы. Оба выглядели довольными и умиротворенными. На повязке, стягивающей грудь эльфа, не было ни пятнышка крови.

– Мара, вставай уже, хватит притворяться, – проговорил ушастик.

Я поднялась, потянулась, разминая затекшие мышцы.

– Смотрю, тебе полегчало?

– Да, выкарабкался, – отозвался Лэй. – Варна говорит, это благодаря тебе.

– Я очистила рану от магии.

Посерьезнев, мальчишка сказал:

– Спасибо, Мара.

Я пожала плечами:

– Не за что.

В дом вошел Тарвин:

– Проснулись, добрые господа! Спаси боги, и господин магик, гляжу, оклемался. А народ-то уже спрашивает, где, мол, наши избавители, неужто брезгуют с нами выпить? Я говорю, остыньте, оглашенные, пусть люди… тоись, нелюди… тоись… ну, спасители наши, в общем, отдохнут да раны подлечат. Так, что ли, госпожа воительница?

Лэй, исподтишка подхихикивавший на протяжении всей прочувствованной речи старосты, скроил важную мину и произнес:

– Выпить – это хорошо, это я всегда пожалуйста. А только сначала дело, потом уже развлечение. Где наш гонорар?

– Гонорар? – удивленно переспросил старик. – Спаси боги, господин магик, я ничего такого не видал. У нас народ честный: чужого не возьмут. Так что, может, он сам куда убежал иль закатился… А как он хоть выглядит-то, гонорар ваш? Мы всем миром поищем.

– Тьфу, – поправился эльф, поняв, что здесь никто не оценит его богатый словарный запас. – Плата наша где, говорю? Плата за услуги. Вспомни, что ты нам обещал?

– Ааа! – Тарвин просветлел лицом. – Так бы и говорили, господин магик! Плата – это как водится. Я отведу вас к разбойничьему-то обиталищу. Там и надо искать тайник атамана. Что найдете – все ваше.

– Что найдете… – задумчиво повторил Лэй. – Надеюсь, там не два дырявых медяка, в том тайнике.

– Не сомневайтесь, господин магик, там есть чем поживиться, – ответил староста. – Душегубы-то, они не только в деревне промышляли. У нас они только вроде как столовались да развлекались. А главную добычу брали на большой дороге – путников да торговцев грабили.

– Ну, хорошо, хорошо… – милостиво протянул ушастик. – Пошли тогда, покажешь место.

– И думать не моги, господин магик! – вмешалась бабка Варна. – Тебе вставать еще неделю нельзя! Ишь чего учудил: кровь только затворилась, а он уж скакать пошел!

– Ничего, матушка, – Лэй легкомысленно махнул рукой. – Мы, эльфы, живучие.

– Может, и вправду подождете, господин магик? – предложил староста. – Или пусть вон госпожа Мара за тайником сходит, а вы тут полежите, отдохнете…

– Госпожа Мара незаменима в бою, – недовольно пробормотал ушастик. – А поиски тайника – дело тонкое…

Вежливо улыбнувшись, так что староста попятился, а бабка Варна осенила себя защитным знаком, я присела на лавку и шепотом поинтересовалась: