Книга Водоворот. Запальник. Малак - Питер Уоттс

– Ага. И о чем? – Индус зашагал вдоль берега. Его…

…друзья? Апостолы? Телохранители?..

…отправились было следом. Амитав жестом приказал им идти прочь. Перро отдала «оводу» команду не отставать от беженца; поле зрения сузилось до вида с кормовой камеры. По другую сторону в блеклых сумерках принялись шевелиться и ворчать анонимные свертки – люди, в позе зародыша лежащие на термопене, обернувшись в теплосберегающую ткань.

– Прошлой ночью какие-то вандалы разбили циркулятор, – сказала Перро. – В паре километров к северу отсюда. Нам пришлось выслать замену.

– Хм.

– Такое случилось в первый раз за несколько лет.

– И мы оба знаем почему, не так ли?

– Люди полагаются на эти машины. А ты забираешь еду прямо у них изо рта.

– Я? Это сделал я?

– Есть множество свидетелей, Амитав.

– И все они скажут, что я не имею к этому инциденту никакого отношения.

– Они сказали, что это были несколько подростков. А также сообщили, кто их надоумил.

Палочник остановился и повернулся лицом к машине, парящей рядом.

– И все эти свидетели, о которых ты говоришь. Все эти несчастные люди, у которых я украл еду. Неужели никто из них ничего не сделал, чтобы остановить вандалов? Столько народа, и они не смогли остановить двух мальчишек, вырвавших пищу прямо у них изо рта?

Укутанная в оболочку интерфейса, Перро вздохнула. За тысячу километров от нее «овод» фыркнул искусственным эхом.

– А что ты вообще имеешь против циркуляторов?

– Я не дурак. – Амитав снова зашагал по берегу. – Вы нам скармливаете не только белки и углеводы. Я лучше буду голодать, чем есть яд.

– Антидепрессанты – это не яд! Там очень маленькие дозы.

– К тому же так гораздо удобней, не приходится иметь дела с гневом настоящих людей, правда?

– Гневом? На что вам злиться?

– Значит, по твоему мнению, мы должны быть благодарны? Вам? – Скелет сплюнул. – Это наши машины все порушили? Это мы вызвали засухи, наводнения? Это мы затопили собственные дома? А теперь, когда мы пересекли целый океан – и да, мы ведь не голодали, не жарились на солнце, не умирали от паразитов и всякой заразы, которая из-за ваших лекарств стала неубиваемой, – когда очутились здесь, мы, значит, должны быть благодарны, что вы позволили нам спать в грязи, мы должны сказать спасибо, что пока нас дешевле травить, а не выкосить под корень?

Они стояли у воды. Прибой бился о берег, невидимый в темноте. Амитав поднял костистую руку и указал вперед.

– Иногда, когда люди уходят туда, за ними приходят акулы. – Голос его неожиданно стал спокойным. – А на берегу оставшиеся продолжают трахаться, срать и жрать у ваших чудесных машин.

– Это… это всего лишь человеческая природа, Амитав. Люди просто не хотят вмешиваться.

– Значит, от этих лекарств нам только лучше?

– Они не опасны ни в малейшей степени.

– Тогда добавьте их и себе в еду, чего тут такого?

– Ну нет, я не…

«…заключенная из обездоленной сорокамиллионной толпы…»

– Ты – лгунья, – тихо ответил палочник. – И лицемерка.

– Ты же голодаешь, Амитав. Умираешь.

– Я знаю, что делаю.

– Неужели?

Индус взглянул на «овода» и в этот раз, кажется, даже развеселился:

– Как думаешь, чем я занимался прежде?

– Что?

– Прежде чем очутился… здесь. Или ты считаешь, что я сразу решил стать «экологическим беженцем»?

– Ну я…

– Я был фарминженером. – Амитав постучал пальцем по виску. – Меня даже тут изменили, я был очень хорош. А потому немного разбираюсь в вопросах диеты. Существует… минимальная эффективная доза, так? Если я ем очень мало, то ваш яд на меня не действует. – Он остановился. – А теперь ты попытаешься накормить меня насильно, ради моей же пользы?

Перро не обратила внимания на колкость:

– И ты думаешь, что получаешь достаточно для существования на своей минимальной дозе?

– Скорее всего, не совсем. Но я умираю от голода очень, очень медленно.

– Не так ли ты надоумил этих мальчишек испортить циркулятор? Они тоже голодают?

На Полосе могли произойти крупные неприятности, если их поймают.

– Опять я? Это я каким-то образом всех одурачил и заставил помирать с голоду?

– А кто еще?

– Вы так верите в собственные машины. Никогда не задумывались, что они не так уж хорошо работают, как вы считаете? – Индус покачал головой и сплюнул. – Разумеется, нет. Тебе же не сказали.

– Циркуляторы работают нормально, если только их не ломают твои последователи.

– Последователи? Они голодают не ради меня. Они сосали вашу титьку, как и все остальные. И, только отказавшись от пищи, увидели подлинную сущность этих машин…

Хрясь!

Удар по полимеру, словно прямо над ухом кто-то щелкнул кнутом. Перро развернула «овода» и успела заметить камень, отскочивший от дна. В десяти метрах от нее убегала прочь девочка, зажав в руке еще один.

Су-Хон снова развернулась к Амитаву.

– Ты…

– Не надо меня винить. Я не причина. Вообще. Я всего лишь результат.

– Так продолжаться не может.

– Тебе это не остановить.

– А и не надо. Если не остановишься, тобой займусь не я, а…

– Какая тебе разница? – перебил «палочник».

– Просто пытаюсь…

– Ты хочешь облегчить чувство вины. Используй кого-нибудь другого.

– Вы не сможете победить.

– Зависит от того, что я пытаюсь сделать.

– Ты же совсем один.

Амитав засмеялся и взмахнул руками, словно пытаясь охватить весь берег:

– С чего ты взяла? Вы же столь предусмотрительно предоставили мне всех этих овец, всю эту прорву смертей и даже ик…

Он резко замолчал. Перро закончила фразу сама: «икону, чтобы вдохновить их».

– Ее тут больше нет, – проговорила она, выдержав паузу.

Палочник бросил взгляд в сторону суши; небо на востоке озарилось первыми лучами солнца. Группа любопытных стояла поодаль, наблюдая за диалогом из центра спящего стада. Здесь же, у кромки прибоя, на расстоянии слышимости никого не было.

Девочка, бросившая камень, куда-то исчезла.

– Может, так и лучше, – заметил старик. – Лени Кларк была слишком… даже ваши антидепрессанты на нее, кажется, не действовали.

– Лени? Ее так зовут?