Книга Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова

— О-о-о… — Теперь стала понятна заминка вояк, а также их растерянность.

То есть главный подопечный приказал исполнить высочайшее повеление даже в случае отказа со стороны главного начальника. Это значило, что Кериас не просто глава сыскной службы. Как тогда упомянули бандиты в подворотне? Зверь не занимался мелкими делами, ну то есть мелкими с точки зрения человека, ответственного за жизнь и безопасность самого императора. Вот, выходит, в чем дело! Последней жертвой Призрака стал мэр столицы, то есть ставленник императорского дома, фигура очень значимая. Ничто не мешало неуловимому убийце метить намного выше и плести заговор против самого правителя, постепенно подбираясь к нему и устраняя верных сторонников.

Я, конечно, не была мастером построения логических цепочек, но вывод сделала, основываясь на словах Кериаса. Он упоминал, что во дворце самая сильная защита, через которую Призраку не пробиться. Гипотетически. Ведь убийца спокойно появлялся в разных неожиданных местах и исчезал оттуда необъяснимым образом. А вдруг ему всегда кто-то помогал и это заговор? Да, подобное положение дел любого заставит поволноваться, особенно ответственного за жизнь властителя целой империи, который вдруг проявил живейший интерес к главной приманке для Призрака.

И ведь, с одной стороны, удивительно, а с другой — император на то и император, чтобы дать указ и не задумываться над способами его выполнения. Как там Зверь справится с поимкой преступника, проблема самого Зверя. А еще здесь отчетливо прослеживалось нечто личное. Властитель явно не испытывал недостатка в претендентках на роль фаворитки, но увидел меня и прикрепил метку, а Зверь ее снял, не ставя кузена в известность. Я понимала, что он исходил не столько из своих интересов, сколько из желания не спугнуть Призрака, однако владыку подобное не могло обрадовать.

Вот это я попала! В самый центр интриг. Оказалась внутри такого хитросплетения, что даже не представляла, как выбраться. Ко всему прочему, Ириаден решил, очевидно, не выжидать месяц, раз Зверь взял на себя смелость пойти против императора в его выборе. Это просто западня какая-то!

— Вам нехорошо? — вдруг уточнил охранник, заметив, как я вцепилась руками в роскошную прическу, сотворенную горничной буквально за десять минут.

— Нет-нет, все в полном порядке, просто отлично. — И я отвернулась к окну, внутренне готовясь к дальнейшему развитию событий.

— Прошу вас, — меня вели по извилистым, абсолютно пустынным коридорам без окон, с чадящими факелами на стенах. Еще и придерживали под руку, чтобы не споткнулась на выщербленных плитах пола.

Интересное место, очень похожее на подземелье. Это явно не парадные дворцовые переходы. Что же, на бал теперь пробираются тайком? Или только особые гости, то есть гостьи?

— Сюда, пожалуйста. — Меня провели вверх по ступенькам, открыли тяжелую, обитую железом дверь и пригласили в круглую комнату с побеленными стенами и витражными стрельчатыми окнами.

Выпрямившись по стойке смирно и синхронно опустив головы, охранники императора попрощались и в мгновение ока испарились, оставив меня одну.

Я в удивлении наблюдала, как закрывается дверь, прячась за старинным гобеленом, а потом огляделась, но не нашла в комнате ни одного предмета мебели, на который можно было бы присесть.

Подойдя к окнам, коснулась кончиками пальцев затейливой разноцветной мозаики и со вздохом убрала руку. Слова: «Не нравится мне все это», — сейчас прозвучали бы глупо.

Тихий скрип, признаться, напугал. Я резко повернула голову и увидела, как в комнату входит невысокая сутулая женщина в одежде прислуги. Поклонившись, она повела морщинистой рукой, призывая следовать за ней через вторую дверь, и мы вновь устремились куда-то по пустым коридорам, на этот раз — не подземным.

Когда добрались до цели нашего путешествия, то оказались в просторных светлых покоях, освещенных сотней свечей. Старушка, исполнявшая роль проводницы, с поклоном удалилась, тихо притворив красивую резную створку.

Новое помещение отсутствием мебели не страдало, а само внутреннее убранство свидетельствовало об очень тонком вкусе и несомненной привычке к роскоши. В отделке преобладали тона зеленого и цвета морской волны. Удобные кресла из полированного красного дерева с золотисто-зеленой обивкой разместились возле круглого столика, большой диван располагался недалеко от огромного камина, отделанного зеленым камнем, а звук шагов приглушал толстый ворс роскошного ковра, рисунок которого по расцветке напомнил переливы павлиньего хвоста.

И вот пока я сосредоточенно изучала эту расцветку, замерев на том месте, где оставила меня старушка, в комнату кто-то вошел. Дверь за спиной не открывалась, но я отчетливо ощутила чужое присутствие.

— Дорога была утомительной? — раздался низкий мужской голос.

Я медленно обернулась. Император стоял чуть левее, поигрывал резной тростью, а его глаза небрежно пробежались по моей фигуре, словно прикидывали примерную стоимость выставленного на обозрение товара.

— Нет, — ответила я и поспешно посторонилась, поскольку сиятельный собеседник прошел мимо к одному из кресел.

Он расположился с комфортом и закинул ногу на ногу. Трость уместил на колене, а я только сейчас прикинула, что владыка облачен в роскошный костюм с золотым шитьем и драгоценными камнями вместо пуговиц, который и правда годился для бала, а вот для встречи с моей скромной персоной казался чересчур торжественным.

Внезапно осознав, что так и не пошевелилась с момента прихода императора, запоздало присела в поклоне, а когда подняла голову, владыка поманил к себе.

Ноги показались чугунными, когда я делала крошечные шажки, постепенно приближаясь к креслу. Вся поза правителя дышала таким величием и превосходством, что мне непременно следовало проникнуться благодарностью за оказанную честь, только мешало непонимание, с чего я этой чести удостоилась.

— Разрешаем сесть, — небрежно махнул он рукой, а я огляделась растерянно, заподозрив, что придется устроиться прямо на полу, и только потом заметила невысокую скамеечку, куда и присела, оказавшись буквально у ног императора.

Он неторопливо протянул руку с зажатой в ней тростью, подцепил набалдашником мой подбородок и поднял голову, заставляя взглянуть на него. И вот пока Ириаден авин Тартос амон Монтсеррат с ленцой во взоре разглядывал мое лицо, я лихорадочно пыталась догадаться, с чего вдруг такое внимание, что ему нужно и как отсюда сбежать. Все-таки попав вместо бала в личные покои владыки, ощутила себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

— Что же Кериас? — прозвучал неожиданный вопрос. — Просто отпустил?

Я замешкалась на секунду, думая, как лучше сказать, а потому сам ответ прозвучал торопливо:

— Да, ваше величество. — И поспешно опустила голову, избегая встречаться с его взглядом и попутно отстранившись от набалдашника из резной кости, который так неприятно упирался в подбородок.

У императора волосы были на тон светлее, чем у его кузена, и доставали до плеч, а глаза отличались светло-карим оттенком, но смотреть они умели столь же пристально, отчего становилось не по себе. Мягкости во взоре не было и в помине, как не проявлялась она и в величавых чертах его привлекательного лица.