Книга Египет. Возвращение утерянной цивилизации - Джойс Тилдесли

В течение долгого времени египтологи полагали, что этой несчастной мумией, сброшенной в воды Нила, могла быть исчезнувшая мумия Рамсеса I, которая, вероятно, была украдена из Дейр эль-Бахри и продана братьями эль-Рассул. Однако эта мумия была недавно вновь найдена в Ниагаре, США, и отправлена в музей Луксора.

Мисс Эдвардс и Л. вступили в мрачный мир подпольной торговли антиквариатом. Невзирая на правила и требования Мариэтта, местные жители все еще искали пути продажи иностранцам настоящих и поддельных предметов древности. Чем больше становилось туристов, тем выше был спрос на антиквариат. Многие понимали, что они нарушают закон, но это только еще больше их раззадоривало.

Мисс Эдвардс с самого начала сознавала вред подобного занятия. Из-за подпольных раскопок древние здания разрушались, а предметы древности, которые могли бы рассказать потомкам много интересного, исчезали в частных коллекциях. Отдельные артефакты, как, к примеру, золотая диадема, несомненно, представляли еще и денежную ценность, но драгоценности, найденные в нетронутой гробнице в окружении погребальных предметов, для ученых и вовсе бесценны. Более того, многие считали, что, купив тот или иной предмет древности, они избавляют его от еще более несчастливой судьбы. Конечно, для бедных семей такой бизнес представлял собой возможность хорошего дохода. Раз уже власти не могут справиться со всем объемом находок, не лучше ли купить и вывести антиквариат за границу, где он будет в безопасности в какой-нибудь европейской частной коллекции.

Опыт путешествия по Египту изменил весь жизненный уклад мисс Эдвардс. Труд «Тысяча миль вверх по Нилу», опубликованный через два года после ее возвращения, имел оглушительный успех и разжег и без того растущий интерес ко всему, что имело отношение к земле фараонов. Впоследствии мисс Эдвардс написала еще одну книгу.

В 1882 г., вместе с доктором Реджиналдом Пулом, хранителем отдела монет и медалей при Британском музее (он, к слову, провел счастливое детство в Египте), и знаменитым хирургом сэром Эрасмусом Уилсоном (который, заработав состояние на бирже, лично финансировал транспортировку «Иглы Клеопатры» из Египта в Лондон, что обошлось ему почти в 10 000 фунтов), Амелия Эдвардс основала «Египетский исследовательский фонд» («Egypt Exploration Fund»), лондонское общество, ныне известное как «Египетское исследовательское общество» (Egypt Exploration Society). Фонд был основан с целью финансирования официальных раскопок, проводимых профессиональными и компетентными археологами с согласия египетских властей. Первые раскопки решили проводить в дельте Нила. Сообщение в прессе, опубликованное в нескольких газетах и журналах, освещало цели этого начинания во всех подробностях:

…Финансирование с целью проведения раскопок в Дельте, которую прежде игнорировали и путешественники, и археологи в этом районе изучен только один участок. Нет сомнений, что именно здесь лежат никем не найденные документы о временах, описанных в Библии, – документы, которые, как мы надеемся, дадут нам ответ на все трудные вопросы.

Дельту избрали местом начала работ по простой и не лишенной здравого смысла причине никто прежде не занимался раскопками в этом сыром и не обещающем сенсаций месте. Планировалось, что впоследствии «Фонд» продолжит свои археологические исследования дальше вверх по Нилу. Упоминание Библии было умным ходом, гарантирующим привлечение спонсоров. Многие все еще верили в то, что Египет скрывает ключ к пониманию библейских историй, дельта Нила часто упоминалась в книге «Исход». Несмотря на то, что в этом предприятии участвовал Пул, Британский музей отнесся к нему достаточно равнодушно, и доктор Сэмюель Бирч, хранитель восточного антиквариата, не хотел иметь ничего общего с «Фондом» и его «эмоциональной археологией».[72] Это было, конечно, неприятно, но особо не волновало исследователей. Мисс Эдвардс получила поддержку Мариэтта, который в то время уже страдал слабым здоровьем, и, что еще важнее, его преемника Гастона Масперо, большого поклонника ее книг. Масперо по собственному опыту знал, что у Египта нет средств, чтобы защитить свое наследие. Если памятники древности и можно было каким-то образом обезопасить, проводя исследования и раскопки, то требовалось внешнее финансирование.

Кто же возглавит первые археологические раскопки? В Англии было не так-то много археологов. Первый выбор «Фонда» пал на немца Генриха Шлимана, недавно с триумфом закончившего раскопки Трои, но он не пришелся по душе Масперо. «Фонд» явился первой иностранной организацией, получившей официальное разрешение на проведение в Египте работ, и политическую ситуацию оставить без внимания было невозможно. Взгляды Масперо на назначение Шлимана стоит процитировать, так как они дадут нам представление о трудностях, с которыми сталкивались ученые того времени:

….недавние события разбудили национальное тщеславие – если слово «национальное» еще что-то значит в Египте. Для всех уже само собой разумеющееся, что Египет ~ это главная страна в мире, мать цивилизации, как древней, так и современной, и что иностранцы, тратящие деньги на благо египетского правительства всего лишь воздают должное превосходству земли фараонов. Деньги принимаются как одолжение, не более того. Министр и его преемники – обладатели таких взглядов – очень чувствительны. Одно неосторожное слово, один промах, и весь план может рухнуть в самый последний момент.

Среди добродетелей Г. Шлимана, к сожалению, не было благоразумия. Он любил публику и сомнительные газетные статьи, никогда не упуская возможности рассказать о себе…

В случае малейших трудностей мы получим приказ временно все отложить, и все на самом деле придется откладывать, и, по меньшей мере, английское правительство с большой неохотой раздувает дипломатические скандалы касательно раскопок, ведущихся под руководством немца, например Шлимана, или француза, например меня.[73]

Таким образом, от услуг немца отказались, а вместо него для руководства первыми официальными раскопками англичан в Дельте выбрали швейцарского египтолога Эдуарда Навилля. Уравновешенный и тактичный человек, увлеченный библеист и близкий друг Масперо, Навилль, казалось, был просто создан для этой работы. К сожалению, он был не археологом, а прежде всего теоретиком-лингвистом и специалистом по религии Египта, считавшим, что раскопки – главное средство достижения цели. Его не интересовали мелкие находки, он не имел опыта, да и интереса, в их сохранении. Такой подход в результате привел к большим проблемам, хотя поначалу все шло хорошо. Навилль смог доказать, что Телль эль-Масхута на самом деле был библейским городом Пифома (город Рамессидов в Пер-Атум), и вернулся домой с двумя внушительными статуями – личным подарком хедива сэру Эрасмусу Уилсону, который, в свою очередь, подарил их Британскому музею.