Книга Ты, только ты - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Вы никогда не учились в одной школе с мальчиками?

— Нет.

— Хорошенькая девушка вроде вас везде будет прекрасно чувствовать себя.

— Благодарю вас, но мне прекрасно известно, что в действительности я совсем не хорошенькая. Не то что Фэб.

— Конечно, вы не такая хорошенькая, как Фэб Вы красивы по-своему. В этом и состоит прелесть женщин. Каждая имеет свои собственные особенности.

Он назвал ее женщиной! Она отложила этот умопомрачительный комплимент на потом, чтобы посмаковать его в одиночестве — Благодарю за вашу доброту, но я знаю свои возможности.

— Я достаточно компетентный эксперт по женской части, миз Молли. Вам следовало бы прислушаться ко мне. Ей очень хотелось верить ему, но она не смела.

— Вы футболист, мистер Кэйлбоу?

— Я был им, но теперь я главный тренер «Звезд».

— Боюсь, что я абсолютно ничего не знаю о футболе.

— Похоже, это у вас семейное по женской линии. — Он скрестил руки на груди. — Ваша сестра водила вас сегодня на игру?

— Нет.

— Какой стыд. Ей следовало бы сделать это. Она заметила неодобрение в его голосе, и ей подумалось, что ему тоже может не нравиться Фэб. Она попыталась разведать брод.

— Моя сводная сестра не хочет возиться со мной. Меня ей навязали, поскольку мои родители умерли, но в действительности я ей не нужна. — По крайней мере это-то хоть была правда. Она теперь владела его вниманием целиком, и, поскольку ей не хотелось терять его, она принялась изобретать. — Она не позволила мне вернуться назад в мою старую школу и прячет письма, которые мне приходят от подруг.

— Для чего она все это делает? Активно работающее воображение Молли одержало верх:

— Вспышка жестокости, возможно. Знаете ли, некоторые люди рождаются с этим. Она никогда не позволяет мне выходить из дома, и, если ей что-то не нравится в том, что я делаю, она сажает меня на хлеб и воду. — Вдохновение несло ее. — А иногда она шлепает меня.

— Что?

Она испугалась, что хватила через край, поэтому быстро добавила.

— Но это не больно.

— Трудно представить себе, что ваша сестра поступает подобным образом.

Ей не хотелось, чтобы он защищал Фэб.

— Вы темпераментный мужчина, поэтому ее внешность оказывает воздействие на ваше суждение. Он издал странный щелкающий звук:

— Не желаете ли объяснить, что все это означает? Ее совесть приказывала ей ничего больше не говорить, но он был таким приятным и ей так хотелось понравиться ему.

— Она совсем иначе ведет себя с мужчинами, чем со мной. Она похожа на Ребекку, первую миссис де Винтер. Мужчины обожали ее, но она очень подлая внутри Ей опять подумалось, что она заходит слишком далеко, поэтому она попыталась разбавить бочку дегтя ложкой простой воды.

— Не то чтобы она совсем уж была подлой, конечно. Просто слегка взбалмошна. Он потер подбородок.

— Вот что я вам скажу, миз Молли. «Звезды» являются частью вашего семейного наследования, и вам необходимо узнать кое-что о команде. Как насчет того, чтобы я уговорил Фэб привести вас на тренировку как-нибудь после занятий в школе на следующей неделе? Вы сможете встретиться с игроками и немного разобраться в самой игре.

— Вы это сделаете?

— Конечно.

Она почувствовала прилив благодарности, совсем рассеявший ее смутное чувство вины.

— Благодарю вас. Мне бы этого очень хотелось. В этот момент Пэг просунула голову в дверь и выругала Молли за то, что она все еще не в постели. Молли сказала Дэну до свидания и вернулась в свою комнату. Когда Пэг вышла, она вытащила мистера Брауна из его укромного уголка и зарылась с ним в одеяло, несмотря на то что была уже слишком взрослой, чтобы спать в обнимку с игрушками.

Засыпая, она услышала легкое поскребывание в дверь и улыбнулась в подушку. Она не станет открывать дверь, потому что не хочет, чтобы Фэб обнаружила, что она пускает Пу в свою спальню. Но все равно это очень приятно, когда ты кому-нибудь нужен.

Глава 10

Фэб то и дело бросала взгляд на видеопленку, лежавшую рядом с ней на сиденье автомобиля, и умом понимала, что явиться без предупреждения в дом Дэна Кэйлбоу есть величайшая глупость с ее стороны. Но вместо того чтобы развернуть «кадиллак» и вернуться домой, она разглядывала сквозь ослепительный блеск фар обочину дороги, чтобы не пропустить деревянный почтовый ящик, о котором ей говорила Крайстол Грир. Она обдумывала, что скажет, когда увидит его.

Она небрежно скажет, что Пол появился с пленкой вскоре после того, как он покинул вечеринку. Ей было известно, что Дэн хотел просмотреть пленку перед сном, и она решила забросить ее ему, поскольку эта ночь просто великолепна для автомобильных прогулок. Нет-нет, никакого беспокойства, помилуйте, что вы…

Она нахмурилась. Был час ночи, поэтому ей, пожалуй, не следует говорить о прелести ночи. Возможно, она просто скажет, что спать ей не хотелось и она почувствовала желание сесть за руль, чтобы расслабиться.

На самом деле ей вновь хотелось увидеть его, пока она не потеряла присутствия духа. Она была до глубины души потрясена движением собственных чувств и возникшим в ней непреодолимым желанием поцеловать его. Сейчас ей необходимо встретиться с ним наедине, где их никто не сможет прервать, и понять, что означает все это.

Она могла бы привести миллион причин, по которым ей не следовало бы совсем обращать на него внимания, но ни одна из этих причин не объясняла того смятения чувств, которое он в ней вызывал, того восхитительного ощущения пробуждения и возвращения к жизни. Это ощущение одновременно было и живительным, и ужасающим. Он не делал секрета из того, что она ему не по душе, но в то же время она ощущала, что его влечет к ней.

Без видимой причины она почувствовала, что на глаза ей наворачиваются слезы. Кто она теперь? Круглая дура или у нее действительно появился шанс обрести утраченную женственность?

Фары выхватили из темноты деревянный почтовый ящик, и она моргнула от неожиданности. На ящике не было имени, но номер был правильный, и она притормозила, свернув на покрытую гравием проселочную дорогу. Ночь была облачной; пробивавшийся сквозь облака лунный свет едва освещал старую рощу. Она миновала небольшой деревянный мост и некоторое время поднималась по склону, прежде чем увидела огни.

Заросший плющом фермерский дом был совсем не похож на расхристанный холостяцкий притон, каким она его себе воображала. Сложенный из дерева и камня, он имел три трубы и вытянутое в одну сторону крыло. К старинному крыльцу главного входа вели ступени, огражденные витыми перилами. Гостеприимный свет выбивался из окон фасада, и она обратила внимание, что ставни и парадная дверь были выкрашены в одинаковый жемчужно-серый цвет.

Шины прошуршали по гравию, она подкатила к дому и выключила зажигание. Внезапно фонарь над крыльцом погас, а затем погас и свет в доме. Она заколебалась. Должно быть, она застала его как раз в то мгновение, когда он отправился спать. Однако еще не спит!