Книга Два тигра - Эмилио Сальгари

— Скоро задует горячий ветер. Нужно принять все меры предосторожности. Иначе можно погибнуть от удушья.

— Горячий ветер? Что это такое?

— Это индийский самум.

— То есть ветер и жар вместе.

— Он иногда страшнее, чем тот, что дует в Сахаре, — сказал де Люссак, войдя в этот момент в палатку. — Я испытал это дважды, когда был в гарнизоне в Лакхнау, и не знаю ничего более неистового, чем эти ветры. Правда, там они страшнее, потому что раскаляются, проходя через горячие пески Марустана, Персии и Белуджистана. Однажды у нас задохнулись четырнадцать сипаев, потому что оказались в открытом поле без укрытия.

— Мне, правда, кажется, что собирается скорее циклон, чем горячий ветер, — сказал Янес, указывая на желтоватые облака, которые, показавшись на северо-востоке, надвигались на джунгли с невероятной быстротой.

— Так всегда и происходит, — ответил лейтенант. — Сначала ураган, потом горячий ветер.

— Укрепим палатки, — решил Тремаль-Найк, — и перенесем их за спины слонов, которые послужат нам здесь укрытием.

Малайцы, под руководством погонщиков и Тремаль-Найка, принялись за работу, вбивая вокруг палаток множество кольев и укрепляя ткань веревками.

Они поставили их между старой стеной, оставшейся от деревенской ограды, и слонами, которых уложили рядом.

В то время как Сурама с помощью Янеса готовила завтрак, облака затянули все небо, накрыв джунгли и двигаясь в сторону Бенгальского залива.

Время от времени налетали порывы жгучего ветра, который быстро высушивал растения и лужи с водой. А облака все сгущались, становясь все более грозными.

Слоны беспокоились и выказывали признаки волнения. Часто трубили, трясли ушами и шумно втягивали воздух, как будто его было недостаточно, чтобы наполнить их огромные легкие.

— Поедим побыстрее, — сказал офицер, вместе с Сандоканом наблюдавший за небом сквозь прорезь палатки. — Циклон надвигается со страшной быстротой.

— Выдержат ли наши палатки? — спросил Тигр Малайзии.

— Если слоны не сдвинутся с места, то да.

— А они останутся спокойными?

— Вот этого я не знаю. Я видел несколько раз, как, охваченные неожиданным ужасом, они вскакивали и убегали, как сумасшедшие, не слушая криков своих погонщиков. Увидите, какое побоище устроит ветер в этих зарослях.

В этот момент послышался отдаленный лай.

— Это Пунти возвращается, — сказал Тремаль-Найк, выскакивая из палатки. — Славный пес вовремя пришел.

— А Дарма с ним, наверное? — спросил Сандокан.

— Вон она, там, несется огромными прыжками, — показал де Люссак. — Что за умный зверь!

— А вот и циклон, который обрушивается на нас, — сказал один из погонщиков.

Ослепительная молния расколола надвое облака, в то время как внезапный порыв ветра с необыкновенной яростью налетел на джунгли, пригибая до земли огромный бамбук, ломая и скручивая ветви деревьев.

Глава 18

ЦИКЛОН

Ураганы, которые бушуют на полуострове Индостан, обычно весьма кратковременны, однако ярость их такова, что невозможно даже сравнить их с европейскими. В несколько минут она опустошают целые районы и могут даже разрушить города. Сила ветра неизмерима, и противостоять ей могут только самые большие здания и самые мощные деревья вроде баньяна.

Достаточно вспомнить лишь тот ураган, что разразился в Бенгалии в 1866 году, когда погибли двадцать тысяч бенгальцев в Калькутте и сто тысяч человек на равнинах и побережье Хугли. Люди, захваченные на улицах города, взлетели вверх, как пушинки; в воздухе носились паланкины вместе с находящимися внутри людьми; хижины Черного города, сорванные с места, катились по земле.

Но самое худшее случилось, когда циклон, изменив направление, повернул вспять течение Хугли и выбросил на берег баржи и корабли, разбивая их друг о друга. Огромная масса воды, влекомая ветром, в несколько минут смела все предместья и бедные кварталы столицы, повалила мосты, колоннады, пагоды и дворцы, превратив благоустроенный город в страшную груду развалин.

Но и это не все. Почти всегда вслед за циклоном налетают так называемые горячие ветры, которые не менее страшны. Их жар таков, что непривычные европейцы не могут выйти из дома без риска умереть от удушья.

При первых порывах самума даже местные жители вынуждены прибегать к мерам предосторожности, чтобы их жилища не превратились в настоящую горящую печь.

Они затыкают все отверстия, включая окна, тугими связками соломы, которые все время смачивают, чтобы ветер, проходя через эти мокрые препятствия, терял часть своего жара и не так нагревал воздух. Но несмотря на все эти предосторожности много людей погибает от удушья, особенно в высоких западных районах Индии, где дуют горячие ветры из пустынь.

Циклон, который готов был обрушиться на джунгли, обещал быть не менее страшным, чем другие, и вызывал серьезные опасения Тремаль-Найка и погонщиков, которые были знакомы с его яростью.

А вот Сандокан и Янес, казалось, совершенно не беспокоились. Хоть они и не встречались с индийскими циклонами, однако знали те, что налетают на моря Малайзии, тоже довольно страшные и опасные.

Хотя первые порывы ветра уже начали трясти палатки, португалец, как заправский повар, приготовил завтрак с помощью Сурамы.

— Ешьте побольше, — пошутил он, — чтобы стать потяжелее, и ветер вас не поднимет. Вместо музыки у нас будет гром — ну и что ж! Наши уши к нему привыкли и потом…

Страшный грохот, подобный взрыву, раздался над головой, сопровождаясь оглушительным шумом, потрясшим землю и небо.

— Какой оркестр! — воскликнул де Люссак, растягиваясь на ковре. — Не знаю, дадут ли нам Юпитер и Эол закончить завтрак.

— Я бы сказал, что небо готово обрушиться на нас вместе со всеми своими мирами, известными и неизвестными, — сказал Янес. — Как удары большого барабана! Не так громко, музыканты, или вы разобьете свои инструменты.

Грохот все усиливался. Казалось, что тысячи повозок, груженных железом, несутся бешено по железным мостам.

Крупные капли дождя били по листьям растений, ослепительные молнии бороздили черное небо.

Неожиданно в отдалении послышался жуткий свист, который быстро приближался, превращаясь по мере приближения в свирепый рев.

Тремаль-Найк вскочил.

— А вот и первый шквал! — воскликнул он. — Держите палатку, или ее унесет.

Яростный вихрь обрушился на джунгли, вырывая с корнем бамбук, который встречал на своем пути. Ветки, тростник и кусты закружились в воздухе, как соломинки.

Шквал прошел над лагерем с оглушительным шумом, разрушив глиняные стены, которые еще оставались от старой деревни, но палатка, защищенная огромными телами слонов, чудом устояла.