Книга Черный корсар - Эмилио Сальгари

— Вас огорчит, если она утонет? — спросил капитан, резко обернувшись к Моргану и глядя ему в глаза.

— Ведь она может принести нам не одну тысячу пиастров.

— Ах да… верно! За нее должны заплатить выкуп.

— Прикажете перевести ее к нам, прежде чем этому помешают волны?

Ничего не ответив, корсар снова принялся расхаживать по мостику, словно мучимый навязчивой идеей.

Походив несколько минут взад и вперед, он внезапно остановился перед Морганом и прямо спросил его:

— Верите ли вы в роковую любовь?

— Что вы имеете в виду? — спросил помощник изумленно.

— Способны ли вы беззаветно полюбить женщину?

— Должно быть, да!

— Не кажется ли вам, что влюбиться в красивую девушку страшней, чем пойти на абордаж?

— Иногда да, но известно ли вам, капитан, что говорят флибустьеры и буканиры с Тортуги, прежде чем жениться на одной из женщин, присылаемых сюда блюстителями закона из Англии и Франции?

— Никогда не занимался брачными делами наших флибустьеров и буканиров.

— Они говорят так: «О твоем прошлом, женщина, я не спрашиваю и совершенные тобой грехи прощаю, но о твоих будущих делах я должен знать все». И, пощелкав по стволу ружья, добавляют: «Кто-кто, а оно постоит за меня, и если ты дашь промах, то оно не промахнется».

Пожав плечами, Черный корсар сказал:

— Я имею в виду не тех женщин, которых принудительно высылают сюда заморские правители.

Постояв немного, он показал на девушку, остававшуюся на своем месте, и спросил:

— Что вы скажете об этой девушке, Морган?

— Это одно из самых прелестных созданий, которых я когда-либо видел на Антилах.

— И вы не испугались бы ее?

— Этой девушки!.. Конечно, нет.

— А я ее боюсь, Морган.

— Вы, которого называют Черным корсаром? Вы шутите, капитан?

— Нет, — ответил флибустьер. — Я заглядываю иногда в свой гороскоп, и к тому же одна цыганка мне предсказала, что первая же любовь окажется для меня роковой.

— Поплюйте, капитан.

— А что вы скажете, если я добавлю, что та же цыганка предсказала моим трем братьям, что один из них погибнет в бою из-за предательства, а двое других будут повешены? Как видите, ее печальное предсказание сбылось.

— А что она сказала вам?

— Что я погибну в море, вдали от родины, по вине любимой женщины.

— Бог мой!.. — пробормотал, содрогаясь, помощник. — Но в последнем случае цыганка могла и ошибиться.

— Нет, — мрачно ответил корсар. Опустив голову, он на мгновенье задумался, а потом добавил: — Пусть будет так!..

Спустившись с капитанского мостика, он направился на бак, где увидел африканца, беседовавшего с Кармо и Ван Штиллером.

— Спустите на воду большую шлюпку! — крикнул им он. — Привезите к нам на корабль фламандку и ее свиту.

Оба флибустьера и африканец бросились выполнять приказание. Тем временем Морган, чувствуя, что скоро придется перерезать буксирный швартов, отобрал тридцать матросов для оказания помощи тем, кто уже находился на борту линейного корабля.

Через четверть часа Кармо и его товарищи вернулись назад. Фламандка и ее спутники поднялись на борт «Молниеносного». У лестницы их ждал корсар.

— Вы хотите безотлагательно что-то сообщить мне, кабальеро? — спросила девушка, глядя ему в глаза.

— Да, синьорина, — ответил с поклоном корсар. — Слушаю вас.

— Обстоятельства таковы, что нам придется бросить ваш корабль на волю судьбы.

— Но почему же? Разве нас преследуют?

— Нет, но надвигается ураган, и я вынужден прекратить буксировку. Вам, наверное, известно, как страшен Великий залив, когда бушует ураган. На «Молниеносном» вы будете в большей безопасности.

— Спасибо за заботу, кабальеро.

— Не благодарите меня, синьорина, — ответил задумчиво корсар. — Боюсь, что ураган не пройдет и для нас бесследно.

Указав на кают-компанию, он снял шляпу и произнес:

— Воспользуйтесь моим гостеприимством, синьорина.

Надев шляпу, он поднялся на. капитанский мостик.

В тот же миг ветер, налетевший со стороны Малых Антильских островов, возмутил спокойствие, царившее на море. Шлюпки, на которых тридцать моряков переправились на линейный корабль, вернулись обратно, и теперь флибустьеры поднимали их на борт «Молниеносного».

Стоя рядом с Морганом, корсар стал вглядываться в восточный край неба.

Огромная темная туча с огненно-красной каймой быстро заволакивала горизонт, в то время как солнце, опускавшееся к горизонту, все больше окутывалось дымкой.

— На Гаити уже бушует ураган, — сказал корсар Моргану.

— А Малые Антилы, наверное, обращены в руины, — добавил помощник. — Через час и это море станет неузнаваемым.

— Как бы вы поступили на моем месте?

— Поискал бы убежища на Ямайке.

— Чтобы «Молниеносный» бежал от урагана? — воскликнул гордо корсар. — Этого не будет никогда!.,

— Но ведь вы знаете, синьор, как страшны ураганы у Антильских островов.

— Знаю, но не отступлю. Пусть испанская шхуна, а не «Молниеносный» прячется у берегов. Кто командует на линейном корабле?

— Боцман Ван Горн.

— Он сумеет выбраться из этой переделки целым и невредимым.

Спустившись на квартердек, он взял в руки рупор, вскочил на фальшборт и громко крикнул: -

— Руби буксирный швартов! Боцман Ван Горн, держите курс на Ямайку! Мы ждем вас на Тортуге!

— Хорошо, капитан, — ответил боцман, дожидавшийся на носу приказаний.

Вооружившись топором, он одним взмахом перерубил швартов, затем, обратившись к морякам, воскликнул, обнажив голову:

— Да помилует нас бог!

Развернув паруса на фок— и бизань-мачтах, ибо на поврежденную грот-мачту надеяться было нельзя, шхуна сделала поворот и взяла курс на Ямайку, а «Молниеносный» смело вошел в так называемый Наветренный пролив, отделяющий западное побережье Гаити от южных берегов Кубы. Ураган быстро приближался. Казалось, море закипает изнутри: на его поверхности появлялись пенистые водовороты, вспучивались горы воды, с шумом обрушивавшиеся фонтанами брызг. Темная туча тем временем все больше заслоняла небо, поглощая слабый свет солнца, и наконец, на бурное море пала тьма, отчего воды вокруг приобрели зловещий бурый оттенок, словно смешавшись с потоками смолы.

Не теряя присутствия духа, корсар не обращал внимания на ураган. Он следил за линейным кораблем, медленно плывшим по волнам и готовившимся исчезнуть с горизонта.