Книга Удивительные истории о веществах самых разных. Тайны тех, что составляют землю, воду, воздух... и поэзию - Петр Образцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, это не отменяет обаяния старых золоченых куполов, как и замечательной технологии получения сусального золота – тончайших металлических листков, получавшихся расплющиванием золота между двумя пленками из бычьих пузырей. Авторы еще помнят времена, когда сусальное золото в виде «книжек» продавалось в советских ювелирных лавках. А юного Мандельштама оно вдохновило на прекрасное стихотворение:
В то же время даже в ювелирных изделиях чистое золото довольно непрактично, поскольку быстро подвергается поверхностному износу и теряет блеск. Поэтому его применяют в виде сплавов с медью, серебром и другими металлами (в случае так называемого белого золота – никелем или палладием).
Как бы то ни было, отменить мировое значение золота не в наших силах. Непонимание простых экономических законов заставило целые поколения алхимиков искать катализатор (философский камень) превращения ртути или меди в золото. Смысл этой операции достигался бы только при ее дешевизне, но тогда и проводить бы ее не стоило – цена на золото немедленно бы обрушилась в несколько раз, как это произошло в конце XIX века с алюминием, который после открытия на время зачислили в драгоценные металлы, а потом научились получать в массовых количествах.
Упорство алхимиков может отчасти объясняться отдельными успехами на поприще трансмутации – в музеях Европы хранятся золотые монеты, отчеканенные из алхимического золота. Увы, материал для них был получен не из «земли, выкопанной в полнолуние златовласой девственницей», а из золотосодержащего материала. Некоторые алхимики честно заблуждались, восстанавливая золото, например, из его оксида – порошка темного цвета, совсем непохожего на дьявольский металл. А многие отлично понимали, с чем имеют дело, и втюхивали недалеким императорам и прочим курфюрстам золотишко, полученное, например, из заранее приготовленной амальгамы.
Не принесло благополучия европейцам и почти бесплатное золото ацтеков и инков (жизнь пары сотен тысяч индейцев не в счет). Золото не зерно и не говядина, а лишь плата за хлеб и антрекот. Привезенные из Америки тонны золота резко упали в цене, а еда, наоборот, сильно подорожала. Эта «золотая инфляция» стала причиной упадка промышленности благородных идальго и, в общем, привела к развитию капитализма в странах, которым «не повезло» отхватить себе кусок Нового Света. Например, Нидерландам.
Мы до сих пор говорим о хороших людях «золотой человек», называем любимых «ты моя золотая», а осень «золотой». Говорим и о «душевном богатстве», о «дорогих» и близких людях (не задумываясь, что «дорогой», как и «драгоценный», вообще‐то говоря, означает «дорогостоящий»). Видимо, пещерные инстинкты изжить трудно. А с другой стороны, Пушкин писал, противопоставляя, так сказать, философию бандитского романтизма (силы оружия) цивилизованным товарно-денежным отношениям:
Этой системы ценностей держались многие, в частности древние викинги. То есть они, разумеется, были бессовестными бандитами, но свое презрение к мещанскому миру выражали своеобразно. А именно: разграбив какой‐нибудь французский город, перерезав большую часть жителей и увезя на родину богатые трофеи, часть добычи пропивали, а оставшееся топили в шведских болотах, где даже и опознавательного знака поставить было негде. Переходить к сытой и мирной жизни у этих бравых пареньков считалось неприличным.
Впрочем, есть и другие философские системы. В народном сюжете «О Вознесении» Христос предлагает нищим-убогим не что‐нибудь, а именно богатство («гору золотую, реку медвяную»):
«Нищие-убогие» отказываются от богатства:
Запись от Афониной Матрены Николаевны, 72 года, неграмотной, сделана в 1956 году в деревне Воренжа Беломорского района; цитируем по статье А. М. Петрова в сборнике «Образы эпического фольклора» (Петрозаводск, 1989).
Все‐таки человеческая душа – большая загадка.
Еще сто лет тому назад работа по двенадцать часов в сутки шесть дней в неделю была вполне привычна и крестьянам, составлявшим подавляющее большинство населения Российской империи, и фабричным рабочим. Остальные, конечно, работали меньше (во всяком случае, руками и ногами), но были слишком немногочисленны, чтобы влиять на статистику. А статистика свидетельствует, что в те времена люди гораздо больше ели, просто по необходимости возмещения потерь от тяжелой физической работы. Качество и разнообразие еды здесь не обсуждается, хотя следует заметить, что к сказкам о нищете среди рабочих и крестьян в дореволюционной России по сравнению с той же сталинской следует относиться, мягко говоря, с большой осторожностью.
Соответственно организм получал положенное ему количество витаминов, содержавшихся в этой обильной пище (в каком‐то произведении герой, бывший крестьянин, рассказывает о том, как он мог за раз съесть «меру картох»; мера – это ведро, семь килограммов картошки).
А сейчас? Чашка кофе на завтрак, полпорции супа и «второе» из 150 граммов картошки и шницеля на обед, полпакета пельменей на ужин, по дороге на работу банан – вот и весь наш рацион, вполне обеспечивающий калориями, достаточными для сидячего образа жизни, но не витаминами. Впрочем, многие американцы добавляют к своей диете две-три таблетки поливитаминов в день просто так, на всякий случай.
Зачем нужны эти микроскопические количества веществ, сейчас знают все. Но лишний раз напомнить не помешает. Итак, самый известный и на самом деле очень важный витамин С, или аскорбиновая кислота (в переводе – противоцинготная). Как и все остальные витамины, он не синтезируется нашим организмом и поэтому должен получаться из пищи.
Забавно, что из всех двадцати тысяч видов млекопитающих не умеют синтезировать витамин С только человек, человекообразные обезьяны (это неудивительно, мы близкие родственники) и… морские свинки.
