Книга Закваска - Робин Слоун

В пакете контроля кода «АрмОС» я создала нечто новое — маленькую область без обратных связей или самосознания — и назвала ее «Уверенность».

Белок и желток вытекли в миску, а чистая скорлупа осталось в шестипалой ладони Витрувианца. Рука развернулась и аккуратно бросила скорлупу в маленькую плошку, которую я подготовила специально для этой цели (до этого момента она ни разу не пригодилась).

Я решила задачу с яйцами, причем самым простым способом на свете: не добавила код, а убрала! В момент моргания Витрувианца больше не смывало бесконечным потоком фидбека, он больше не должен был каждую секунду пересматривать и пересматривать любое свое действие.

Я сделала пулл реквест и даже не стала писать описания коммита — им будет достаточно названия модуля. Я ждала писем, мое сердце стучало.

«Повтори еще раз», — сказала я Витрувианцу.

Шмяк-хрясь-оп.

Мой компьютер пикнул. Это пришло сообщение от Питера, целиком состоявшее из восклицательных знаков.

Уверенность!

Слоновьи подмышки

Рассылка от Горация принесла расписание занятий — все должны были поделиться своими секретами. В понедельник аэропоника с Кеньяттой, во вторник дегустация сыра с Орли, в четверг жуководство с Анитой, а в пятницу — мастер-класс от Джайны Митры по секвенированию ДНК.

Мы пошли вместе с Горацием.

В полдень в центре лаборатории Джайны Митры собралась очень маленькая группа. Там был Наз, бариста, Клэй из Новых Бейглов и Кеньятта, один из фермеров-адептов розового света.

Джайна Митра протянула нам пластиковую тарелку.

— Кто хочет плюнуть?

Гораций поднял руку и деликатно сплюнул в чашку Петри.

— Хорошо, — сказала Джайна Митра. — У человека во рту живет целое сообщество организмов, нам может быть интересно узнать каких. Вам интересно, мистер Портасио?

— Ну еще бы!

— В последнее время биологи очень заинтересовались сообществами микроорганизмов. Раньше описать сообщество было очень трудоемкой задачей, а теперь… смотрите.

Ее машина была огромная, как холодильник, с блестящим черно-белым панцирем со скругленными углами. На фасаде красовалось название: «Иллюмина Гипер Цензус».

Джайна Митра нажала кнопку у нее на животе, и машина выдала нам лоток. Джайна Митра поставила туда чашку со слюной Горация, снова нажала кнопку, машина всосала лоток и зажужжала.

— Что это она делает? — спросил Наз.

— Вначале она денатурирует образец. Нагревает микробов, чтобы они… расслабились. А потом фрагментирует их и разделяет, используя крохотные шарики. Просто живодерня какая-то.

Я подняла палец.

— Но так же перемешаются все ДНК?

— Да, но им некуда деваться. У организмов много общих генов, но есть один уникальный. Шестнадцать эс. Как отпечатки пальцев, — Джайна Митра хищно улыбнулась. — Так что мы переберем все части всех тел, чтобы найти подушечки пальцев.

Мы все задумались об этом сравнении, пока машина гудела и жужжала.

— А пока она работает, — сказала Джайна Митра, — я покажу вам свою коллекцию.

Она провела нас в огромную холодильную камеру, заставленную подносами. На каждом стояли десятки крошечных скляночек.

— Вот поэтому я здесь, — гордо сказала она. — Мистер Мэрроу заманил меня подпиской на «Обзор микробиомных исследований». Она недешевая.

Гораций, которого к любым коллекциям тянуло, как магнитом, уткнулся носом в стекло.

— А что это у вас тут?

— Образцы окружающей среды. Национальный научный фонд посылает студентов со всего мира их собирать. Я сама ездила однажды летом. Это, конечно, полное безумие — можно выбрать самое невероятное место. Я ездила в Гренландию.

— Ты ездила в Гренландию… добровольно, — повторил Наз.

— Это была очень интересная поездка… В микробиологическом смысле. Я отсылала назад огромные баки, — Джайна Митра очертила нечто в воздухе, — полные льда и грязи. А… и еще дождевой воды.

— Получается, это каталог разнообразной грязи? — спросил Гораций. Его дыхание затуманивало стекло.

— В том числе. Тут чуть-чуть Великих озер, немного Большого тихоокеанского мусорного пятна, болота, вулканы. Некоторые образцы взяты из пещер, другие — из птичьих гнезд или из подмышек слона. Постоянно поступают новые. Последний, который я получила, — из одной сети фастфудов в Клируотер, Флорида.

Мы содрогнулись.

— И что, у многих лабораторий есть такая подписка? — спросила я.

— Где-то у тридцати, может, у тридцати пяти. Как я сказала, она недешевая.

— Но что ты со всем этим делаешь?

У нее вдруг стало голодное лицо.

— Это как сырая руда в генетике. Всех подписчиков внесли в список рассылки. Когда какая-нибудь лаборатория находит новый вид, она рассылает уведомление. Недавно они обнаружили на озере Моно организм с очень интересными биокаталитическими свойствами, я хочу попробовать изолировать его и… — машина низко и требовательно загудела. — О, вот и все, — Джайна Митра поставила ноутбук на стол возле Иллюмины Гипер Цензус.

— В общем, — сказала она, — будем надеяться, что слюна мистера Портасио не столь загадочна, как эти образцы.

Она отработанным жестом пролистала страницу в поисках результатов.

Гораций насупился.

— А я думаю, она у меня необычная и удивительная.

На экране возникла ломаная линия, на вид совершенно непримечательная. Это мог быть график цен на бирже или температурных колебаний где-нибудь на Среднем Западе. Затем появилась новая порция информации: подпись к каждому пику.

Джайна Митра стала зачитывать подписи вслух:

— Вейлонеллы… Превотеллы… Порфиромонады гингивалис, но не очень много. А, да, еще стрептококки. От них бывает фарингит, а еще их используют при изготовлении швейцарских сыров. У вас очень здоровая микрофлора ротовой полости, мистер Портасио.

Гораций явно был разочарован.

Кеньятта наоборот возбудился.

— Не понимаю, как вы используете эти данные, — сказал он. Его тон намекал, что вообще-то у него есть подозрения и он недоволен.

— Моя работа связана с комменсальными сообществами микроорганизмов, — ответила Джайна Митра. — Если вам нужно узнать, как себя чувствуют ваши растения, вам нужно посмотреть на них, правильно? Так же и я наблюдаю за своими колониями.

Кеньятта прищурился.

— То есть вы только читаете ДНК, а не редактируете?

Джайна Митра поджала губы.

— Разумеется, я экспериментировала с CRISPR. Но те колонии погибли, и…

— Да ладно! — с жаром воскликнул Кеньятта. — Так вот зачем вы тут? — он схватился за голову и заходил кругами. — Я-то думал, мы тут собрались ради новых идей. А это все, доктор Митра, звучит как все та же старая песенка про ГМО!