Книга Ключи ушедшего бога - Юлия Фирсанова

На одной такой, к древнему замку Ламильяна, был изображен (хотя скорее ударение в этом слове стоило поставить на буковку «а») некий худощавый гладковыбритый шатен с тонким профилем, смешливыми глазами и необычайно обаятельной кривоватой улыбкой. Так не улыбаются придурки, считающие, что любят весь мир, такие улыбки должны доставаться лишь девушкам, к которым мужчина чувствует интерес. Не знаю уж, как такое получилось у иллюстратора, наверное, случайно, но Ким готова была зависать над картинкой часами. Удивляюсь, как не выдрала портретик из книги, чтобы хранить под подушкой и целовать на ночь. А так лишь украдкой и стыдливо чмокала предмет воздыхания в щеку. Кстати, кто именно нарисован на картинке — первый владелец недвижимости, кто-то из его родни, архитектор или вообще случайный прохожий, — книга стыдливо умалчивала. Лишь скупо поясняла, что портрет перерисован с изображения в центральном холле замка, доступ в который утрачен столетия назад. Люди видели прекрасное строение издали, но добраться до него и войти не могли. Карета, всадник или пешеход, двигаясь по дороге, рано или поздно неизменно оказывались в той точке, где начинали путь, или, что еще более забавно, совсем в другой точке Фальмира, вплоть до другого королевства материка или даже на островах. Загадочно, романтично, жутковато и прекрасно. Все как раз так, как нужно юной глупышке. Такая вот бумажно-картинная была у Кимеи любовь.

Понятно, что становиться преемницей нелепого увлечения я не стремилась. Нет, конечно, нимфоманкой я себя не числила, поэтому сугубо ради эксперимента бросаться на все, что шевелится, не спешила. Дабл-Кей мной вообще как нечаянно обретенные братишки воспринимались. Жаль, Шериф был жрецом, а так-то, может, что и выгорело бы. К таким уверенным и невозмутимым меня тянуло еще дома. Филька же, Фиилор, на создание, способное доставить партнерше удовольствие, и вовсе не походил. Посему решила я пока не спешить и присматриваться. Вдруг не сегодня завтра встречу подходящего кандидата в мужчины своей мечты? Исходя из моих скачков между мирами и прочих несуразиц, произошедших за последнее время, чудеса действительно случаются. Так почему бы им не случиться на любовном фронте?

Трактирщица при размещении с понимающей улыбочкой намекнула мужикам, что в мыльне вечером можно не только помыться, и удалилась, не одарив нас, «девиц», столь же приятным обещанием. Не то чтобы я собиралась снимать себе мальчика, но что за дискриминация?

Впрочем, нам было не до развлечений! Всем следовало отдохнуть с дороги, помыться, покушать и пойти прогуляться по площади. Вдруг ключик номер два на глаза попадется? Мыльню мы сняли на часок и от служанок отказались. Мне Филя благородно уступил первую очередь, вторым худо-бедно, ибо за время бродяжничества наловчился, помылся сам, пока я вытиралась и обсыхала. Расчесать волосы, правда, бедолаге пришлось помочь, потому что сам он их не столько чесал, сколько выдирал, тихонько ойкая и поскуливая от боли. Сама же ему я и прическу сделала ручками Ким, привычными к такой работе. Парень довольно жмурился и улыбался улыбкой блаженного.

Так что на вечерний променад после ужина вышли трое мужчин и две девушки, с любопытством крутящие головками и щебечущие, щебечущие, щебечущие, чтобы у любого вольного и невольного наблюдателя не осталось ни единого сомнения в их тупости. У Фиилора в дамском обличье даже зонтик-тросточка с цветными ленточками имелся. Куда, вы думаете, мы рогульку должны были прятать?.. Нет, принц тощий, туда точно бы не влезло, да и искать при таком расположении поискового предмета было бы затруднительно. А так у зонтика ручка приобрела большую пышность и декоративность.

Мы медленно курсировали по площади. Местные стражи и правление находились на другой площади, побольше, но фонтана не имеющей, зато здесь чего только не было! Миновали еще один постоялый двор, несколько крупных лавок, где торговали всем, от продуктов до украшений, потом не то кафе, не то ресторан. Словом, на городском пятачке наличествовало все для умеренного развлечения и неумеренного облегчения кошеля.

Я, разумеется, не преминула протащить компанию в местечко, где торговали тканями, фурнитурой и прочей швейной мелочью и крупностью. Итогом осмотра лавки стала покупка. На пошив нижнего белья я выбрала отрез в меру тонкой и нежной, но без меры дорогой ткани — раз, всякие тесемки и пуговички за неимением резинок — два. И в довершение соблазнилась целым… ларчиком не ларчиком, шкатулкой не шкатулкой, в общем, ящичком, вобравшим в себя готовый набор с ножничками разного вида, иголками и прочей полезной дребеденью, без которой сшить даже самые элементарные трусики не представлялось возможным. Покупку, проделавшую изрядную брешь в моем личном мародерском (денежки-то с трупов сняты и поделены были) бюджете, отправили с мальчиком в трактир.

Со свободными руками и чистой совестью мы продолжили променад-осмотр, не привлекая особенного внимания. Приехали несколько человек, гуляют, покупают, и пусть себе. Нас, таких гостей города, небось немало. Не буяним, прохожих не задираем, кошельки местным торговцам пополняем, словом, не приезжие — мечта! Погуляв по брусчатке туда, обратно, вокруг, мы наконец присели якобы передохнуть на широкий бортик фонтана.

О последнем следует рассказать особо. Тонкая струйка воды выплескивалась из раскрытого клюва птицы, формами нипочем не отличимой от курицы, сидящей в каком-то тазу, который гордо поддерживали трое мужиков. Какого рожна и куда они волокут плюющуюся птицу, не только для нас, но и для местных обывателей оставалось тайной, покрытой мраком. Вроде как изначально скульптура предполагалась в виде трех мужественных воинов, защитников города, которых осеняет благословением Первоматерь. Каким образом все это переродилось в трех типов с тазиком и наседкой, никто объяснить не мог. Я предположила было, что статую по дешевке привезли откуда-то издалека и выдали за выполненный заказ, но, исходя из местных накладных расходов, идея жизнеспособной не выглядела. Да уж, неисповедимы пути творческой мысли, не укрощенной приемочной комиссией и актами сдачи-приемки работ.

Примостившись в тени гнездотазика, мы украдкой взялись за руки и, замыкая контакт, составили поисковую цепь. Вокруг галдел народ, а мы ждали резолюции Фиилора. Тот пыхтел, сопел, потел, морщил лоб, нервно крутил зонтик и наконец прошипел:

— Кажется, чую.

— Где? — коротко бросил Керт.

— Там, — обреченно вздохнул радильярский наследник, указав мыском туфли и зонтиком одновременно на решетку слива, притулившуюся в паре шагов от фонтана.

Кто-то другой, может, и удивился бы, но не мы. «Экскрементальное» везение Фиилора под сомнение даже не ставилось. Лезть в канализацию прямо сейчас смысла не было. Мы вернулись в трактир «На площади», чтобы дождаться подходящего времени суток. Самым подходящим был признан вечер — тот период, когда он балансирует на грани перехода в ночь. То есть та пора, когда почти все прогуливающиеся, торгующие и слоняющиеся бездельники уже разбрелись или начинают разбредаться по домам, а ночные работники ножа и топора выжидают, не спеша выбраться в бархатные сумерки.

Заодно, пока часики тикали, сели за выработку плана-перехвата ключа. Как достать ключ из коллектора на виду не успевшего разбрестись по домам народа и не вызвать ненужных подозрений? Ха, каких только нелепых идей не выдвигали Дабл-Кей, в том числе предлагали даже организовать шуточную потасовку, сдвинуть решетку и невзначай спихнуть кого-нибудь одного вниз.