Книга Слово из трех букв - Игорь Аббакумов

— Мне как-то один знакомый рассказывал про вертолетный монтаж, так что-то похожее в этом есть. Во всяком случае для меня.

— Вот как? А не познакомите меня с ним? Я с этим монтажом знаком чисто теоретически.

Ага! Познакомь! С человеком, который живет в параллельном мире! Вместо этого, я рассказала Иванову случай, который с этим человеком произошел:

«Работал я тогда геодезистом в одной монтажной организации. Долго работал. И вот потребовали чиновники от нашего директора провести переаттестацию всех ИТР. Естественно, что не бесплатно. Меня самого первого и направили проходить переаттестацию, да не куда-нибудь, а в ЛИСИ. Прихожу я значит туда, нахожу нужную аудиторию, дождался своей очереди и захожу внутрь. Сидит там комиссия из пеньков замшелых. Я поздоровался с ними, представился, сказал от какой я фирмы. И тут меня спрашивают:

— Молодой человек, а какие виды работ производит ваша фирма?

Я значит, перечисляю все, что мы делаем. Дошел до вертолетного монтажа. И тут у профессоров глазки загорелись! Еще бы! Они этот монтаж только на картинках и видели, но учить ему учат студентов. А тут живой носитель опыта!

— Вы принимали непосредственное отношение в этом деле?

— Конечно, не раз и не два.

И тут один из старичков задает мне вопрос:

— Молодой человек, назовите мне самое главное правило по технике безопасности, при вертолетном монтаже.

Стою я и пытаюсь понять, какое из правил является главным. Ну ничего в голову не лезет и я наугад:

— Не касаться рукой подводимой вертолетом конструкции.

— А почему так? — не унимается старичок.

Он что, решил еще на знание технологии меня проверить? Ну я ему и объясняю, что при длительной работе ротора несущего винта вертолета, на подводимой конструкции образуется заряд статического электричества, который разряжается лишь тогда, когда конструкция касается ловителя. Объяснил я это ему, а он мне с торжествующим видом:

— Этой тонкости даже я не знал! И все-таки, какое самое важное правило по соблюдению техники безопасности вы не упомянули?

Стою с тупым видом и ничего придумать не могу.

— Запомните молодой человек: самое главное — не забывать пристегиваться монтажным поясом!

«Ох дядя! — думаю я, — а знаешь ли ты что-нибудь про этот монтажный пояс, и что происходит с человеком когда он не плавно на нем подвиснет, а резко сорвется? Сломанные ребра — это пустяк. Они быстро срастутся. А вот перелом позвоночника… Я точно этого не захочу. Уж лучше сразу и насмерть».

Спорить я с ним конечно не стал. Он бы со мной ни за что не согласился. А кто согласится агитировать за грубое нарушение правил ТБ? Как мы там ходим? А вот так и ходим не пристегнутые. Правда, когда посадочные отверстия не совпадают и приходтися их резать на овал, тогда пристегнуться придется, тут уж никуда не денешься.

Впрочем, комиссии я явно понравился, даже этому зануде. Топить они меня не стали и свидетельство об аттестации выписали».

— Значит «Даже я этого не знал»? — рассмеявшись произнес Леонид Юрьевич, когда я ему без упоминания некоторых подробностей, все это ему изложила, — а я между прочем тоже этого не знал. Спасибо за этот рассказ. Между прочим, про статический разряд нужно проконсультироваться. Масса станции огромная, там не то что разряд, целый электромагнитный импульс возможен. Нужно придумывать устройство для того, чтобы предварительно кинотронировать эту вещь.

В качестве второго варианта, Иванов предлагал станцию в открытый космос не выводить, а аккуратно ее выдвинуть наружу как выдвигается грифель в цанговом карандаше. Тут тоже следовало заранее провести некоторые работы. Построить направляющую шахту внутри транспортного отсека и внутренний стыковочный узел с амортизирующими и крепежными монтажными узлами.

Третьим вариантом он предлагал вообще станцию не двигать. Просто закрепить ее капитально на передней части энерго-силового комплекса корабля, соединить коммуникации станции с коммуникациями корабля и срезав транспортный отсек, выкинуть его к чертям собачьим. Или использовать его как-нибудь еще.

— Вот эти варианты я и буду прорабатывать. Как только придем к определенному выводу, мы вам его доложим.

— Только учтите Леонид Юрьевич то, что фантазия у меня без границ и новая вводная может последовать.

— Значит, советуете мне не выбрасывать ценный ресурс? Мы это учтем!

Слово с делом у него не разошлось. Его команда действительно с таким энтузиазмом взялась за дело, причем не считаясь со временем, что я уже начала грешным делом подумывать о необходимости и им обеспечить возможность личной жизни прямо на рабочих местах. Правда, воспользоваться способом, который применила до этого Марго, было бы затруднительно. Свободных площадей в зданиях уже не оставалось. Все было уже занято.

Слава богу, что непростая челябинская эпопея закончилась. Пожалуй самым трудным делом в этой эпопее было обуздание городничего. Сбить спесь с этого типа, почувствовавшего себя народным героем, было нужно. Как раз в этом деле отец Кирилл и показал мастер-класс.

— Ирина Павловна, он вам действительно нужен?

— Нужен отец Кирилл, очень нужен. И желательно в целом виде.

А нужен он нам был потому, что были у городничего «тихие» контакты с филиалами германских фирм на Урале. Какие-либо официальные контакты можно было завести и без него. Но нам нужны были именно тихие и доверительные отношения с полезными для нас людьми. Одно дело, когда фирма выполняет работы которые оговорены в контракте. Совсем иное, когда она в инициативном порядке, в расчете на неблизкую перспективу осуществляет интересные для нас разработки. И ключики к этому были у местных пройдох.

Не стану описывать того, как отец Кирилл воздействовал на слишком о себе возомнившем начальника. У меня после этого осталось не очень хорошее мнение о церкви. А уж Маша и подавно была шокирована. Пришлось ее утешать: мол есть церковь и есть церковники. Так или иначе, но городничий сломался и стал тем, чем и требовалось — простым передаточным звеном.

А потом была встреча с руководителями филиалов. Тоже непростая, но зато не настолько противная. Не скажу, что нам удалось добиться от них всего, что мы хотели, но какой-то результат все же был. Люди заинтересовались. На том все закончилось и мы вернулись в столицу. А там на меня навалилась куча забот. Нужно было что-то делать с экспертными заключениями британских ученых. Их выводы о том, что упавший метеорит имел возраст порядка десяти миллионов лет, меня совсем не устраивал. Нужно было найти способ как-то поставить под сомнение выводы этих людей. Привлечь к этому делу наших «гиперборейцев»? А будет ли толк? Гиперборейская Академия Наук существует без года неделю. То, что ее вообще признали, мы в немалой степени обязаны поддержке британских ученых. Ссориться с ними нам не с руки. Российская Академия Наук никогда не станет выставлять британцев идиотами. Где бы мне найти полезных идиотов? И тут спасение пришло с совершенно неожиданной стороны: Оказывается, среди европейских ученых существовала целая секта сторонников так называемой «новой хронологии»! Меня конечно проконсультировали насчет этих чудаков: