Книга Клавдий. Нежданный император - Пьер Ренуччи

Церемония состоялась согласно обычаям, за исключением той немаловажной детали, что праздновали слишком рано: война-то еще не закончилась… В 47 году до н. э., когда Цезарь праздновал свой четырехкратный триумф над Галлией, Египтом, Понтом и Африкой, Верцингеторикс и царица Арсиноя шли в цепях за его колесницей, цари Фарнак и Юба погибли побежденными. В 43 году Каратак был еще жив… Но если не слишком придираться, победа над южной конфедерацией была достойна такого почета. Короче, облачившись, как положено, в расшитую тунику и пурпурную мантию, увенчав себя лавровым венком и взяв в руку скипетр с изображением орла, Клавдий проехал по Риму от Марсова поля до Капитолия на колеснице, влекомой четверкой лошадей. На один день он уподобился Юпитеру. Впереди шли магистраты и сенаторы, позади — солдаты. Среди последних, наверное, было мало участников недавней кампании: все шесть легионов, похоже, остались в Британии, чтобы продолжить завоевание. Затем Клавдий на коленях вполз по ступеням Капитолия, повторяя поступок Цезаря. Его знаменитый предшественник исполнил это гимнастическое упражнение, чтобы не сбылось дурное предзнаменование: ось его колесницы несвоевременно сломалась. Этим «подражанием Цезарю» Клавдий показывал, что стоит в одном ряду с великим завоевателем. Наконец он достиг вершины холма, где состоялся последний этап церемонии: жертвоприношение быка Юпитеру. Наверное, в этот момент он вспомнил свое первое жертвоприношение этому богу, совершенное здесь же. Это было примерно 37 лет назад, по случаю облачения в мужскую тогу. Родственники привезли его сюда ночью, тайком, спрятав в носилках. Семейный изъян надо было прятать от чужих глаз. Какой путь ему пришлось пройти, чтобы вернуться в то же самое место и на сей раз явить себя взору всего Рима и всей Империи! Клавдий торжествовал — да, это был не столько триумф над бриттами, сколько над десятилетиями презрения, издевательств и насмешек.

Помимо этого сенат предоставил ему некоторые другие почести, которыми обычно сопровождается триумф. Со времен Республики полководцам, одержавшим великую победу, иногда присваивали прозвище (cognomen), напоминающие о их подвиге над побежденным народом. Это отличие считалось тем более лестным, что его можно было передать будущим поколениям. Ранее Друз I, дядя Клавдия, заслужил прозвище Германии за победы над германцами. Сегодня его племянник принял прозвище Британник в память о победах, одержанных над бриттами. А ведь в истории под именем Германик остался не Друз, а его сын. Вот так же и под именем Британник в историю войдет не Клавдий, а его сын Тиберий, которого сразу стали так называть. Вместе с этим сенат постановил проводить ежегодные игры в память о победе и воздвигнуть две арки: одну в Риме, а вторую в том месте, где Клавдий взошел на корабль. Чтобы подчеркнуть опасности морского плавания, триумфатору вручили венок флотоводца.

Император тоже проявил щедрость, раздавая почести, в особенности знаки триумфа (omamenta triumphalia) — набор украшений, которые императоры обычно предоставляли высокопоставленным людям или чужеземным правителям в награду за военные заслуги. В него входили парадная тога, туника, расшитая пальмовыми листьями, скипетр из слоновой кости, пурпурная мантия и венок. Эти знаки получили все сенаторы вне зависимости от ранга, сопровождавшие Клавдия в Британию. Дион Кассий возмущается таким обесценением знака отличия, обычно предназначавшегося только для консулариев. Конечно, это было чересчур, тем более что далеко не все удостоенные этой награды сыграли выдающуюся роль для приближения победы. Но этот широкий жест говорит в основном о том, какой размах Клавдий хотел придать данному событию. Он пойдет еще дальше, предоставив овацию Плавтию, когда тот вернется в Рим в 47 году. Овация была малым триумфом: полководец приносил в жертву Юпитеру овцу (ovis), а не быка. При принципате этой награды удостаивали только членов императорского дома, а полководцам обычно доставались только omamenta triumphalia. Но как раз потому, что Клавдий только что раздал эти знаки людям, которые их вовсе не заслуживали, он не мог не предоставить овацию Плавтию — истинному творцу победы.

* * *

А в Британии война продолжалась. Веспасиан отличился, захватив остров Вектис (Уайт) и продвинувшись до нынешнего Девоншира на юго-западной оконечности Англии. Как уточняет Светоний, он покорил два племени. Одним из них были, вероятно, думноны из Девоншира. В 47 году Плавтий покинул нынешний Эксетер и вернулся в Рим, поручив командование Осторию Скапуле, тогда как Каратак вновь принялся за старое. Опираясь на свою репутацию непокорившегося и на доброе имя своего отца Кунобелина, он сумел подчинить своей воле племя силуров, живших к западу от Северна, на юге Уэльса. Деканги и ордовики, населявшие север Уэльса, примкнули к нему по своей воле или по принуждению. Снова возглавив армию, Каратак нападал на соседние племена, заключившие союз с Римом, в особенности (можем себе представить) на добуниев, покинувших его в 45 году.

В 50 году Скапула начал возводить линию укреплений в западной части острова, по ту сторону Северна и реки Трент, чтобы отражать вылазки противника и создать плацдарм для будущего проникновения на запад и север. Эту линию, проходившую вдоль дороги, англичане называют Фосс-уэй: в конечном итоге она пересечет Англию наискось от Эксетера на юго-западе до Линкольна на северо-востоке. Скапула пока опасался идти к Атлантике, не будучи уверен в лояльности некоторых союзников, живших на востоке. Поэтому перед уходом он решил их разоружить. Икены (племя, проживавшее на побережье Северного моря на территории нынешних графств Саффолк, Норфолк и Кембридж) подняли мятеж, который пришлось срочно подавлять, ибо окрестные племена уже присоединялись к ним или собирались это сделать. Только подвергнув их суровому наказанию, Скапула выступил в поход. Армия отправилась на север Уэльса, к декангам. Римляне думали, что могут рассчитывать на поддержку или хотя бы доброжелательный нейтралитет царицы Картимандуи, земли которой граничили с севером Уэльса. Но, как и все британские конфедерации, союз, возглавляемый Картимандуей, был неоднородным и непостоянным. Оказалось, что некоторые из входивших в него племен поддерживали тесные связи с народами, на которые напал Скапула. Однако поход начался удачно. Деканги в бой не вступали, позволяя врагу опустошать их поля и грабить их дома. Но когда римляне практически достигли Ирландского моря, они узнали, что бриганты подняли восстание. Если они победят, римская армия может подвергнуться нападению с правого фланга и с тыла. Скапула благоразумно решил вернуться назад, чтобы укрепить власть Картимандуи, союз с которой по-прежнему был необходим. Быстрое вмешательство римлян позволило погасить бунт в результате простой полицейской операции, но эта тревога показала, что в Уэльс нельзя вторгнуться с севера, не вызвав беспорядков в царстве Картимандуи.

К тому же силуры на юге возобновили военные действия, заблокировав несколько когорт, — вероятно, в Глеве (Глостер) и Вироконии (Роксетер), где строились укрепленные лагеря[29]. Не теряя времени Скапула вышел к ним навстречу — на поле, выбранное Каратаком. Царь собрал все свое войско на землях ордовиков, на юге Уэльса. Несмотря на земляные укрепления, бриттов опрокинули и уничтожили. Каратаку в очередной раз удалось ускользнуть, но ему пришлось покинуть свою семью, захваченную врагом. Беглец думал укрыться у Картимандуи. Он, несомненно, надеялся взбунтовать бригантов против их правительницы, чтобы затем повести их на римлян. Разумеется, Картимандуя не позволила себя провести. Она вовсе не стремилась привечать в своем доме харизматического конкурента. К тому же союз с римлянами был ей необходим, чтобы удержаться у власти. Короче, Каратак — это война, а царице не нужны были ни война, ни Каратак. Поэтому она сочла своим долгом сдать незваного гостя Скапуле.