Книга Языческий лорд - Бернард Корнуэлл

– Ингульфрид, – процедила она холодно.

Любопытно, подумал я. До меня доходили вести, что двоюродный брат женился на данке, но никто не упомянул, что она так хороша собой.

– Это твой сын? – спросил я.

– Да.

– Твой единственный сын?

Ингульфрид замялась, потом резко кивнула. Я слышал, что она произвела на свет троих мальчишек, но выжил только один.

– Утред! – воззвал кузен.

– Отец! – откликнулся мальчик. На правой скуле, где мой щит прорвал кожу, расплылось кровавое пятно.

– Не ты, парень, я обращаюсь к нему. – Двоюродный брат указал мечом на меня.

Я опустил щит и шагнул к кузену.

– Итак, мы оба в невыгодном положении, – сказал я. – Сразимся? Ты и я? По закону ореховых прутьев?

– Бейся с ним! – вскричал дядя.

– Отпусти моих жену и сына, – ответил Утред. – И можешь уйти с миром.

Я сделал вид, что обдумываю, потом покачал головой:

– Не так все просто. И ты не хочешь получить назад отца?

– И его тоже, конечно.

– Ты предлагаешь мне одну вещь, – продолжил я. – А именно, уйти без помех, а взамен просишь три? Не слишком-то справедливо, кузен.

– Что хочешь получить ты?

– Беббанбург, – ответил я. – Потому что он мой.

– Не твой! – рявкнул дядя.

Я повернулся к нему. Эльфрик был уже старым, очень старым и согбенным, смуглое лицо избороздили глубокие морщины, но в глазах по-прежнему светился ум. Черные некогда волосы поседели и жидкими прядями спадали на тонкие плечи. Он был одет в богатое платье и тяжелый, подбитый мехом плащ. Когда мой отец уезжал на войну, чтобы пасть при Эофервике, Эльфрик поклялся на гребне святого Катберта, что передаст крепость мне, когда я войду в возраст, но вместо этого попытался меня убить. Эльфрик предлагал выкупить меня у Рагнара, человека, который растил меня, а позднее заплатил за мою продажу в рабство, и я ненавидел его сильнее, чем кого-либо другого на свете. Он даже просватался к моей возлюбленной Гизеле, хотя я взял ее прежде, чем она попала на его ложе. То была маленькая победа, теперь настало время большой. Дядя угодил ко мне в плен, хотя ничто в его поведении не намекало, что он думает так же. Эльфрик презрительно смотрел на меня.

– Беббанбург не твой.

– Мой по праву рождения, – заявил я.

– По праву рождения! – Он сплюнул. – Беббанбург принадлежит человеку достаточно сильному, чтобы удержать его, а не глупцу, размахивающему пергаментом. Так хотел твой отец! Он часто говорил, что ты – безответственный недоумок. Он собирался передать Беббанбург твоему брату, не тебе! Но теперь он мой и в один прекрасный день достанется моему сыну.

Меня подмывало убить лживого ублюдка, но он был стар и немощен. Стар, немощен и ядовит, как гадюка.

– Госпожа Ингульфрид промокла и продрогла, – бросил я Осферту. – Укрой ее плащом моего дяди.

Если Ингульфрид и была благодарна, то никак не выказала этого. Женщина взяла плащ достаточно охотно и застегнула на шее толстый воротник. Она дрожала, но смотрела на меня с ненавистью. Я снова поглядел на своего кузена, ее супруга.

– Быть может, ты выкупишь свою семью? – предложил я. – Цену я назначу в золоте.

– Это не рабы, чтобы покупать и продавать их, – отрезал Утред.

Я уставился на него, изображая, что поражен внезапной мыслью.

– Идея! Рабы! Финан!

– Господин?

– Сколько стоит красивый мальчик-сакс, если продать его сейчас во Франкии?

– Достаточно, чтобы купить франкскую кольчугу, господин.

– Так дорого?

Финан сделал вид, что приценивается к мальчонке:

– Парнишка смазливый. У него есть мясо на костях. Найдутся люди, которые щедро заплатят за окорочок маленького сакса, господин.

– А женщина?

Ирландец оглядел ее, потом покачал головой:

– На внешность недурна, должен признать, но это порченый товар, господин. Быть может, протянет еще несколько лет? Поэтому пойдет по цене вьючной лошади. Дороже, если умеет готовить.

– Готовить умеешь? – спросил я у Ингульфрид и удостоился в ответ только исполненного ярости взгляда. Я посмотрел на кузена. – Вьючная лошадь и кольчуга, – протянул я, словно взвешивая. – Маловато. – Я покачал головой. – Мне нужно больше. Намного больше.

– Ты уйдешь целым и невредимым, – предложил двоюродный брат. – И я заплачу тебе золотом.

– Сколько дашь?

Утред посмотрел на отца. Стало ясно, что, хотя Эльфрик позволил сыну управлять повседневной жизнью крепости, денежные вопросы остались в руках старика.

– Его шлем, – глухо проронил Эльфрик.

– Я наполню шлем золотыми монетами, – добавил кузен.

– Это выкуп за твою жену, – сказал я. – Но сколько ты заплатишь за наследника?

– Столько же, – с горечью бросил Утред.

– Ничтожно мало, – возразил я. – Зато я обменяю всех троих на Беббанбург.

– Нет! – возопил дядя. – Нет!

Я не обратил на Эльфрика внимания.

– Верни то, что принадлежит мне, – предложил я кузену. – И я отдам тебе твое.

– Ты можешь родить других сыновей! – прорычал Эльфрик сыну. – А Беббанбург не твой, чтобы его отдавать. Он мой!

– Его? – спросил я у двоюродного брата.

– Его, разумеется, – упрямо подтвердил тот.

– А ты – его наследник?

– Да.

Сделав шаг к пленникам, я ухватил дядю за тонкую шею, встряхнул, как терьер крысу, потом развернул так, чтобы ухмыльнуться ему в лицо.

– Ты знал, что я вернусь, – сказал я.

– Надеялся, – огрызнулся старик.

– Беббанбург мой, и ты знаешь это.

– Беббанбург принадлежит тому, кто в силах удержать его, – с вызовом заявил дядя. – А ты не смог.

– Когда ты украл его, мне было десять, – возразил я. – Меньше, чем ему. – Я указал на его внука.

– Твой отец не удержал его, – продолжил дядя. – Как дурак, отправился навстречу смерти. И ты такой же! Ты дурак. Ты горяч, безответствен, ненадежен. Представь хоть на миг, что ты взял Беббанбург. Как долго ты его удержишь? Ты, который не сумел удержать ни одно из владений! Ты растерял все земли, которые имел; все нажитые тобой богатства развеялись по ветру! – Старик посмотрел на сына и приказал… – Ты сохранишь Беббанбург, любой ценой.

– Цена – жизнь твоего сына, – напомнил я кузену.

– Нет! – вскричала Ингульфрид.

– Мы не станем платить твою цену, – заявил дядя. Его черные глаза впились в меня. – Можешь убить мальчишку. – Он выждал, потом ощерился… – Убей его! Ты назвал цену, но я не хочу платить! Так прикончи парня!