Книга Вернуться живым - Карина Хэлли

Я посмотрел на его бледное потное лицо и протянул руку.

— Давай, Сорняк. Твой день еще не пришел.

Я поднял его, впиваясь в локоть, плечо напряглось. Я не знал, смог бы старый Декс вытащить его, но я был новым Дексом. С усилием Максимус выбрался из дыры и забрался на следующую ступеньку, что выдержала его вес. Я сказал Перри прыгать к нему. Она не сразу поняла, что я задумал, а потом перепрыгнула дыру, что чуть не поглотила ее, и врезалась в него. Пока лестница не рухнула под их весом, я бросился к ним, потянул Максимуса под руки и потащил его с Перри. Мы рухнули на пол, пару минут переводили дыхание, пока не встали на ноги.

— Спасибо, — сказал Максимус, избегая моего взгляда и уходя. Я показал ему палец за спиной и притянул Перри ближе к себе. Я поцеловал ее в макушку и сказал. — Третий этаж прекрасен.

Она не смогла выдавить улыбку. Я не мог винить ее. Я сжал ее плечо и сказал, что мы почти закончили.

Третий этаж был похож на первый. Одна большая комната вместо кучи мелких. В конце было две отдельных комнаты и ванная, которую использовали, наверное, хозяева или богатые гости, но остальное место было большой комнатой с кожаными диванами, покрытыми пленкой, с полками книг, игровыми досками и окнами. Пыль все еще покрывала поверхности, но все выглядело свежее и новее, словно пара призраков играла тут в Монополию ночами.

Но хоть этот этаж привлекал внимание, мне хотелось на чердак. Дверь в конце комнаты вела туда. Я посмотрел на Перри и Максимуса, обсуждающих холодные точки и лиловые волны, они говорили как на неизвестном языке. То, за чем я пришел, что понимал, было выше. Туда я и пошел.

Я прошел к двери и открыл ее, не удивился лестнице, ведущей наверх. Я оглянулся, но они меня не замечали, и я поднялся. Ступени были прочнее тех, что были раньше, они были словно выкованными из земли.

Как только я добрался до вершины, я не сразу понял, на что смотрю. Не сразу. Там был не скучный темный чердак, а хорошо освещенная комната. Свечи трепетали посреди деревянного пола, их были сотни, некоторые были красными, а многие — черными, и все стояли большим овалом. Посреди пола было что-то белое, оно двигалось. Я не сразу смог сосредоточить взгляд на этом, на этой точке, а потом вскрик вырвался из горла. Там была меленькая белая змейка с желтыми бриллиантами на спине, прибитая к полу ножом в середине, корчась от боли, словно ее заставили умирать вот так.

Странный запах талька и меди заполнил нос, когда дунул холодный ветерок, и огонь затрепетал. Я поднял голову и увидел кровоточащие куриные лапы, висящие на проволоке с потолка, капли крови усеивали пол.

Я не знал, что думать или говорить. Я хотел кричать, звать сюда Перри и Максимуса, чтобы они увидели то же, что и я, но я не мог. Не мог сделать ничего, потому что это было вне моего контроля. Я не мог это остановить. Я сходил с ума.

Потому что в конце комнаты, за умирающей змеей и сотней жирных черных свеч было зеркало. Во весь рост. Зеркало было направлено на меня, но не отражало меня. Там, как и во всех зеркалах до этого, была моя мать.

Она махала мне оттуда, так она выглядела в моих снах, такой я помнил ее при жизни. Она махала мне. Послала воздушный поцелуй. И пропала.

Я моргал, пытался взять себя в руки, совладать с душой с мочевым пузырем, но тут внимание привлекло не зеркало, в котором я все еще не отражался, а пространство за ним.

Высокий темнокожий мужчина вышел из-за зеркала. Знакомое лицо, но мертвые глаза, слюна стекала с губ, искривленных в гневе при виде меня. Таффи Г, который умер в баре, стоил на чердаке со мной, и я, похоже, был в его списке. Я не знал, что думать, но мои инстинкты были быстрее.

Я повернулся и побежал. Я бросился к лестнице, ощущал, как дрожит подо мной пол, великан несся ко мне. Я бежал, перепрыгивал по две ступеньки, пока не спустился на третий этаж. Перри пыталась читать показания прибора у стены, а Максимус скрывал диван.

Я закричал. Я бежал. Я пытался предупредить их.

Но у Таффи Г был план.

Он бросился ко мне, я ощутил его ладонь на рубашке сзади, но знал, что он движется в сторону.

К Перри.

Моей Перри.

Она закричала, увидев его с вытянутыми руками, открытым ртом, оскаленными зубами. Он схватил ее за шею и плечи, толстые мертвые руки хотели впиться в нее и разорвать на кусочки. Его челюсть щелкала, желая съесть ее заживо.

Я не успевал. Не было времени думать, что происходило, был это призрак, зомби или больная шутка. Я бросил камеру на пол, оставив ее направленной в нашу сторону, и схватил ближайший тупой предмет, торшер без лампочки. Я взмахнул им как в гольфе и ударил по спине Таффи Г. Он от этого лишь замер посреди атаки, и я быстро повторил удар, пригибаясь и атакуя его колени сзади. Я мог бы так сломать человеку ноги. Но это не был человек. Столбик торшера сломался пополам, и Таффи Г обернулся, разъяренный и готовый сражаться. Его мертвые глаза смотрели на меня, и даже со своей суперсилой я подозревал, что мне конец.

— Эй, гад! — голос Максимуса прозвенел в комнате. Я посмотрел на него одновременно с зомби. Он был у окна, направлял на нас камеру и махал. Даже я хотел побить его.

Таффи Г повелся. Он бросился вперед, половицы скрипели под ним, он приближался к Максимусу, живой и мертвый. Он был почти на Максимусе, и я хотел сказать что-нибудь на случай, если я больше не увижу рыжего живым.

Но у него были другие планы. Он отбросил камеру в последний миг и упал на пол. Зомби бежал, слишком глупый и разозленный, чтобы понять, что происходит, пока не было слишком поздно. Он вылетел в окно, осколки стекла разлетелись в стороны, и он упал на землю далеко внизу. Я подбежал к окну, Максимус встал на ноги, и мы выглянули вместе.

Внизу, возле каменной беседки во дворе лежало его тело, кровь вытекала из него.

Таффи Г умер во второй раз.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Я смотрел на тело пару мгновений, было сложно понять, что произошло, а потом я услышал, как Перри заскулила за мной.

Я пришел в себя, игнорируя неправдоподобность случившегося, и пошел к ней. Она прижималась к стене, где на нее напал Таффи Г — ныне почивший — и хотел укусить ее, и она дрожала и плакала. Я опустил ладони на ее плечи, посмотрел на нее пристально в свете фонарей. Ее глаза были мокрыми от слез, но она выглядела неплохо. Ее красивая шея была целой.

— Ты в порядке, малыш, — сказал я ей. — Он тебя не задел.

Она покачала головой, слезы бежали по ее лицу.

— Не понимаю. Он был мертв. Я видела, как он умер.

— Все мы видели. И он умер еще раз.

— Почему он пытался навредить мне? Декс, он хотел укусить меня! Я думала, зомби не были настоящими!

— Не знаю, но тебе нужно увидеть, что наверху.

— Там были свечи? — спросил Максимус.