Книга Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - Анри Пиренн

Как мы уже отмечали, евреев было очень много среди откупщиков, собиравших налоги и рыночные пошлины, причем настолько много, что церковные соборы выражали протест и недовольство по этому поводу. Евреи встречались и среди монетчиков; на некоторых монетах выгравированы их имена. У них, как и вообще у всех ростовщиков, была очень широкая клиентура. Помимо сборщиков налогов, это были, вполне вероятно, и управляющие церковными землевладениями, которые также отдавали свои обязанности на откуп. Торговля тоже в значительной степени зависела от возможности взять кредит. Сидоний Аполлинарий рассказывает об одном должностном лице (глашатае) в Клермоне, который поехал с взятыми в долг деньгами в Марсель, купил там импортный товар, вернулся в Клермон, продал все в розницу и не только рассчитался с кредиторами, но и получил отличную прибыль.

Это, безусловно, был пример той самой бесстыдной наживы, которой церковные соборы запрещали священнослужителям заниматься[133].

Все вышесказанное ясно свидетельствует о том, что экономическая жизнь в Римской империи активно развивалась в эпоху Меровингов по всему бассейну Тирренского моря, поскольку не вызывает сомнения тот факт, что происходившее в Галлии должно было иметь место и в Африке, и в Испании.

Все характерные черты прежней экономической жизни были налицо: преобладание торгового судоходства с Востока, ввоз восточных товаров, организация и активная деятельность портов, сбор рыночной пошлины и других налогов, интенсивная чеканка монет и их столь же интенсивное обращение, ссужение денег в рост, отсутствие небольших рынков и большая торговая активность в городах благодаря деятельности профессиональных торговцев. Конечно, в области торговли, как и во всех других областях жизни, наблюдался определенный упадок, своего рода «откат назад», вызванный варваризацией нравов и манер, но в целом не произошло никакого подрыва экономической жизни империи и разрыва с ее традициями в этой области. Наоборот, торговая активность в Средиземноморском бассейне продолжалась и только нарастала, причем с удивительным постоянством. То же можно сказать и о сельском хозяйстве, которое продолжало оставаться основой экономической жизни. Но все же следует особо подчеркнуть, что наряду с ним торговля продолжала играть очень важную роль как в повседневной жизни (продажа необходимых всем товаров, таких как специи, одежда и т. д.), так и в жизни государства (рыночная пошлина, поступавшая в казну благодаря торговле) и в общественной деятельности (благодаря наличию торговцев и существованию по этой причине доступного кредита)[134].

Глава 3

КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ ПОСЛЕ ВТОРЖЕНИЙ ГЕРМАНЦЕВ

1. Сохранение античной традиции[135]

Совершенно очевидно, что после III в. в уходящей корнями в древность культуре и творениях человеческой мысли наблюдался упадок. Упадок был виден невооруженным глазом и наблюдался везде: в науке, искусстве, литературе… Создавалось впечатление, что сама человеческая мысль переживает период упадка, как бы опустившись на более низкую ступень. Повсюду наблюдались пессимизм и разочарование. Попытки Юлиана возродить дух Античности потерпели неудачу; гениальный порыв Античности уже не мог более существовать независимо от христианства.

В жизни христианской церкви сохранились традиции язычества, формы и внешнее облачение, присущие языческому периоду, которые не были адекватны новой жизни церкви. Прежние литературные традиции почитались и пользовались большим уважением. В них входили и поэзия Вергилия и его приверженцев, и проза ораторов. И хотя содержание было уже иным, но форма, сосуд, в котором оно подавалось, осталась той же. Христианская литература появилась значительно позже, чем христианское мироощущение и вероисповедание.

Официально оформленный и явный триумф христианства при императоре Константине не совпал с его действительным триумфом, который произошел еще ранее. Никакой оппозиции христианству более не существовало. Практически все стали приверженцами новой веры. Однако следует иметь в виду, что лишь небольшое число аскетов, а также мыслителей и думающих людей были искренне верующими. Многие объявили себя христианами и прихожанами христианской церкви исходя из личного интереса, будь то корысть или жизненная необходимость: люди, занимавшие официальные посты, такие как Сидоний Аполлинарий, сделали это, чтобы сохранить свое влиятельное положение в обществе, а бедные и нуждающиеся искали в христианской церкви прибежища и защиты.

Для многих людей того времени духовная жизнь уже не ограничивалась только античной традицией, их духовные потребности не могли быть удовлетворены лишь античными произведениями; но христианство пока не стало составной частью их духовной жизни. Поэтому нетрудно понять, что читали эти люди традиционную литературу, написанную в знакомых и привычных для них традициях[136].

Древние традиции школ грамматики и риторики по-прежнему играли главную роль в удовлетворении духовных запросов этих людей, воспринявших христианство внешне и формально и остававшихся равнодушными к его содержанию.

Вторжения германцев в западную часть империи не изменили этой ситуации, да и не могли ее изменить[137].

В самом деле, как они могли это сделать? Германцы не принесли с собой никаких новых идей, да и практически на всех занятых территориях — за исключением захваченной англосаксами Британии — латынь осталась языком общения и самовыражения. И в области языка, и во всех других сферах жизни германцы ассимилировались, практически слились с новой для них средой обитания. Такой же подход они демонстрировали к существовавшим общественным порядкам — в культурной, политической и экономической, областях. Короли германцев никак не могли устанавливать здесь свои порядки, сколько-нибудь серьезно отличавшиеся от существовавших, коль скоро их окружение состояло из римлян — мыслителей, юристов и поэтов; без этого окружения они и просто управлять не смогли бы. Римляне готовили для них проекты законов и указов, писали официальные письма и послания и вели учет документов в государственной (королевской) канцелярии в соответствии с древними устоявшимися римскими правилами и традициями.