Книга Уроки любви - Мэри Джо Патни

Вскочив с кровати, Йен подошел к окну. Конечно, можно освободиться от возникшего желания на стороне, но это аморально, его кальвинистское воспитание не позволяет ему лечь в постель с другой женщиной, делая при этом вид, что он лежит с женой.

Возможно, лучший выход — расстаться с Лорой, но это еще большее предательство, чем интимная близость. Он взял обязательство поддерживать жену, окружать ее заботой и лаской.

Расхаживая по комнате. Йен пришел к заключению, что со временем он поможет Лоре преодолеть страх перед близостью с ним. Хотя бы ради детей. Только начинать следует постепенно, с невинных ласк, а потом можно перейти и к дальнейшему. Разумеется, он не станет ее принуждать. Лора сейчас дороже ему всех людей на свете, за исключением сестры. И о своем чудесном выздоровлении он тоже пока умолчит, чтобы не навредить установившимся между ними отношениям. Господи, какая страшная ирония судьбы: к нему вернулась способность заниматься любовью, а честь не позволяет ему сделать это, как раньше не позволяло половое бессилие.

Глава 18

Утром Лора с сожалением констатировала, что, порадовавшие, хорошим отношениям с Йеном, она тем самым накликала беду, поскольку, когда они уезжали из Хирсара, муж снова стал мрачным. Но жизнь состоит из взлетов и падений, философски решила она, скоро настроение Йена опять улучшится. Однако ее иллюзии рассеялись тем же вечером.

Их попросили остановиться в доме преуспевающего землевладельца и отвели самую удобную комнату. Переодевшись в ночную рубашку, Лора устроилась под одеялом и стала с нетерпением ждать Йена.

— У меня опять проблемы со сном, — неожиданно сказал он. — Я постелю себе на полу.

— Я лягу с тобой. — Лора решительно сбросила с себя одеяло.

Какая разница, где спать, если муж будет рядом. Йен посмотрел на нее с довольно странным выражением лица.

— Оставайся там, где тебе более удобно. Я думаю, мне лучше спать одному. Спокойной ночи. — Укрывшись одеялом, Йен повернулся к ней спиной.

Лоре захотелось плакать. Лежа на спине, она пыталась убедить себя, что путь к окончательному выздоровлению мужа будет долгим. Видимо, он не может заснуть, так как она всю ночь не отпускает его от себя. Объяснение вполне логично, поэтому Лора не стала бросать в мужа подушкой, чего ей так хотелось вначале.

Богатый купец Мохан умирал, его слабеющее тело вынесли на открытый воздух, чтобы, когда пробьет час, душа Мохана отлетела прямо на небеса.

Когда старик наконец испустил дух, во дворе заголосила толпа женщин. К ним присоединилась Мира, вторая жена усопшего, которая больше оплакивала себя, ибо через несколько часов она, вероятно, тоже умрет.

Но не прошло и минуты, как ее взяла за руку жена сына умершего купца.

— Идем, пора готовиться к сати, — с фальшивым сочувствием сказала Пушпа.

— Я не пойду на погребальный костер вместе с мужем, — дрожащим голосом, но решительно сказала Мира.

— Ты обязана! Твоя жертва снимет оковы с души Мохана.

— Мой муж был хорошим человеком, мне не надо жертвовать собой, чтобы спасти его душу. Он уже на небесах и встретился с Руппой, матерью его сыновей.

— Ты хочешь всю жизнь просидеть за занавеской, с бритой головой и получать горсточку риса в день?

— Да. — Мира заплакала. — Так я хотя бы останусь живой!

Раздался неожиданный гул. Кто-то сказал, что она слишком ценит свою жизнь, а бедному Дхамо, мужу Пушпы, придется кормить бесполезную женщину.

— Муж является богом для своей жены, — начал убеждать брамин. — Твоя душа обязана слиться с душой мужа, и вы будете вечно жить в раю.

— Вдова должна идти на костер добровольно, иначе это не будет иметь никакого значения, — не отступала Мира. — Я не хочу, да и Мохан не ждет меня.

— Раз ты была женой Мохана, к тебе относились как к женщине из высшей касты. Но если ты откажешься выполнить свой долг, то даже пария станет избегать твоей тени, — убеждала ее Пушпа. — Не выполнив долга, ты окажешься изгоем, а взойдя на костер, возвеличишь себя.

— Возможно… — хрипло произнесла Мира, — я пойду на это… возможно…

Ее несвязные слова тут же были расценены как согласие, и Пушпа, опустив глаза, передала ей шкатулку.

— Скажи, кому ты хочешь завещать свои драгоценности, и я прослежу, чтобы твоя воля была выполнена. Миру охватила злость.

— Я надену это все на себя, когда пойду на костер. Окружавшие женщины в ужасе замахали руками.

— Как ты можешь! — воскликнула одна, а другая прибавила:

— Какое расточительство.

— Никто из вас со мной не дружил. — Мира надела на шею ожерелье тонкой работы, украсила руки тяжелыми серебряными браслетами, достала цепочку, сделанную в виде бутонов лотоса. — Если вам нужны золото и серебро, можете раскопать мои обгоревшие кости.

Женщины зашипели от ярости.

— Только попробуйте с меня снять хоть одну вещь, и я прокляну вас перед смертью.

Мира позволила надеть на себя красное шелковое сари, в котором выходила замуж, окунула руку в красную краску и приложила ладонь к двери рядом с другими уже поблекшими отпечатками. Те женщины шли на костер по доброй воле или их тоже принуждали к этому?

Как только солнце начало садиться, процессия двинулась к берегу. Миру окружили плотным кольцом на тот случай, если она вздумает обесчестить себя и семью, пытаясь убежать. Она бы и сбежала, если бы у нее была хоть малейшая надежда, но увы. Однажды Мира видела, как женщина пыталась выскочить из пламени, а родной сын толкнул ее обратно.

Дхамо грубо вытащил ее из толпы, поскольку она должна три раза обойти погребальный костер. Потом настало время подняться по лестнице наверх. К телу мужа. Украшенный Мохан выглядел на удивление приветливо, из всей семьи только он хорошо относился к ней, возможно, правильно, чтобы их души воссоединились.

Дрожа от страха, Мира легла рядом с ним и стала ждать огня.

Лоре хотелось побыстрее добраться до Манпура, столицы Дхарджистана, так как путешествие с безмолвным мужем становилось утомительным. Кроме того, у нее возникло тревожное ощущение, что с Йеном не все в порядке. Он был задумчивым, даже сердитым, однако старался проявлять нежность, как бы извиняясь за свое мрачное настроение.

— Мы остановимся на ночь в гостинице? — спросила она.

— Нет. Эта территория не контролируется британскими властями, поэтому здесь нет гостиниц. Если какой-нибудь местный сановник не попросит оказать ему честь и переночевать у него, то придется разбить лагерь.

Издалека доносилось монотонное пение, Йен прислушался и сказал:

— Похороны. Видимо, хоронят важного человека, несут тело к реке на погребальный костер.

— Пусть покоится с миром, — прошептала Лора.