Книга Духи Великой Реки - Грегори Киз

— Так и есть, — согласился Братец Конь. — Они менги — в этом лагере и сейчас. — Старик протолкался сквозь толпу, за ним по пятам шли двое молодых воинов его клана. Братец Конь холодно посмотрел на Чуузека. — Менги знают, как подобает вести себя в деревне родича.

— Да, — подтвердил зеленоглазый парень. — Конечно, знают.

Чуузек, лицо которого было искажено яростью, неожиданно широко улыбнулся и повернулся к Братцу Коню.

— Ты меня не понял, шутсебе. Сейчас ведь бенчин, время пиров и игр. Я только спросил твоего племянника, не хочет ли он сыграть в бечиинеш.

— Не хочет, — рявкнул Братец Конь.

Перкар сжал губы, отчаянно пытаясь вспомнить, что же значит «бечиинеш». Он слышал это слово раньше; вроде бы это что-то похожее на «урони»… Нет: «шлепни». Действительно игра, и притом грубая.

Чуузек отмахнулся от возражения Братца Коня.

— Он может сам мне ответить — раз уж он такой маленький и мягкотелый, что игры менгов не для него.

— Ну, — мягко сказал Перкар, — сражаться я не собираюсь, но если ты хочешь только поиграть…

Братец Конь нахмурился и покачал головой; Нгангата тоже поднял брови, показывая Перкару, что тот соглашается на опасное предложение. Однако нужно же было что-то предпринять, иначе его не оставят в покое даже на то недолгое время, которое нужно, чтобы забрать Хизи. А если бы это и удалось, ничто не помешает отряду воинов последовать за ними и напасть в пустыне, где их не будут защищать авторитет Братца Коня и законы гостеприимства. Нет, пришло время ему показать себя — вот и Чуузек смотрит выжидающе.

Чтобы добраться до дома, ему нужно пересечь пять сотен лиг территории, принадлежащей менгам. Лучше разделаться с этим — или по крайней мере попробовать — сейчас же.

— Конечно, я принимаю твое приглашение, — ответил он, и толпа разразилась хриплыми криками одобрения. Чуузек оскалил зубы, предвкушая удовольствие.

— Прекрасно, — вмешался Братец Конь, — но по крайней мере пусть мой племянник хоть что-нибудь съест, пусть утолит жажду. Сегодня еще хватит времени для игры в пятнашки.

— Нет, — отказался Перкар. — Я готов сыграть немедленно. — Говоря это, он взглянул прямо в глаза Чуузеку и увидел в них злобный огонь.

Братец Конь вздохнул:

— У Перкара нет лопатки. Я одолжу ему свою. — Он повернулся и побрел в глубь деревни.

На мгновение воцарилось молчание. Потом толпа всколыхнулась, и Перкару даже показалось, что менги подняли его вместе с конем и вынесли на дорожку вокруг лагеря. Все еще радостно вопя, кочевники разбрелись по сторонам плотно утрамбованной копытами площадки. Перкар не был уверен в этом, но многие, похоже, бились об заклад.

Вскоре Братец Конь вернулся; он принес деревянную лопатку длиной в руку человека и шириной в ладонь. Она была вырезана из твердого дерева и обтянута на конце кожей. Братец Конь вручил лопатку Перкару, и тот стиснул обитую войлоком рукоять. Лопатка по весу почти не уступала мечу.

Чуузека нигде не было видно.

— Что я должен делать? — спросил Перкар. Братец Конь покачал головой:

— Скажи мне, что положить в твое погребение. Чуузек собирается тебя убить.

Перкар улыбнулся и кивнул:

— Да, да. Но что я должен делать?

Старик обвел рукой дорожку.

— Он теперь на другой стороне деревни. Сейчас кто-нибудь протрубит в рог, и вы поскачете навстречу друг другу. Потом вы должны ударить друг друга лопатками.

— Как определяется победитель?

Братец Конь сплюнул.

— Ох, это ты скоро узнаешь. Вы просто должны продолжать скачку, пока можете и хотите. Мой тебе совет — сразу же падай на землю. Такое поражение очень позорно, но тогда Чуузек получит всего один шанс сломать тебе шею.

— Могу ли я отбивать его лопатку?

— Ты можешь делать все, что хочешь. Это не имеет значения.

— Ты же никогда не видел меня в бою.

Братец Конь положил руку на колено Перкару и откровенно посмотрел ему в лицо.

— У тебя бог-меч, я знаю. Без сомнения, когда ты сражаешься им, ты великий воин. Но сейчас ты будешь просто всадником с деревянной лопаткой в руке, а противник твой — менг, который оказался в седле за девять месяцев до своего рождения.

— Ох…

— Да. Обычно при игре в пятнашки люди соблюдают осторожность. Однако несчастные случаи бывают, и если все выглядит как несчастный случай, никто не назовет его убийством. Раз в игре участвуешь ты, не потребуется даже особенно стараться.

Перкар мрачно кивнул.

— Ну что ж, — пробормотал он. — Я поеду, пожалуй. Братец Конь покачал головой.

— Когда раздастся звук рога, скачи вон туда. — Он показал на север.

Перкар покрепче сжал рукоять лопатки и несколько раз взмахнул ею.

И тут кто-то резко дважды протрубил в рог. Толпа завопила, и Перкар ударил Тьеша пятками. Конь рванулся вперед, не дожидаясь приказа, словно понял, что означает сигнал. Перкар отпустил поводья, потом снова их натянул.

— Ты все же сможешь мне помочь, Харка? — прорычал он, перекрывая свист ветра.

«Кое в чем. Очень мало. Я смогу помочь тебе лучше, как только ты меня выхватишь».

Перкар стиснул зубы и не ответил. Тьеш мчался теперь ровным галопом — Нгангата называл его «ездой лучника». Где же этот Чуузек?

Крики толпы, и до того громкие, стали оглушительными. Чуузек появился из-за поворота. На мгновение Перкар ощутил страх такой нестерпимый, что чуть не свернул с дорожки. Чуузек напоминал медведя, его глазки, похожие на осколки обсидиана, сверкали такой смертельной злобой, что она ударила в Перкара почти ощутимо. Обычно менги старались не смотреть друг другу в глаза, но теперь Чуузек видел только Перкара. В его взгляде не было колебаний и сомнений — в нем была смерть.

Перкар яростно закусил губу и прогнал испуг. Он — Перкар из клана Барку. Он сражался с Охотницей, оседлавшей львицу, помнил сталь ее копья в своем горле. Никакой человек не может быть так страшен, никто не заставит его свернуть.

Перкар прищурился и стал отсчитывать удары копыт; когда момент настал, он взмахнул лопаткой. Время, казалось, замедлило свой бег, разгоряченные кони мчались навстречу друг другу, выкатив глаза, но не собираясь сворачивать. Чуузек нанес простой удар, размахнувшись сплеча и целя Перкару в лицо. Он оказался справа от Перкара, и тот не мог сделать ничего иного, кроме как попытаться отбить этот яростный замах.

Лопатки столкнулись с такой силой, что у Перкара онемела рука и лязгнули зубы. Удар выбил его из седла, и то, что одна нога не выскользнула из стремени, было чистым везением. Лопатка Братца Коня вырвалась из руки Перкара, он ударился головой о круп коня. Мгновение юноша не мог понять, что произошло; потом он покатился по пыльной земле. Нога его все еще была в стремени, и дорожка жгла и царапала его, пока Тьеш, пробежав десяток шагов, не понял, что седло пусто.